— Думаю, и то и другое, — с достоинством обронила она.

Девушка хихикнула, и у Бриттани немного потеплело на душе. Девушка повернулась к даме, сидевшей с ней рядом.

— Это моя мать, леди Бренна. А я леди Дженнифер.

Дама не улыбнулась, но и не нахмурилась. Она долго разглядывала Бриттани с непроницаемым выражением лица, а потом проговорила:

— Ты совсем не такая, как мы думали.

— Наверное, — улыбнулась Бриттани. — Так уж получается, что я удивляю многих, в том числе и саму себя. Это распространенный человеческий недостаток — считать себя не тем, что ты есть на самом деле. — Она встала из-за стола.

— Сядь. У меня не такие дурные манеры, как у лэрда. Может быть, тебе будет легче, если ты узнаешь, что я урожденная Дуглас, а не Кэмпбелл. Я не собираюсь тебя осуждать и не желаю тебе зла.

— В отличие от твоего сына, миледи.

Немолодая женщина понимающе усмехнулась.

— Да, с Алеком порой бывает нелегко.

— А ты и вправду убежала со свадебной церемонии? — Леди Дженнифер подалась вперед с выражением искреннего восхищения в глазах. — Я думаю, ты очень храбрая.

— Чепуха, — властно перебила дочь леди Бренна. — Открытое неповиновение мужу — не храбрость, а безрассудство.

Дженнифер упрямо тряхнула головой и продолжала:

— Скажи, почему ты это сделала?

Действительно, почему она так поступила? Поймут ли эти женщины, какое унижение ей пришлось вынести в день бракосочетания? Наверное, нет.

Бриттани расправила плечи и решительно взглянула в глаза матери Алека.

— Просто это было необходимо.

Выражение лица леди Бренны смягчилось.

— Ну и как ты считаешь, своим поступком ты приобрела больше, чем потеряла, или наоборот?

Бриттани задумалась:

— Трудно сказать. По крайней мере мы оба поняли, что у нас есть одна общая черта.

Лицо леди Дженнифер приобрело вопросительное выражение, и она пояснила:

— Ты, наверное, заметила, что твой брат очень упрям от природы. Неприятно признавать, но я обладаю тем же недостатком.

— Правда? — изобразила удивление леди Бренна. — И ты страдаешь этим недугом с рождения или он поразил тебя в тот день, когда ты стала женой Алека Кэмпбелла?

Бриттани хотелось рассмеяться, но она испустила тяжелый вздох.

— Боюсь, что с рождения, миледи.

— Какая жалость. И в Англии нет подходящего лекарства?

— Мне оно неизвестно.

— Лекарство есть, но вряд ли оно понравится этой леди, — прозвучал от двери глубокий голос Алека, полный насмешки.

Бриттани вздрогнула от неожиданности, потом медленно повернулась к нему.

— Я не знала, милорд, что среди многих твоих достоинств числится умение исцелять.

— Ты оценишь его, когда избавишься от своей болезни — непотребной, равно как и неприемлемой для жены.

Бриттани внутренне поежилась, но ей удалось сохранить видимое спокойствие.

— Я думал начать лечение нынче ночью, — продолжал между тем Алек, — но после того, что я только что услышал, мне стало ясно — этот случай требует немедленного вмешательства. — Он повернулся к дамам. — Леди, я боюсь, что болезнь моей жены может оказаться заразной. Прошу вас удалиться.

Обе женщины тут же встали. Леди Бренна небрежно поклонилась лэрду, выражая свое неудовольствие его неучтивым поведением. Леди Дженнифер подошла к нему поближе и присела в глубоком реверансе. Поднявшись, она, по-видимому, собиралась что-то ему сказать, но мать взяла ее за руку и мягко увлекла за собой. И та и другая, прежде чем выйти из зала, бросили на Бриттани сочувственный взгляд.

Когда их шаги замерли, лэрд подошел к Бриттани, и она почувствовала внезапный ужас. Она встала и встретила мужа не как слабая женщина, а как храбрый воин. Она уже поняла, что, сколько бы она ни пыталась вести себя как леди, из этого ничего не выйдет. Вся ее натура восставала против этого человека.

Даже когда она стояла, Алек был намного выше ее, и ей приходилось глядеть на него снизу вверх. Он взял ее за руку, крепко сжал, словно боялся, что она вот-вот убежит. Бриттани не пыталась ни бежать, ни сопротивляться. Она молча ждала.

— Твое воспитание начнется сегодня и будет продолжаться до тех пор, пока я не буду удовлетворен результатами. Сколько времени на это потребуется, зависит от твоего прилежания.

— Милорд, меня зовут Бриттани, а не Галатея. А ты не Пигмалион. И ты не можешь заново изваять меня по своему усмотрению.

Алек улыбнулся и вдруг громко позвал:

— Дженнифер! — Он был уверен, что сестра подслушивает их разговор.

Она мгновенно появилась из-за двери, ведущей в оружейную.

— Да, Алек?

— Уж кто-кто, а ты вряд ли способна научить мою жену хорошим манерам.

Дженнифер устремила на брата негодующий взгляд, но разлившийся по щекам румянец выдавал ее с головой. Алек насмешливо усмехнулся и приказал:

— Подбери Бриттани одежду для верховой езды. Сегодня она будет меня сопровождать.

Он отпустил руку Бриттани, с удовлетворением отметил, что у нее вытянулось лицо.

— Я не могу пренебрегать своим долгом, но и твое обучение откладывать нельзя. Так что придется все это совместить.

Когда женщины выходили из зала, до Алека донеслись слова Дженнифер:

— Мне так жаль, Бриттани. Я знаю своего брата и могу сразу сказать — ничего приятного тебя сегодня не ждет.

Алек покачал головой. Он считал, что зарождавшаяся дружба будет губительна для обеих женщин. Бриттани должна знать свое место, а что касается Дженнифер, то ей уже давно нужна более сильная рука, чем рука матери. «Эти женщины, — с раздражением подумал он, — не дадут мне жить спокойно».

Слова Дженнифер оказались пророческими — день оказался ужасным. Но Бриттани страдала не от самого путешествия — она привыкла по многу часов проводить в седле, — а от неусыпного внимания мужа.

Воспитание началось сразу, как только она вышла во двор, облаченная в длинную рубаху и юбку цветов клана Кэмпбеллов. Лэрд и его люди уже стояли наготове, держа лошадей под уздцы. Бриттани подошла к мужу, и он протянул ей повод ее лошади.

— Поторопись, миледи. Время идет.

Бриттани взяла повод, закинула его на шею лошади, но, прежде чем она успела поставить ногу в стремя, чьи-то руки грубо обхватили ее за талию и в мгновение ока забросили в седло.

— Я же сказал, поторопись.

От его повелительного тона Бриттани вспыхнула, но промолчала и стала ждать, пока Алек тоже сядет в седло.

Усевшись, он небрежно бросил ей через плечо:

— Никаких поблажек тебе не будет. Держись рядом с нами, а если отстанешь, пеняй на себя.

Отряд галопом вылетел из замка. Бриттани не боялась отстать, потому что она прекрасно ездила верхом, но на сердце у нее было неспокойно. Она чувствовала, что этот невыносимый человек что-то задумал.

Они скакали несколько часов без остановок. Бриттани поняла, что лэрд объезжает границы своих владений, но, поскольку он не делился с ней своими наблюдениями, она не знала, удалось ли ему обнаружить что-либо непредвиденное. Они не останавливались в деревнях, мимо которых проезжали, но в одной из них от отряда отделился воин, который позже догнал отряд и что-то доложил лэрду.

Она ехала в самом хвосте небольшого отряда. Ее лошадь начала уставать, и Бриттани не стала погонять ее. Если эти проклятые шотландцы хотят загнать лошадей, пусть едут вперед, а ей жалко ни в чем не повинное животное. Расстояние между ней и остальными всадниками постепенно увеличивалось, и в конце концов Бриттани остановила лошадь, спешилась и проверила ей ноги.

— Бедняжка, неудивительно, что ты так отстала.

Она вздохнула, потрепала лошадь по шее и взяла ее под уздцы. Мужчины были далеко впереди. По всей видимости, ее отсутствия никто не заметил. «Так тому и быть, — подумала Бриттани. — Я не стану мучить бедное животное». Она пошла пешком, ведя лошадь в поводу.

Через некоторое время она подняла глаза и увидела, что отряд исчез за холмом.