Солнце в терем врезалось —

Что меч золотой!

Лежит цвет-наш-трезвенник,

Как пьяный какой.

Вот уж вечер-зарево —

Он взор межит.

Уж к вечерне вдарили —

Он всё лежит.

Ухо клонит-слушает:

Уж с коих пор —

Ровно шум-шушуканье,

Девичий спор.

Словно ручеечка два

Шумят сквозь снег…

Только шепоточка два, —

А толку — нет.

Ему шепоточка два

Без всяких слов,

А нам волосочка два

Да с двух голов.

(Враги неразрывные —

В одном котле!)

Сошлись на груди одной,

Одном сукне.

Один — глаз хоть выколи,

Тот — взор завесь.

Один — аж по щиколку,

Тот — с пальчик весь.

По кафтану шитому

Шумят войной.

Тот — змеиным шипом-то,

А тот — струной.

От их шуму-шороху

Аж лоб болит!

«Твое дело коротко!»

— Да толк велик!

«Стрижка-брижка-выскочка!»

— С грозой дружу!

«Из хвоста-знать-кисточки!»

— Да верх держу!

«С головы я чёсаной!»

— А я с честнóй!

«Моя баба — с косами!»

— Моя — с красой!

Был тут спор порядошный:

Свились в комок!

Только слышит: рядышком —

Другой шумок.

Не морской, не гусельный:

Пчелиный — гуд.

Близко-близко, чуть ли не

У самых губ.

Нет, не пчелки розанам

Ведут дозор.

То с печатью грозною

У слюнки — спор.[1]

«Чей ты, мед несмешанный?»

— Забыл ожог?

«Подари усмешечкой!»

— Вдохни разок!

«Вспомни час полуночный!»

— Полдневный жар!

«Теку в каждой слюночке!»

— Что вздох — то дар!

«Раскрой половиночки!»

— Шепни во сне!

«Все мои — кровиночки!»

— Все песни — мне!

Разорвут на части две,

(Аж жар во рту!)

Разных уст — печати две

На том же рту.

«Мой он, мед несмешанный!»

— Шалишь, дружок!

Свистит слюнка грешная,

Кипит ожог.

«Что это с губами-то?»

(Гусляр втупик.)

«Пить хочу без памяти, —

Аж грудь кипит!»

Язычком оближется:

От губ — дымок,

Только что поблизости —

Опять шумок:

Как от свечки воск дает

В церкви ночной. —

Речь великопостная,

Шумок свечной.

Ему — капли воску две

Из Божьих сот,

А нам, значит, слезки две —

Из разных вод.

Та из моря Чéрмного,

Акульих мест,

Та из моря верного —

Жемчужный всплеск.

Двух печалей первенцы:

— Вернись! — Вернись! —

Две слезы-соперницы

В одну слились.

Жаркими руками

Вдоль перил витых,

Шалыми скачками

С лестничек крутых.

Какой тут заморыш!

Богатырь, ей-ей!

Одним махом — сорок

Спрыгнул ступеней.

Бугор ему — кочка,

Страшóн ему — кто?

Море бы в примочки

Взял, каб не мелкó!

Ох, ожог, знать, лютый!

Не простой, знать, мед!

Гляди, вихрь полý-то

Сейчас оторвет!

По камням-колючкам

Шпарит-жарит — и-их!

А ведьмухи внучкам:

«Ошалел жених!»

Только — Царь Небесный! —

Из тьмы теремной

Что за знак за крéстный

Вслед ему — чуднóй?

«На измор-отраву,

На позор-на-вред,

Слева — да направо,

Снизу — да наверх…»

Не глаза под бровью:

Черные дела!

Не наестся кровью

Ревности игла!

Ох ты воля! — дорогая! — корабельная!

Окиянская дорога — колыбельная!

«Не спи, крепись!

Взгляни на птиц:

Заснем — так вниз,

Заснешь — так вниз…

Не та уж синь

Промеж ресниц

Пойдет, —

Морская синь пойдет!

Морская синь,

Морская соль,

Всё море в грудь твою взойдет, —

И будешь ты

Не Царский сын:

Морской король.

Аминь.

Не спи — встряхнись!

Учись у птиц!

Смекай наш писк,

Смекай наш свист!

Не звон монист —

Змеиный шип!

Держись!

С змеищей вперегиб

Не стой в ночи!

Шелками шит, змеей зашит

Твой вороток!

Не спи, крепись!

Встряхнись!

Смекай наш свист!»

И ветер этой песне вторил

Широким свистом кучерским.

Тогда заговорило море

Роскошным голосом морским:

— Доверься морю! — Не обманет!

Плыви, корáбель-корабéль!

Я нянюшка — всех лучше — нянек,

Всем колыбелям колыбель.

Уж скоро ты в кулак — канаты

Сам разорвешь, своей рукой.

Припав к груди моей богатой,

Крепчай, мой выкормыш морской!

Клади себе взамен подушки

Мою широкую зарю!

Тебе в игрушки-погремушки

Я само солнце подарю!

Не будет вольным володеньям

Твоим ни краю, ни конца…

Испей, сыночек двухнедельный,

Испей морского питьеца.

Испей, испей его, испробуй!

Утробу тощую согрей.

Иди, иди ко мне в учебу —

К пенящейся груди моей!

Волна челн колышет,

Жар утробу сушит.

Одно дело — слушать,

А другое — слышать.

Кому жить охóта —

К мощам не паломник,

Кому пить охота —

Лишь стакан и помнит.

Ох, стакан твой полный,

Голубые волны!

Ох, медок в нем ценный,

Чересчур уж пенный!

Выпьешь, — ничего не

Скажешь, — мед хвалёный!

Ох, твой ужин ноне

Весь пересолёный!

Кровь ли это в жилах,

Аль волна об челн,

Как та песнь сложилась —

Нам-то знать почем?

Не своей охотой —

Дуло у виска!

Не своей работы —

Смертная тоска!

Как ременным кушаком сжата грудь.

Ручку поднял — вороток отстегнуть,

Да от темени до пят — как вздрогнёт!

Да как ручку-то назад дерганёт!

А всего-то на тебе, дурачок,

Пустяковина сидит: паучок.