Преследующий нас отряд противника находился под командованием лейтенанта Санчеса Москеры, который прославился своими злодеяниями в Сьерра-Маэстре. Следует отметить, что выстрелы, услышанные за несколько часов до боя и позволившие нам встретить противника подготовленными, принесли смерть гаитянину, который отказался проводить батистовцев к нашему убежищу.
Все шли очень перегруженными, многие из нас несли по две винтовки. Путь был нелегким, но наше настроение, конечно, было не таким, каким оно было после разгрома у Алегрия-де-Пио. Несколько дней назад нами была уничтожена небольшая вражеская группа, находившаяся в своей казарме. Теперь мы разбили головной дозор противника, численно превосходивший нас, и на практике поняли, что значит в войне этого типа внезапность действий.
Нападение с воздуха
После успешного боя против сил Санчеса Москеры мы продвигались по берегу реки Ла-Плата, пока не вышли к реке Магдалена. Переправившись через нее, наш отряд снова вернулся в знакомый уже район горы Каракас. Однако обстановка в нем значительно отличалась от той, которая была раньше, когда мы укрывались в здешних горах и народ поддерживал нас. Теперь войска Касильяса повсюду сеяли страх. Крестьяне бежали. Остались лишь пустые дома да часть скота, который повстанцы использовали для своего питания. Опыт подсказывал, что на не следует долго останавливаться на отдых в крестьянских домах, а поэтому, переночевав в одном из брошенных домов, мы ушли вверх и разбили свой лагерь у ручья почти на вершине горы Каракас.
Там Мануэль Фахардо спросил меня, можем ли мы выиграть войну. Как всегда, независимо от чувств, вызванных тем или иным успехом, я ответил: "Мы победим обязательно". Он сказал мне, что задал такой вопрос потому, что испанец Моран заявил ему, что войну выиграть невозможно, и предлагал покинуть повстанцев. Я доложи об этом Фиделю и из разговора с ним понял, что Моран уже рассказал ему о том, как он "проверил" состояние морального духа у некоторых товарищей нашего отряда. Все пришли к общему мнению, что такой метод проверки непригоден для нас. Фидель произнес краткую взволнованную речь, в которой призвал к повышению дисциплины и предупредил о той опасности, которая нас ожидает в случае ее нарушения. Он объявил, что смертной казнью будут караться три преступления: неподчинение приказу, дезертирство и паникерство.
В те дни наше положение было не очень веселым. Отряд еще не закалился в борьбе, не имел ясного политического сознания и не успел сплотиться. Некоторые наш товарищи стремились избавиться от тягот боевой жизни в горах и просили направить их для выполнения поручений в город, хотя это было сопряжено с гораздо большим риском для них. Однако, несмотря на все трудности наша походная жизнь продолжалась. Моран развивал неустанную деятельность в поисках продовольствия, устанавливая контакты с крестьянами окрестных селений.
Эутимио Герра попросил разрешения покинуть н лагерь на несколько недель, чтобы повидать свою якобы больную мать. Фидель согласился и дал ему немного денег на дорогу. Мы тогда верили Эутимио и не придавали значения некоторым фактам в поведении этого типа. Придя в отряд после боя у Арройо-де-Инфьерно, он заявил нам, что около Пальма-Моча узнал о том, что правительственные войска напали на наш след, и решил предупредить нас об этом. Он направился к дому гуахиро Дельфина, на земле которого произошел наш бой с батистовцами, но никого не застал там. В доме лежали только трое убитых солдат. В действительности же по пути к нам Эутимио Герра был схвачен батистовцами и согласился стать их агентом. Ему обещали дать много денег и присвоить воинское звание, если он убьет Фиделя.
Наступило утро 30 января. Накануне, действуя по заранее разработанному плану, Эутимио покинул лагерь. Когда мои товарищи стали просыпаться после холодной ночи, до них донесся шум самолетов, направление полета которых трудно было определить. Находившаяся в двухстах метрах ниже, около родника, кухня уже дымилась. Около нее находился наш дозор. Вдруг раздался шум пикирующего самолета, затрещали пулеметные очереди, а вслед за ними загремели взрывы бомб. В то время мы впервые подверглись воздушному нападению, и казалось, что нас атакуют со всех сторон.
Мне поручили дождаться дозорных и собрать некоторые вещи, брошенные нашими товарищами во время воздушной атаки. Местом встречи была назначена Куэва-дель-Умо. Со мной в тот момент был товарищ Чао. Мы подождали некоторое время и, не встретив никого, двинулись вслед за отрядом, сгибаясь под тяжестью большой ноши. Вскоре вышли на какую-то поляну и решили немного отдохнуть. Через несколько минут послышался шум шагов и показались наши дозорные Гильермо Гарсия и Серхио Акунья, которые шли на соединение с отрядом, Самолеты уже улетели. Посовещавшись, я и Гильермо Гарсия решили вернуться к месту нашего расположения и посмотреть на результаты бомбардировки. Перед нашими глазами предстала печальная картина: кухня была уничтожена с редкой меткостью. Воронка от взрыва бомбы находилась около места, где располагался дозор. К счастью, когда упала бомба, там уже никого не было.
Испанец Моран, посланный в разведку с двумя другими товарищами, вернулся один и сообщил, что вокруг никаких солдат нет, а вдали виднеются пять самолетов. Продолжали путь впятером, неся на себе большой груз. Перед нами открылось печальное зрелище: полностью сгоревшие дома наших друзей-крестьян. Лишь около одного из них нам удалось найти жалобно мяукающего котенка да какого-то поросенка, который захрюкал, почуяв приближение людей. О Куэва-дель-Умо мы знали только понаслышке, и путь туда нам был неизвестен. Ночь наша группа провела в полной неуверенности, опасаясь столкнуться с противником. Надежды встретиться с нашими товарищами никто из нас не терял.
30 января мы заняли позицию на вершине господствующей над местностью горы. Нам представлялось, что это и есть Куэва-дель-Умо. Однако посланные разведчики никого не нашли. Одному из нас, Серхио, показалось, что он видел двух людей в бейсбольных кепочках, но сообщить об этом он промедлил, и мы уже не смогли никого догнать. Затем я и Гильермо вышли на разведку долины реки Ахи, где Гильермо встретил одного своего приятеля, который дал нам перекусить. Из рассказа этого приятеля нам стало известно, что здесь ночевали солдаты под командованием майора Касильяса. Утром они сожгли лавку Сиро Фриаса, отобрали все товары, реквизировали мулов, а погонщика убили. По приказу Касильяса была арестована жена Фриаса.