– Сильное увечье?

– Видно, травма была серьезной, но сейчас ей уже лучше, она может сидеть на стуле и даже немного ходить. Энди поднимался каждый день в ее комнату за распоряжениями, но, обычно, она просто обсуждала с ним то, что он предлагал.

Вульф кивнул.

– Уверен, что она вам нравится, но даже если это так, у меня есть вопрос: располагаете ли вы достаточными основаниями утверждать, что она не смогла бы перенести в оранжерею предмет, весящий, примерно, сто десять фунтов?

– Ну нет, это исключено! У нее бы снова сломалась спина.

– Прекрасно… Однако не надо забывать и того, что кто бы ни отравил мисс Лауэр, а потом перенес ее в оранжерею, действовал в таком возбужденном состоянии, когда могут появиться дополнительные силы. Вам я не рекомендую заниматься детективной работой, у вас мало объективности и непредвзятости, мистер Тренбл…

Вульф ткнул в сторону письменного стола.

– Скажите, в столе найдется бумага и карандаш? Такие вещи водились у Энди?

– Конечно.

– Пожалуйста, нарисуйте мне план дома. Покрупнее. План обоих этажей, но я должен быть уверен, что он совершенно правильный. Конечно, я не требую от вас точного соблюдения масштабов, сохраните более или менее пропорции. И надпишите, где кто живет. Кстати, покажите, где расположены комнаты миссис Дитмайк…

Гас повиновался. Он достал из ящика карандаш и лист бумаги и принялся за дело, его рука двигалась очень быстро. Буквально через минуту задание было выполнено, и он протянул бумагу Вульфу.

– Тут только не показаны ступеньки, по которым надо подниматься в комнату, где спят мистер и миссис Имбри. К ним наверх ведет маленький проходик.

Вульф взглянул на план, свернул бумагу и спрятал в карман.

– Благодарю вас, сэр, – заговорил он с самым любезным видом. – Вы были…

Но тут его речь прервал звук тяжелых шагов на крыльце. Я поднялся, чтобы пойти открыть дверь, не дожидаясь стука. Но стука не было. Вместо этого мы услышали, как в замочную скважину сунули ключ и потом повернули его. Дверь отворилась, вошли двое.

Это были лейтенант Нунан и один из его шпиков.

– Кто, черт подери, – загремел он, – вы думаете, мы такие?..

Гас поднялся на ноги. Я повернулся в сторону вошедших. Вульф заговорил со своего стула:

– Разумеется, мистер Нунан. Ваш вопрос всего лишь риторический…

– Пусть вам так кажется. Но я-то прекрасно знаю, кто вы такие. Вы – бродвейские ищейки, которые воображают, что могут приехать в Вестчестер и диктовать тут свои правила. Убирайтесь немедленно, очищайте помещение!

– У меня есть разрешение мистера Дитмайка…

– Ничего у вас нет! Ни черта! Он только что позвонил мне. Вы ничего не возьмете из этого коттеджа. Можете делать все, что заблагорассудится у себя в Нью-Йорке со своим окружным прокурором и парнями из полиции, но я – совершенно другой человек… Вы хотите уйти без посторонней помощи?

Вульф оперся на подлокотники, поднялся и сказал:

– Пошли, Арчи!

Он взял свою шляпу, пальто, трость и пошел к выходу. Там он обернулся и мрачно заявил:

– Мы еще встретимся, мистер Нунан!..

Ему не надо было прикасаться к ручке, дверь перед ним была распахнута.

Выйдя из дома, я вытащил из кармана фонарик, включил его, осветил дорожку, по которой должен был идти Вульф.

Когда мы шли по этой дорожке уже в четвертый раз за этот день, мне очень хотелось сказать Вульфу о кое-каких подробностях, которые только сейчас всплыли у меня в памяти, но лейтенант Нунан со своими подручными шагали позади нас, так что я промолчал.

Поскольку Вульф решил убраться отсюда подобру-поздорову, мне не оставалось ничего иного, как подчиниться его решению. Когда миновали аллею вечнозеленой туи, я поднял фонарь, чтобы осветить теннисный корт, за спиной сразу же раздалось недовольное ворчание Ниро Вульфа, и мне пришлось срочно опустить фонарь и освещать ему тропку.

Мы дошли по гравию до того места, где оставили машину. Я открыл дверцу, чтобы Вульф мог забраться на заднее сидение. Ко мне подошел Нунан и заговорил:

– Я был с вами крайне терпелив. Я мог бы позвонить окружному прокурору и получить от него разрешение задержать вас в качестве свидетелей, но вы видите, что я этого не сделал. Наша машина стоит около входа. Остановитесь перед ней. Мои люди проводят вас до границы нашего округа. Мы не хотим, чтобы вы сюда возвращались, ни сегодня ночью, ни в любое другое время. Понятно вам?

Ответа не последовало. Вульф уже занял свое место сзади, я сел за руль, захлопнул дверцу и нажал на стартер.

– Вы поняли? – пролаял этот тип.

– Да, – сказал Вульф.

Они, наконец, отошли, машина поехала. Достигнув главного входа в усадьбу Дитмайков, мы остановились перед машиной Нунана, выполняя распоряжение лейтенанта. Его водитель ничего не сказал и включил фары. Рядом с водителем, так же молча, восседал какой-то тип в штатском – пальто и шляпе.

Я бросил Вульфу через плечо:

– Поверну направо. До Брюстера всего лишь десять миль, за ним начинается округ Путшак. Нам было сказано, что мы должны покинуть пределы округа, а в отношении дороги – никто ничего не говорил.

– Поезжай налево, в Нью-Йорк.

– Но…

– Не спорь.

Поэтому, когда мы двинулись в путь, я повернул, как приказал Вульф, налево, а примерно через две мили услышал ворчливое:

– Не пытайся быть слишком умным. Никаких боковых дорог, никакой перемены скорости, никакой гонки. Противиться им сейчас – крайне глупо. Этот тип – беспардонный маньяк с комплексом власти, он способен на любые гадости.

Я ничего не возразил, потому что в целом был согласен с Вульфом. Нас положили на обе лопатки. Поэтому я поехал по самой лучшей дороге, чтобы вскоре очутиться в Хоттера Серпиле. С врагами, все еще висящими у меня на хвосте, я повернул на Семпл Ривер Парквей. Часы на приборном щитке показывали без четверти семь. С момента отъезда из коттеджа Энди меня беспокоило то, что я не могу видеть лицо Вульфа.

Если бы он продолжал работать, было бы прекрасно. Если бы он нервничал, и находился в напряженном состоянии, думая о всех тех бесчисленных опасностях, какие его подстерегали на дороге, это было бы еще ничего. Но если он просто решил вернуться домой, поставив крест на Энди, тогда я должен срочно вмешаться.

Я очень боялся именно этого, но не осмеливался даже рта раскрыть, не разобравшись в его настроении и состоянии ума. Обычно мне помогало в решении таких задач его выражение лица, сейчас же это мне было недоступно.

Через одиннадцать минут, миновав Хоттер Серпил, мы увидели первый светофор. Зеленый свет… Что же, поехали дальше. Спустя четыре минуты нам пришлось остановиться перед вторым светофором, поскольку горел красный свет. Машина Нунана находилась так близко от нас, что налетела на нашу и ударилась в бампер. Затем мы снова тронулись, поднялись на холм Ионкрес, спустились в долину, и, наконец, подъехали к воротам, уплатили пошлину, а через милю уже увидели знак, извещающий, что начинается Нью-Йорк.

Я придерживался правой стороны, чуть уменьшил скорость, зная, что если Ниро Вульф попадет к себе домой, то уже никакие силы не заставят его снова покинуть его. Нам еще оставалось минут двадцать езды, и я уже стал раздумывать, как воспрепятствовать нашему возвращению под родную и такую уютную крышу.

Снизив скорость до тридцати миль в час, я сказал:

– Мы покинули Вестчестер. Нунан уехал. Они повернули назад. Я выполнил все ваши распоряжения, Что дальше?

– Где мы находимся?

– В Ривердейле.

– А как скоро мы приедем домой?

Тут я его обманул, накинув лишних полчаса.

Вульф спросил:

– Как скоро мы сможем выбраться из этой свалки машин?

– Это-то несложно. На что же у меня руль?

– Тогда найди мне телефон и остановись.

Ничего подобного я никогда от него не слышал. На первом же перекрестке я вильнул к обочине дороги и медленно объехал холм в поисках места для парковки. Мне не был знаком район Ривердейла, но в любом месте имеется аптека. Вскоре я действительно очутился перед одной из них.