Зошина удивленно посмотрела на него, и Георгий продолжал:

— Хватит у вас духу отправиться развлекаться со мной, или вы слишком боитесь ослушаться свою гувернантку?

В голосе его слышалась нескрываемая издевка, он не сомневался, каков будет ее ответ.

— А что вы… предлагаете?.. — почти шепотом спросила Зошина.

— Вам придется ускользнуть отсюда, как только все улягутся спать, — ответил король. — Для меня это обычное дело.

— И вы возьмете… меня с собой… на маскарад?

— Держу пари, у вас духу не хватит!

Он бросал ей вызов. Надо было решаться на авантюру, сродни тем проделкам, на которые подзадоривали ее сестры, особенно Каталин. Сама она всегда побаивалась участвовать в таких выходках.

— Держу пари, вам не хватит храбрости пройти по парапету или лазать по крышам!

Ну да! Все это всегда вызывало у нее если не страх, то опасение. И все же часто скрепя сердце Зошина заставляла себя участвовать в подобных забавах, лишь бы сестры не обвиняли ее потом, что она только портит всем удовольствие.

Но сейчас замышлялось нечто более серьезное, и она не сомневалась, что герцогиня София придет в полное негодование, если станет известно о том, что ее внучка покидала дворец без положенного сопровождения.

И все же это был шанс, которого она от души желала, шанс заставить короля почувствовать, что она понимает его и сочувствует его трудностям.

Король скривил губы в циничной усмешке. Он не скрывал презрительной уверенности, что Зошина слишком труслива, чтобы, презрев условности, принять его приглашение.

Девушка заподозрила подвох. Может, он предлагал эту авантюру, лишь бы подразнить ее? Но она уже решилась:

— Я пойду… с вами! Если вы уверены… что наше исчезновение никто не… обнаружит. Иначе, не сомневаюсь, бабушка будет вне себя… Да и принц-регент рассердится.

Король расхохотался:

— Держу пари, так оно и будет! По правде говоря, он остановил бы меня, если бы заподозрил хоть что-нибудь.

— Вы ведь не раз проделывали такие трюки?!

— Десятки раз! — похвастался король. — И никто ни разу не поймал меня на этом!

Зошина слегка содрогнулась от страха при мысли, что это произойдет на этот раз, но вслух только произнесла:

— Какой вы храбрый! А вдруг нас узнают?

— Мы же будем в масках.

— Откуда же я возьму маску?

— Я об этом позабочусь, — заверил ее король, — если только вы уверены, что у вас хватит мужества пойти со мной.

На взгляд Зошины, это был довольно примитивный способ доказывать свое мужество. Но ей действительно нужно было набраться смелости. Подобная выходка могла принести ей массу неприятностей, если бы о ней стало известно.

— Я пойду… с вами! — снова повторила она, хотя голос ее немного дрожал. — Но, пожалуйста, нам следует быть очень осторожными и удостовериться… никто не должен увидеть нас.

— Если вы будете все делать, как я вам велю, и во всем меня слушаться, все пройдет гладко, но только не жалуйтесь потом, если вам не понравится там, снаружи вашей золоченой клетки.

Снова он насмехался над ней. Правда, на этот раз немного добродушнее. Зошине показалось, что король очень рад ее согласию принять его приглашение. Вскоре она узнала, что именно его так радовало.

— Мы надуем дядюшку Шандора! Он-то думает, что отлично распланировал ваш визит! Ладно-ладно, я готов доказать ему, что он ошибается!

— Но вы не… скажете ему… ничего… после? — забеспокоилась Зошина.

— Чтобы выслушать еще одну из его бесконечных лекций? Я же не дурак. Но как же я буду торжествовать свою победу над ним! Я его перехитрю и обставлю!

Король снова сел на своего любимого конька. Власть дяди превратилась для него в некую навязчивую идею. Как только Георгий касался этой темы, с ним становилось невозможно разговаривать. Вслух она сказала:

— Вы сообщите мне детали… позже. Сейчас мне следует поговорить с принцем-регентом.

— Я обо всем позабочусь, это уж мое дело, — ответил король.

Зошина повернулась к принцу-регенту, который ждал возможности заговорить с ней.

— Завтра я хочу показать вам картины монахинь женского монастыря, расположенного высоко в горах. Мне они кажутся превосходными.

— Я с превеликим удовольствием посмотрю их, — согласилась Зошина.

— В этом женском монастыре живет несколько удивительно талантливых женщин. Одна из них пишет стихи. Я отдал издать их и один экземпляр обязательно занесу вам. Возможно, вы сегодня перед сном почитаете их. Я убежден, вам они покажутся очень трогательными.

— Как любезно с вашей стороны! — воскликнула Зошина. — Я ведь люблю поэзию.

— Мы с вами уже заметили, что поэты часто могут сказать нам то, что невозможно выразить никаким другим способом. Может статься, однажды… кто-то… посвятит свои стихи вам.

У Зошины возникло странное ощущение, словно он чуть было не произнес: «Я посвящу свои стихи вам», — но она убедила себя, что ошиблась.

Регент вдруг процитировал:

+++

В ночи огнями весь Брюссель сиял,

Красивейшие женщины столицы

И рыцари стеклись на этот бал.

— Лорд Байрон! — засмеялась Зошина и продолжила:

+++

Сверкают смехом праздничные лица -

В такую ночь все жаждут веселиться.

Она внезапно остановилась, поскольку дальше шли строчки:

+++

На всем — как будто свадебный наряд,

Глаза в глаза готовы раствориться,

Смычки блаженство томное сулят.

Принц-регент понял ее замешательство и поспешил на выручку:

— О! Вы очень начитанны.

— Хотелось бы, чтоб это было так, но мне всегда приходилось самой выбирать себе книги, и я чувствую огромные пробелы в своем образовании. Любой стоящий преподаватель счел бы меня невеждой.

— Полагаю, знания, которые мы сами добываем, повинуясь нашему желанию узнать как можно больше, всегда более глубоки, нежели те, которые мы получаем, руководствуясь подсказкой даже самого опытного преподавателя.

— Вы стараетесь успокоить меня. Но для меня настоящая радость сознавать, насколько безгранично само знание. Ведь нет никакой возможности когда-либо достичь его предела.

— Итак, вы намереваетесь учиться всю жизнь?

— Как и вы! Разве я не права?

— Откуда подобная уверенность?

Зошина задумалась, подбирая слова:

— У меня такое чувство, что вы всегда смотрите куда-то за горизонт и вы не сомневаетесь, что за ним вам откроются еще более далекие горизонты, и так без конца. Вы напоминаете мне Улисса.

Она так и не поняла, почему вдруг ей захотелось это сказать ему. Все произошло как-то неожиданно, словно слова сами слетели с ее губ.

— Все, что вы сказали, — истинно, — произнес наконец принц-регент, немного помолчав, словно осмысливая ее слова. — Но никто никогда прежде не пытался понять это во мне.

— Я рада, что оказалась первой.

Их взгляды встретились, и у Зошины возникло странное чувство: она почти не знала этого человека, и ей столько еще предстояло узнать о нем, столько увидеть и почувствовать… Она испытывала легкое возбуждение. Так всегда бывало, когда она держала в руках новую книгу, предвкушая часы вдохновенного чтения.

Но сейчас открытая впервые книга казалась знакомой, она уже знала многое из того, что ожидало ее на этих страницах.

Неожиданно девушка подумала, что, если бы она могла все время проводить с принцем-регентом, она не только узнала бы много нового и интересного, но и получила бы ответы на многие свои вопросы.

Но не это было главным. Зошина чувствовала, что оба они думают одинаково. Ведь и она, как и Шандор, тоже всегда смотрела вдаль.

Но в тот самый момент, когда ее душа стремилась раскрыться навстречу этому необыкновенному человеку, она услышала голос короля:

— Вам пора бы снова обратить свое внимание на меня!

— Простите, сир, — торопливо извинилась Зошина. — Я не хотела мешать вашей беседе с бабушкой.