Опыт удовольствия заставляет нас требовать большего, и больше является убеждением быть безопасным в своих удовольствиях. Если мы любим кого-то, то хотим быть уверенными, что любовь взаимна, и стремимся установить отношения, которые, по крайней мере, надеемся, будут постоянными. Все наше общество основано на таких отношениях. Но существует ли что-нибудь, что является постоянным? Есть ли? Действительно ли любовь постоянна? Наше постоянное желание состоит в том, чтобы сделать чувство постоянным, не так ли? И то, что не может стать постоянным, что является любовью, обходит нас стороной.

Лондон, 4-я Публичная беседа,

9 мая 1961 Собрание сочинений,

издание XII, стp. 134

Интересно, рассматривали ли вы когда-либо природу любви? Любовь – это одно, а влюбленность – другое. Любовь не имеет никакого времени. Вы не можете сказать: «Я любил» – это не имеет никакого смысла. Тогда любовь мертва, вы не любите: состояние любви не имеет прошлого или будущего. Точно так же знание – это одна вещь, а движение знания – другая. Знание связывает, а движение знания не связывает.

Только чувствуйте свой путь в это, не принимайте или отрицайте его. Вы видите, знание имеет качество времени. Оно является связанным со временем, тогда как движение знания бесконечно. Если я хочу знать природу любви, размышления, смерти, я ничего не могу принять или отрицать. Мое мышление должно находиться в состоянии не сомнения, а вопроса – что значит, что это не имеет никакой неволи к прошлому. Мышление, которое находится в движении знания, свободно из времени, потому что нет никакого скопления.

Бомбей, 3-я Публичная беседа,

30 декабря 1959. Собрание сочинений,

издание XI, стp. 269

Любовь не имеет мышления, но с тех пор как мы вырастили мышление, мы используем это слово «любовь», чтобы захватить область мышления. Конечно же, любовь не имеет никакого отношения к мышлению, она не является продуктом мышления. Любовь полностью независима от вычисления, от мысли. Когда нет никакой любви, тогда структура брака как объединения становится потребностью. Когда существует любовь, секс не является проблемой – это нехватка любви, которая превращает его в проблему. Разве вы не знаете? Когда вы любите кого-то действительно сильно – не с любовью разума, а действительно от всего сердца, – вы разделяете с ним или с ней все, что имеете, – не только ваше тело, а все. При неприятностях вы просите её о помощи, и она помогает вам. Нет никакого разделения между мужчиной и женщиной, когда вы любите кого-то, а есть сексуальная проблема, когда вы не знаете этой любви. Мы знаем только любовь разума. Мысль произвела ее, и продукт мысли все еще остается мыслью, а не любовью.

Пуна, Индия, 4-я Публичная беседа,

19 сентября 1948. Собрание сочинений,

издание V, стp. 99

Собеседник: Вы говорили об отношениях, основанных на использовании кого-то для собственного вознаграждения, и часто намекали на состояние, названное любовью. Что вы подразумеваете под любовью?

Кришнамурти: Мы знаем, каковы наши отношения: взаимное вознаграждение и использование, хотя мы «одеваем» это, называя любовью. В использовании есть нежность и охрана того, что используется. Мы охраняем свою границу, свои книги, свою собственность. Точно так же мы осторожны в охране своих жен, своих семей, нашего общества, потому что без них мы стали бы одинокими, потерянными. Без ребенка родитель чувствует себя одиноким. Каким не стали вы, будет ваш ребенок, так что ребенок становится инструментом вашего тщеславия. Мы знаем отношения потребности и использования. Мы нуждаемся в почтальоне, а он нуждается в нас, и все же мы не говорим, что любим его. Но мы говорим, что любим своих жен и детей даже притом, что используем их для своего личного вознаграждения и желаем жертвовать ими за тщеславие, чтобы назваться патриотами. Мы знаем этот процесс очень хорошо, и, очевидно, он не может быть любовью. Любовь, которая использует, эксплуатирует, а затем чувствует себя виноватой, не может быть любовью, потому что она не является частью мышления.

Теперь позвольте нам поэкспериментировать и найти то, чем же является любовь – обнаружить – не просто устно, а фактически испытав это состояние. Когда вы используете меня как наставника, а я использую вас, как учеников, возникает взаимная эксплуатация. Точно также, когда вы используете жену и детей для своей поддержки, появляется эксплуатация. Конечно же, это не любовь. Когда есть использование, должно быть и владение. Владение неизменно рождает опасение, а с опасением приходит ревность, зависть и подозрение. Когда есть использование, не может быть любви, поскольку любовь не является чем-то от мышления. Думать о человеке не означает любить его. Вы думаете о человеке только, когда его нет рядом, когда он мертв, когда он ушел, или когда он не дает вам того, чего вы хотите. Тогда ваш внутренний недостаток устанавливает процесс движения мышления. Когда этот человек находится рядом с вами, вы не думаете о нем. Думать о нем, когда он рядом, означает быть взволнованным, так что вы считаете его само собой разумеющимся – он там. Привычка – это средство упущения и существования в мире так, чтобы вас не тревожили. Так, использование должно неизменно привести к неуязвимости, а это – не любовь.

Что это за такое состояние, когда использование, которое является процессом мышления как средства покрытия внутренних недостатков, положительных или отрицательных – не существует? Что это за состояние, когда нет никакого чувства вознаграждения? Поиск вознаграждения – это сама природа мышления. Секс – это восприятие, которое создано и нарисовано мышлением, и затем мышление действует или не действует. Восприятие – это мысленный процесс, который не является любовью. Когда мышление становится доминирующим и важен процесс мысли, нет никакой любви. Этот процесс использования, размышления, воображения, объединения, привязанности и отклонения – все это дым, и когда нет дыма, загорается пламя любви. Иногда мы действительно имеем это пламя – богатое, полное, совершенное. Но дым возвращается, потому что мы не можем жить долго с пламенем, которое не имеет никакого чувства близости, единственного или множества, личного или безличного. Большинство из нас иногда чувствовали запах любви и ее уязвимости. Но дым использования, привычки, ревности, владения, контракта и нарушение контракта – все это стало важным для нас, и поэтому нет пламени любви. Когда есть дым, нет пламени, но когда мы понимаем правду использования, возникает пламя. Мы используем другого, потому что являемся внутри бедными, недостаточными, мелкими, маленькими, одинокими, и мы надеемся, что при использовании другого мы можем убежать. Точно также мы используем Бога как средство спасения. Любовь к Богу не является любовью к правде. Вы не можете любить правду. Любовь правды – это только средство пользования для того, чтобы получить что-то еще, что вы знаете, и поэтому всегда есть личное опасение, что вы можете потерять что-то, что знаете.

Вы будете знать любовь, когда мнение свободно от его поиска, вознаграждения и спасения. Сначала мышление должно дойти полностью до конца. Мышление – результат мысли, а мысль – просто путь, средство для окончания. Когда жизнь является просто переходом к чему-то, как там может быть любовь? Любовь возникает, когда мышление естественно молчит, – (не заставили молчать), когда оно различает ложное как ложное, а истинное – как истинное. Когда мышление молчит, независимо от того, что происходит с действием любви, тогда это – не действие знания. Знание – это простой опыт, а опыт – не любовь. Опыт не может знать любви. Любовь возникает, когда мы понимаем полный процесс самих себя, а понимание себя непосредственно есть начало мудрости.