Глубоко ввалившиеся глаза Думитру увидели такое же изображение, высеченное на огромной каменной плите, наполовину вросшей в землю. Юноша понял, что стоит на пороге родового замка великого древнего покровителя Зирров. Тот же самый герб украшал кибитки Василия Зирры (правда, герб этот был искусно скрыт другими рисунками и сложными орнаментами). Такое же миниатюрное изображение было на перстне Василия Зирры, отца Думитру. Этот перстень достался ему по наследству, переходя из поколения в поколение с незапамятных времен. Перстень достался бы и Думитру, если бы он не услышал зов...

Волк, идущий впереди Думитру, глухо зарычал, словно торопил его продолжить путь. Но тени, падавшие от поваленных плит, скрывали дорогу, и юноша в нерешительности остановился, фасад замка, казалось, был обрушен в пропасть, как если бы замок взорвался изнутри.

Думитру стоял и думал о том, что могло вызвать такие ужасные разрушения...

— Ты колеблешься, сын мой, — змеей вполз в его сознание ужасный голос, лишавший силы воли и способности мыслить. Этот голос в последние четыре или пять недель полностью овладел его сознанием. — Я вижу, мои подозрения оправдываются, Думи-и-и-тру-у-у... У тебя очень сильная воля. Хорошо! Очень хорошо! Сила воли означает сильное тело, а сильное тело — это кровь! В твоих жилах, сынок, течет сильная кровь. Такая кровь у твоего народа.

Волк снова зарычал, и Думитру, спотыкаясь, пошел за ним. Юноша понимал, что ему следует бежать отсюда куда глаза глядят, ломая в темноте кости, бежать, ползти, лишь бы подальше от этого места. Но он был совершенно лишен воли и сил и не способен сопротивляться этому зловещему голосу. Как будто он дал клятву, которую не в силах был нарушить, или исполнял волю предков, которая была священна.

Ведомый звучавшим в голове голосом, он неуверенно бродил среди поваленных плит и покосившихся каменных столбов, на четвереньках разгребая опавшие листья, соскабливая с них сырой лишайник и отбрасывая в сторону мелкие камешки, упавшие со скалы. Наконец он нашел (вернее, голос указал ему) узкую плиту с вделанным в нее железным кольцом и легко ее поднял.

В лицо ударил зловонный запах, от которого закружилась голова. Он замер, скорчившись над черной бездной, из недр которой поднимался отвратительно пахнувший туман. Когда в его голове немного прояснилось, он начал медленно спускаться в кошмарную глубину. И вновь зазвучал голос:

— Сюда, сюда, сын мой... ниша в стене... факелы, веревки, спички завернуты в кожу... это лучше, чем огниво времен моей молодости... зажги один факел и возьми два с собой про запас... они тебе еще пригодятся, Думи-йй-итру-у-у...

Вниз вела каменная винтовая лестница. Думитру спускался по скользким ступеням, цепляясь за стены в тех местах, где ступени были полностью разрушены. Наконец он достиг неровного пола, усыпанного обломками каменной кладки, нашел еще один люк и продолжил спуск в гулко отзывавшееся эхом подземелье Все ниже и ниже — в зловещую и мрачную бездонную глубину, в преисподнюю.

Наконец он услышал:

— Прекрасно, Думитру, — произнес мрачный голос. Владелец его, казалось, улыбался, невидимо и жутко, но его ужасная радость нестерпимой болью отозвалась в мозгу юноши. На какое-то мгновение Думитру удалось освободиться от странной власти. Он на секунду вновь стал самим собой — и понял, что стоит на самом пороге ада!

И снова чуждый разум словно клещами охватил его собственный. Неумолимый и безжалостный процесс, начавшийся около пяти недель назад, пришел к своему логическому завершению — его собственная сила воли мерцала где-то в глубине сознания, как оплывшая, практически затухающая свеча. И вдруг:

— Оглянись вокруг, Думитру! Посмотри и познай наконец тайные труды своего властелина, сын мой!

Позади Думитру на ступенях каменной лестницы стоял огромный волк с горящими глазами. А перед ним... была могила колдуна.

Могила колдуна!

Вот о чем зганы слагали свои легенды, сидя темными ночами у костра С широко раскрытыми глазами, высоко над головой подняв факел, Думитру неуверенно двинулся через эти сохранившиеся реликвии безумия и хаоса Это был не тот хаос, который царил наверху в разрушенном замке Нижние, потайные, подвалы полностью сохранились и были покрыты полувековым слоем паутины и пыли. Нет, здесь властвовал хаос ума — вернее, безумия. Осознание того, что все это — дело рук человека или таинственных существ, о которых рассказывали легенды зганов Что же собой представляли эти секретные подземелья?

Каменная кладка была очень старой, поистине древней. Стены, кое-где влажные, но не слишком мокрые, в некоторых местах носили следы связующего камень раствора, выступавшего между камнями Тонкие нити сталактитов свисали с высокого сводчатого потолка, а по краям, вдоль стен помещений, в тех местах, где редко ступала чья-либо нога, возвышавшиеся над грубо обработанными и пригнанными друг к другу плитами пола сталагмиты образовывали небольшие возвышения, наросты. Думитру отнюдь не был археологом, но даже он, при одном только взгляде на грубо обработанные каменные плиты и старый раствор, практически уже разрушенный, мог примерно определить возраст замка, во всяком случае этих секретных сводчатых подземелий, — около восьми или девяти столетий, никак не меньше, потому что выступающий между камнями раствор был покрыт густым слоем солевых кристаллов.

Множество арочных проходов подземелья были совершенно одинаковыми — около восьми футов в ширину и одиннадцати — в высоту, все они перекрывались наверху массивными замковыми камнями, некоторые из них слегка покосились под тяжестью верхних этажей. Потолки в помещениях — не менее четырнадцати-пятнадцати футов высотой, в центре также были сводчатыми и по своему архитектурному решению полностью соответствовали арочным проходам. Тяжелые камни в некоторых местах обвалились, там, куда они рухнули, треснули плиты пола Несомненно, все эти разрушения были вызваны тем же самым взрывом, который уничтожил замок.

За арочными проходами начинался еще один ряд помещений, весьма просторных, со сводчатыми потолками и арками между ними Думитру вошел в лабиринт древних помещений, служивших местом таинственных занятий хозяина разрушенного замка. А что касается рода этих занятий.

До сих пор, если не считать первой ужасной догадки, Думитру старался не строить никаких предположений. Но теперь избежать истины стало уже невозможно Стены были сплошь покрыты фресками, в некоторых местах, правда, осыпавшимися, но тем не менее запечатлевшими многие события и отражающими всю историю. В некоторых помещениях к тому же сохранились несомненные свидетельства деяний еще более мрачных и страшных. Жестокий и одновременно ликующий голос, звучавший в голове юноши, не позволял ему и дальше оставаться в неведении — обладатель голоса твердо решил ознакомить Думитру с событиями прошлого, с их сутью.

"В тот момент, когда твой факел разогнал царящую здесь тьму, Думитру, ты подумал о колдовстве. О возвращении к жизни мертвых, их праха и тлена, с той целью, чтобы расспросить их обо всем. Узнать историю мира из уст воскресших призраков тех, кто принимал участие в событиях давних лет. Разгадать и найти объяснение многих тайн и секретов древности, а возможно даже, предсказать окутанное туманом отдаленное будущее. Да, предсказать будущее с помощью мертвых!.. Именно об этом ты тогда подумал.

Что ж, — голос на миг умолк и Думитру почувствовал, что его владелец пожал плечами, — ты был прав в своих предположениях. Но ты догадался далеко не обо всем. Ты не захотел посмотреть повнимательнее... ты Даже теперь избегаешь этого! Да неужели ты мой сын, Думитру? Или ты всего лишь хныкающий, скулящий младенец? Я думал, что, призвав тебя, я получу возможность напиться крепкого вина, придающего силы, а вместо этого вижу, что все эти годы зганы варили лишь воду! Ха-ха-а-ха-а-а! Да нет... Я ведь шучу... не сердись, сын мой...

Ведь ты рассердился, Думитру? Или я не прав?

А может быть, это страх?

Ты опасаешься за свою жизнь, Думитру? — Голос превратился в шепот. — Но твоя жизнь обретет свое продолжение во мне! Кровь — это жизнь! И так будет продолжаться... и продолжаться... и продолжаться... Но послушай! — Голос стал более живым и громким. — Что это мы заговорили столь мрачно — так дело не пойдет! Ведь мы превратимся в единое целое и вместе проживем всю нашу долгую жизнь. Ты слышишь меня, Думи-и-и-тру-у-? Хорошо слышишь?"