Роберт шлепнул ладонью по столу:

— Причина была не в препарате, повышающем скорость реакции. Я ведь ученый.

— Конечно, — отозвался Пол.

— Да, так! — Роберт вскочил. В последнее время он делал это часто. — И в любом случае энантиомеры не входят в список запрещенных препаратов.

— Значит, их следует включить.

— Почему? — Внезапно вспомнив о своей упорной простуде, Роберт оперся о стол. — Я лишь… использовал генную терапию, желая обрести то, что «фехтовальщик Икс» обрел естественным путем. Что в этом плохого?

— Ты сделал себе инъекцию. А это не генная терапия.

— Но могла ею быть.

— Все это ставит меня в неловкое положение. Если ты попадешь в олимпийскую сборную, то моя лаборатория будет проверять тебя на допинг.

— Возможно, и нет, — возразил Роберт. — Конфликт интересов. Комитет, наверное, обратится в другую лабораторию.

— Суть не в этом. — Глаза Пола сверкнули. — Что если они к дальше будут работать с моей лабораторией? Что я им сообщу?

— Сообщи, пользовался ли я запрещенными препаратами.

— А про инструкции и правила ты не забыл? — Пол встал лицом к Роберту. — Хочешь, чтобы я их нарушил?

Роберт сник и присел на краешек стола.

— Да, я все понимаю. — Он с грустью покачал головой. — Должен сказать, что и я себя чувствую не в своей тарелке. Я всегда фехтовал чисто. Мне претила сама мысль о жульничестве.

— И что ты намерен делать? — Гнев в глазах Пола сменился сочувствием. — В смысле, с Национальным чемпионатом… и Олимпийскими играми.

— Не знаю.

В течение следующего месяца Роберт примирился со своим новым темпом жизни. Теперь он предпочитал более быструю музыку, фаст-фуд — кухне для гурманов, пинг-понг — теннису и спринтеров — марафонцам. Как и Ларс, он теперь смотрел фильмы в компьютере на скорости в 1,2 раза выше нормальной. Большим недостатком такой жизни стало ощущение, что он «выпал из синхронизации» практически со всеми. Теперь он смог оценить правоту выражения «ни один человек не является островом»; продление жизни за счет ее скорости оказалось бы благом лишь в случае, если бы такая скорость была присуща многим людям. Роберт понял, почему фехтовальщики так часто женятся на фехтовальщицах.

До начала национального чемпионата Роберт научился использовать повышенную скорость жизни, не подвергая организм чрезмерным нагрузкам. На чемпионате он фехтовал жестко, но приложил ровно столько усилий, чтобы выйти в финал. Он только что победил Сабо, и теперь на дорожке перед ним стоял Винсент Рапелли. На сей раз Роберт не уступит.

— Бойцы готовы?

— Бой!

Винсент перехватил его клинок в шестой позиции — Роберт ему это позволил — и атаковал. В самый последний момент Роберт отпрыгнул назад, высвободил свой клинок низким боковым движением и выполнил останавливающий выпад в запястье сразу за гардой.

Постоянная ухмылка Винсента за маской исчезла, сменившись изумлением. Роберт приветливо улыбнулся.

Он выиграл бой со счетом 5:1. И он знал, что проигрыш отбросит Винсента не на третье, а на четвертое место, потому что после победы нал Сабо у Роберта было лучшее соотношение очков. Винсент выбыл из претендентов на олимпийскую сборную. Даже не пожав ему руки, Винсент развернулся и побрел в раздевалку.

Как и на турнире «Мартини» три месяца назад, в финале Роберт встретился с Лаосом Нильсоном. В схватке с Винсентом он сильно выложился, и для последнего поединка резервов у него почти не осталось. Победить Ларса будет чрезвычайно трудно. Роберта одолели пораженческие мысли: Ларс превосходный спортсмен с фантастической техникой. И будет нечестно одолеть его за счет скорости жизни. Но Роберт тут же мысленно себя поправил: у него есть оправдание, потому что Ларс за счет своей генетики тоже пользуется такой скоростью жизни.

Бой Роберт проиграл со счетом 4:5. Но, шагая к раздевалке, чтобы привести себя в порядок перед церемонией награждения, он тем не менее был доволен результатом. Почти победа!

В раздевалке Ларс подошел к нему и сел рядом.

— Хороший был бой, — признал он, стягивая фехтовальные туфли. — Техника у тебя была не столь хороша, как в прошлый раз. зато какая скорость, черт побери!

— Верно, — согласился Роберт, ощущая нарастающее чувство вины. — Но, боюсь, исключительно благодаря энантиомерам.

— Благодаря чему?

— Энантиомерам.

Ларс смотрел на соперника озадаченно.

— Стереоизомерам, — еще раз попытался объяснить Роберт. Ларс и на этот раз не понял:

— Изомерам?

Ларс покачал головой.

— Господи! Разве вас, физиков, совсем не учили химии в колледже?

— Немного. Зачем она нам? Химия — всего лишь прикладная физика.

Роберт закатил глаза к потолку.

— Изомеры, — пояснил он, — это молекулы с одинаковой химической формулой, но с разным расположением атомов и иногда разными типами связей. Стереоизомеры — это изомеры с одинаковыми типами связей, а энантиомеры — это зеркальные отражения.

— Что ж, спасибо, что заполнил брешь в моих знаниях по химии, — улыбнулся Ларс. — Но какое это имеет отношение к цене на колбасу в Братиславе?

Роберт медленно выдохнул.

— Мне стыдно в этом признаться, но я вроде как вторгся в твою личную жизнь.

Ларс наклонил голову и прищурился.

— Я все гадал, не генетическую ли причину имеет твоя потрясающая скорость. И я проанализировал в моей лаборатории твой пот… твою ДНК. — Он развел руки. — Я очень извиняюсь.

Ларс напрягся, и в его глазах мелькнул гнев. Но потом он улыбнулся:

— Ты разоблачил мои гены. Как это безнравственно звучит, верно?

— Слушай, я ведь извинился. Не знаю, о чем я тогда думал. Меня одолело такое любопытство…

— Я физик. И мне прекрасно знакомо состояние, когда любопытство забивает все остальное. Так что ты узнал?

Роберт все рассказал, а потом объяснил, как воспользовался этим знанием.

Ларс, похоже, на секунду смутился. Затем почти шепотом сказал:

— Так вот почему ты был таким дьявольски быстрым на дорожке. Роберт кивнул:

— Теперь понимаешь, почему меня одолевают сомнения насчет участия в Олимпийских играх?

Ларс сжал губы.

— Думаю, — сказал он, помолчав, — это вроде того случая, когда Иван Пушкин сделал операцию по смене пола и стал участвовать в соревнованиях саблисток.

Роберт стянул пропотевшую куртку.

— Многие тогда считали, что Иванну не следовало допускать к соревнованиям.

Ларс кивнул.

Роберт взглянул ему в глаза:

— Значит, ты думаешь, что мне не следует соревноваться на Олимпийских играх?

— Я этого не говорил. — Ларс расстегнул свою куртку. — И обратного тоже не говорил. Тут вопрос сложный.

Роберт кивнул:

— В любом случае я отзову свою кандидатуру в олимпийскую сборную.

Роберт слышал, как произнес эти слова, но не мог поверить, что сделал это. Как он смог так легко отказаться от мечты? Его затрясло.

— Ты в порядке? — спросил Ларс.

Роберт попытался взять себя в руки и сосредоточился, засовывая куртку в сумку.

— Во всяком случае, на эти Олимпийские игры. Ты прав. Мне надо поработать над техникой.

— Нет, — возразил Ларс. — Я не хотел сказать, что тебе следует…

— Все в порядке. — Роберт попытался найти оправдания для себя.

— Энантиомеры могут признать допингом, повышающим скорость реакции. — Он переобулся в шлепанцы для душа и встал. — Если бы они вырабатывались у меня в организме естественным путем, благодаря генам, тогда — никаких проблем. Но когда я их себе вколол, это в определенном смысле поставило меня на один уровень с бейсболистами, принимающими стероиды… с этими скользкими сволочами. — Не желая, чтобы Ларс увидел его лицо, он полез в шкафчик за мыльницей. — Фехтование — чистый спорт, и я хочу, чтобы так было и дальше. — Он провел рукой по главам. — Может быть, через несколько лет, — грустно произнес он, — все это уже не будет иметь значения. Ларс тоже встал.

— Не забывай, что фехтование — всего лишь хобби, — утешительно проговорил он. — Зато работа у тебя продвигается отлично. Кажется, твоя идея ускорения времени принесла реальные плоды.