— Негусто, да?

— И не говорите.

— Большей частью совершенно заурядные бумаги: счета — некоторые еще не оплачены, светские бумаги и приглашения, письма от друзей. Вот эти… — Он накрыл ладонью пачку из семи-восьми писем. — Ничего особенно занятного. А вот ее книжки — чековая и для расчетов с банком. Что-нибудь привлекает ваше любопытство?

— Да, она превысила кредит.

— Что-нибудь еще? Пуаро улыбнулся.

— Вы что, экзамен мне устраиваете? Да-да, я понял, о чем вы думаете. Двести фунтов, снятые три месяца назад, и двести фунтов, снятые вчера…

— И чистые корешки чековой книжки. Никаких поступлений на ее имя, кроме небольших сумм. Самая крупная — пятнадцать фунтов. И вот что я вам скажу: таких денег нет в доме. Четыре фунта в сумочке и шиллинг или два в другой сумке. Тут все ясно, по-моему.

— Вы хотите сказать, что вчера она уплатила эту сумму?

— Да. А вот кому?

Дверь открылась, и вошел инспектор Джеймсон.

— Ну, Джеймсон, узнали что-нибудь?

— Да, сэр, кое-что. Прежде всего, никто, по сути, выстрела не слышал. Две или три женщины говорят, будто слышали, потому что им хочется так считать. Но это и все. Когда кругом фейерверк, что тут можно услышать.

— Да уж, наверное, — буркнул Джэпп. — Продолжайте.

— Миссис Аллен была вчера дома большую часть второй половины дня и вечером. Пришла около пяти, потом часов в шесть вышла, но лишь к почтовому ящику в конце каретного ряда. Около половины десятого подъехала машина «стэндед суоллоу» с закрытым кузовом, из нее вышел какой-то мужчина. По описанию, лет сорока пяти, крепкий, с военной выправкой. Темно-синее пальто, цилиндр, усы щеточкой. Джеймс Хогг, кучер из восемнадцатого дома, заявляет, что видел, как он заходил к миссис Аллен и раньше.

— Сорок пять лет, — пробормотал Джэпп. — Вряд ли Лэвертон-Уэст.

— Этот человек, кто бы он ни был, пробыл здесь чуть меньше часа. Уехал примерно в десять двадцать. Остановился в дверях, чтобы поговорить с миссис Аллен. Маленький мальчик, Фредерик Хогг, отирался поблизости и слышал, что он сказал.

— И что же он сказал?

— «Ну, вы еще подумайте над этим и дайте мне знать». А затем она что-то ответила, и он промолвил:

«Хорошо, пока». После чего сел в машину и укатил.

— Это было в десять двадцать, — задумчиво заметил Пуаро.

Джэпп почесал нос.

— Значит, в десять двадцать миссис Аллен еще была жива, — сказал он, — Что дальше?

— Ничего, сэр, насколько я смог выяснить. Кучер из дома № 22 вернулся в половине одиннадцатого, так как обещал малышам запустить несколько хлопушек. Они его ждали и все другие малыши в каретном ряду тоже, Он запустил хлопушки, и все вокруг были поглощены созерцанием фейерверка. А потом отправились спать.

— И больше никто не видел, чтобы в дом № .14 кто-то входил?

— Нет, но это еще ничего не значит. Никто все равно ничего бы не заметил,

— Гм, — сказал Джэпп, — и то правда. Что ж, придется нам разыскать этого «джентльмена с военной выправкой и усами щеточкой». По-моему, ясно, что он был последним, кто видел ее живой. Интересно, кто же он такой?

— Возможно, мисс Плендерлит подскажет нам, — предложил Пуаро.

— Возможно, — мрачно произнес Джэпп. — А возможно, нет, Я не сомневаюсь, что она могла бы многое нам рассказать, пожелай этого. Может, попробуете, Пуаро, старина? Вы с ней немного побыли наедине. Неужели вы не пустили в ход ваши повадки отца-исповедника, которые порой творят чудеса?

Пуаро развел руками.

— Увы, мы говорили только о газовых каминах.

— Газовые камины, газовые камины! — В голосе Джэппа звучало раздражение. — Что с вами, старый петушок? С тех пор, как вы пришли сюда, вы только и занимались чепухой вроде гусиных перьев и корзин для бумаг, О да, я видел, как вы быстро заглянули в одну из них, Нашли что-нибудь?

Пуаро вздохнул.

— Каталог цветочных луковиц и старый журнал.

— Да оно и правильно: если кто-то хочет выбросить разоблачительный документ или что-нибудь в этом роде, он вряд ли швырнет его в корзину для бумаг.

— Совершенно справедливо. Только иногда вот так могут выбросить какой-нибудь совершенный пустячок.

Пуаро говорил совершенно спокойно. Тем не менее Джэпп посмотрел на него с подозрением.

— Итак, — проговорил он, — мне ясно, что делать дальше. А вам?

— Ну я закончу поиски пустячков. Есть еще мусорное ведро.

Пуаро проворно выскользнул из комнаты. Джэпп, поморщившись, посмотрел ему вслед.

— Чокнутый, — пробормотал он. — Право слово, чокнутый.

Инспектор Джеймсон хранил почтительное молчание. Однако лицо его с выражением британского высокомерия говорило: «Иностранцы!».

Вслух он сказал:

— Значит, это Эркюль Пуаро! Наслышан, наслышан.

— Мой старый друг, — объяснил Джэпп. — И не такой дурень, каким прикидывается, имейте в виду. Тем не менее сейчас он переигрывает.

— Как говорится, сэр, у него немного не все дома, — предположил инспектор Джеймсон. — Что делать, возраст.

— И все равно, — возразил Джэпп, — хотел бы я знать, что у него на уме.

Он подошел к конторке и с беспокойством уставился на изумрудное гусиное перо.

Джэпп только что завел разговор с женой третьего по счету возницы, как у самого его локтя возник, ступая бесшумно, как кот, Пуаро.

— Фу, ну и напугали вы меня, — сказал Джэпп. — Раскопали что-нибудь?

— Не то, что я искал.

Джэпп повернулся к миссис Джеймс Хогг.

— И, говорите, вы видели этого господина раньше?

— О да, сэр. И мой муж тоже. Мы его сразу признали.

— Теперь послушайте, миссис Хогг. Вижу, вы проницательная женщина. Я не сомневаюсь, что вы обо всех знаете в каретном ряду. Женщина вы рассудительная, необычайно рассудительная, я мог бы сказать… — Глазом не моргнув, он повторил это замечание в третий раз.

Миссис Хогг слегка заважничала и напустила на себя вид чуть ли не гениального глубокомыслия. — Расскажите мне вкратце об этих двух молодых женщинах — миссис Аллен и мисс Плендерлит. Какие они? Веселые? Устраивали множество вечеринок? Что-нибудь в этом роде?

— О нет, сэр, ничего подобного. Они часто уходили по вечерам, особенно миссис Аллен, но они классные, если вы понимаете, что я хочу этим сказать. Совершенно не такие, как иные мои знакомые с другого конца улицы. Я уверена, что так, как ведет себя миссис Стивене, если она вообще миссис, в чем я сомневаюсь, ну, я не хотела бы рассказывать вам, что там происходит…

— Совершенно верно, — ловко ввернул Джэпп, прерывая этот поток. — Итак, то, что вы мне рассказали, очень важно. Стало быть, миссис Аллен и мисс Плендерлит вам нравились?

— О да, сэр, очень приятные леди — обе, особенно миссис Аллен. Всегда, бывало, найдет доброе слово для детей, всегда. Сама, по-моему, потеряла маленькую девочку, бедняжка. Да что там, я и сама троих похоронила. И что я хотела сказать…

— Да, да, весьма печально. А мисс Плендерлит?

— Ну, разумеется, она тоже очень приятная леди, но гораздо более резкая, если вы понимаете, что я имею в виду. Просто пройдет мимо, едва кивнув, право, даже не остановится перемолвиться словечком. Но я ничего против нее не имею, совсем ничего.

— Она и миссис Аллен хорошо ладили?

— О да, сэр. Никаких ссор, ничего такого. Они были очень счастливы и довольны. Я уверена, миссис Пирс подтвердит мои слова.

— Да, мы уже беседовали с ней. Вы знаете жениха миссис Аллен в лицо?

— Господина, за которого она собиралась выйти? О да. Он сюда частенько заглядывал Член парламента, говорят.

— Это не он приезжал вчера вечером?

— Нет, сэр, не он. — Миссис Хогг выпрямилась. Нотка возбуждения, скрываемого за непомерной чопорностью, прорвалась в ее голосе. — А если вы спросите меня, сэр, так все, что думаете, ошибочно. Миссис Аллен не была из таких леди, я уверена. Правда, в доме никого не было, но я ничему подобному не верю. Так я и заявила Хоггу сегодня утром. «Нет, Хогг, — сказала я, — миссис Аллен была настоящая леди, так что давай не будем, Я ведь знаю, что у мужчин на уме, простите уж, что я об этом упоминаю. Мысли у них всегда грязные.