- Счетчик?- повторил он.- Что вы имеете в виду?

- На лодке мы обнаружили счетчик оборотов и теперь пытаемся выяснить, кто купил его. Для чего он был предназначен мистер Сэмсон?

Сэмсон ответил, что понятия не имеет об этом. Френчу показалось, что он говорил вполне искренне.

- Где вы кашли его?- спросил Сэмсон.

- На корпусе лодки. Я думал, вы что-нибудь об этом знаете.

- Нет, никогда не видел и не слышал. Он действительно был там?

Френч молча кивнул. У него не было полной уверенности, но в целом он ощутил, что Сэмсон действительно ничего об этом не знает. Но если не он, кто же тогда это сделал?

Он с Картером уже собрался уходить, когда ему в голову внезапно пришла замечательная идея. Это было просто-таки озарение. Ему открылось то, что до этого он упускал из виду.

- Между прочим, мистер Сэмсон,- сказал он,- я просматривал записи, касающиеся вашей лодки. Вы не могли бы кое-что дополнить? Какую скорость она развивала?

- При хорошей погоде около десяти узлов.

- А сколько оборотов в минуту делает гребной вал?

Сэмсон выглядел удивленным.

- Для чего это, инспектор?- спросил он.- При чем здесь обороты?

Френч пожал плечами.

- Вы родились под счастливой звездой. Благодарите Бога, что у вас не было контактов с Отделом уголовного розыска,- доверительно сказал он.- Вы не представляете себе, насколько они педантичны. Ваша лодка фигурирует в деле, поэтому все детали, очевидные и неочевидные, следует принять во внимание. У меня отмечена ее длина, ширина, осадка и общая конструкция. Необходимы данные о числе оборотов двигателя в минуту и характеристики двигателя: тип, мощность в лошадиных силах и так далее, вплоть до диаметра оси винта.

По виду Сэмсона было видно, что его уважительное отношение к Скотленд-Ярду понесло значительный урон. Однако пожав плечами с видом человека, который снисходит к дурацким вопросам своего собеседника, он сообщил всю необходимую информацию. На самом деле Френча интересовали ответы лишь на первые два вопроса: число оборотов двигателя и диаметр оси.

Идея Френча была очень проста. Он исходил из того, что был использован новый счетчик. Хотя вполне возможно, что убийца просто снял старый счетчик со своего велосипеда. В этом случае он вряд ли стал бы скручивать его показания, чтобы обнулить их. Еще менее вероятно, что он снял счетчик с чужого велосипеда.

Так вот. Если использовался новый счетчик, то, когда его закрепили на лодке, он показывал ноль миль. Взрыв происходит, когда его показания достигают ста миль. Следовательно, между временем, когда он был установлен, и взрывом его показания должны измениться от нуля до ста.

Понятно, что за это время лодка вовсе не обязательно должна пройти сто миль, ведь обороты винта не совпадают с оборотами велосипедного колеса. Френч подумал: а можно ли рассчитать, сколько миль должна пройти лодка, чтобы "накрутить" на счетчик сто миль? Если это возможно, то знание расстояния может помочь ему выяснить, когда счетчик был установлен на лодку.

Он решил, что полученные технические характеристики позволяют ему сделать такую прикидку, хотя бы приблизительную.

Вернувшись в Ковес, он зашел в веломагазин и попросил продавца показать ему велосчетчики. Он выяснил, что зубчатая "звездочка" на счетчике имеет пять зубчиков, а диаметр велосипедного колеса - двадцать шесть либо двадцать восемь дюймов. Затем он зашел в полицейский участок и сделал пару телефонных звонков. Один из звонков был производителям двигателя и винта, которые стояли на лодке Сэмсона. Он сделал запрос по поводу числа оборотов винта при обычной скорости - чтобы проверить Сэмсона. Второй звонок был тоже проверкой: он решил узнать у водолаза Кендрика, не измерил ли тот диаметр оси винта.

Два сделанных запроса должны были подтвердить верность данных, которые сообщил Сэмсон. А пока, не дожидаясь ответов, он приступил к расчетам.

Сперва необходимо было установить, сколько оборотов делает "звездочка" счетчика для смены показаний на одну милю. Это было несложно. Велоколесо в 26 дюймов диаметров имело в окружности 7 футов. Каждый оборот колеса продвигал счетчик на один зубок. Итого пять зубчиков - целый оборот - давали 35 футов. Поделив 5 280 - число футов в одной миле - на 35, он получил 150 оборотов счетчика на милю. Тогда на 100 миль придется 15 000 оборотов.

Оказалось, что диаметр резинового колесика счетчика совпадает с диаметром оси винта. Выходило, что с тех пор, как устройство было закреплено на лодке, винт сделал 15 000 оборотов.

Сэмсон сказал, что мотор - а он составляет единое целое с осью винта делает 450 оборотов в минуту. Разделив 15 000 на 450, он получит время в минутах, в течение которого работал мотор. Френч быстро выполнил деление. Получилось 30! Мотор работал тридцать минут с того момента, когда устройство было закреплено на лодке и до взрыва. Френч сразу понял, что это означает.

Чтобы проверить себя, он просмотрел свои записи. Да, все было верно. С того момента как лодка вышла из Джоймаунта и до взрыва она двигалась на моторе около тридцати минут. Ясно, что эта оценка была приблизительной, как и его вычисления, и тем не менее в целом совпадение было более чем убедительным. Стало совершенно очевидно, что счетчик был поставлен в Гамбле либо в Джоймаунте. Гамбл сразу отпадал, следовательно, оставался Джоймаунт.

Конечно оставалась возможность того, что данные Сэмсона неверны. Но при таком результате у Френча на их счет не оставалось сомнений. К тому же ведь он сделал два запроса, которые послужат проверкой. Теперь стало ясно, что виновника следует искать в Джоймаунте.

Подтверждение было получено. Еще до того как он собрался уходить из полицейского участка, пришли ответы из фирмы по производству лодочных моторов и от Кендрика. В обоих случаях цифры, названные Сэмсоном, подтвердились.

Когда они вновь пересекли пролив, направляясь в Саутгемптон, в голове у Френча царила изрядная сумятица. Как же так: он пришел к выводу о виновности работников "Джоймаунта", но ведь он был полностью уверен в их невиновности! Похоже, что он ошибался. Как можно было провернуть это дело? Он не понимал. Какое-то умопомрачение: невозможное было каким-то образом реализовано!

Мозга его заработали, подстегнутые удачей со счетчиком. И когда они подошли к пирсу в Саутгемптоне, еще одно соображение взбодрило его. Разгадка была близка. Ночная загрузка судна! Не было ли здесь чего-то необычного?

Он вспомнил: да, было! Торговля цементом не имела особой срочности. Цемент не был товаром первой необходимости, и задержка доставки на несколько часов обычно не имела значения. Конечно бывали и исключения. Иногда работа могла остановиться из-за нехватки материалов. Но обычно задержка на день-два ничего не решала.

Выглядит так, подумал Френч, как будто тем вечером на пристани специально было столько народу. Иными словами, существовала ли реальная необходимость для срочной погрузки или просто было необходимо доказать, что никто не мог проникнуть на борт лодки?

Френч решил, что крайне важно проверить срочность доставки, и ради этого придется опять съездить в Плимут.

Поэтому они с Картером провели остаток дня в поезде, идущем на запад. Они приехали слишком поздно, чтобы выяснить что-либо тем же вечером, но утро застало их в офисе на пристани.

Удостоверение Френча обеспечило им должный прием Судно "Люси Джейн", капитан Фогат, пришло в Плимут двадцать первого ноября с грузом цемента с завода в Джоймаунте на Гамбле. Френч хотел узнать, кто получатель. Не будут ли они так любезны сообщить ему заказчика?

Власти пристани пошли ему навстречу, и несколько минут спустя оба полицейских офицера были на пути к складам Равле и Томкинсона, торговцев стройматериалами, возле Фрайэри Стэйшн.

Здесь они застали мистера Равле. Френч объяснил, что проводит секретное расследование, и попросил, чтобы мистер Равле сохранил их разговор в тайне. Мистер Равле обещал ему молчание. Френч был очень тронут этим. Он интересовался пароходом "Люси Джейн" и попросил посмотреть записи его рейсов: разумеется, его расследование проводится вне какой-либо связи с фирмой Равле и Томкинсона, его интересует лишь судно. Оно доставило фирме груз цемента двадцать первого ноября, не так ли? Не может ли мистер Равле сообщить точную дату его прибытия и разгрузки?