- А говорил только орехи и чай! Тут еще молоко и яйца есть!

   Пожимаю плечами, дескать, извини за наглую ложь, ставлю пакеты с едой на стол.

   Пока Аля готовит ужин, я смотрю на ее стройную фигурку, представляя свои руки на ее попке. Кажется, за полгода я научился понимать эту девушку, поэтому ее желание поехать ко мне не особо удивило. Удивило, конечно, но не шокировало, как могло показаться изначально. По какой-то причине она меня слушает. Слушает, что я ей говорю. И верит. Никогда не думал, что смогу одновременно быть шизофреником и примером для кого-то.

   - Иногда мне кажется, - говорит она, - что я сошла с ума. Ты только не подумай, я не смеюсь над тобой. Просто, я как робот изо дня в день выполняю определенный алгоритм действий, кручусь как белка в колесе. У меня нет даже минуты, сесть и подумать, для чего я все это делаю.

   - Подумай сейчас. Мне, кстати, нужно выпить таблетки.

   Делая вид, что съедаю дрянь, не могу не улыбнуться. Давно я не позировал перед кем-то. Затем иду в ванную и смываю нейролептики в унитаз. Умываюсь.

   На столе ждет ужин, а точнее, омлет с ветчиной, мягкий белый хлеб с сыром, подогретый в микроволновке, и чай.

   - Тебе же можно есть после таблеток?

   Киваю. Мне всегда можно есть, особенно, если так вкусно пахнет. Ужинаем мы молча, после чего она спрашивает:

   - Может, посмотрим перед сном фильм? Скачай что-нибудь с торрентов. Я пока схожу в душ.

   В душ я отправляюсь сразу после нее, затем сообщаю, что фильм докачался. Она одета в мою футболку, которая, к моему сожалению, прикрывает все интересные места. Впервые в жизни хочу быть пониже.

   - Ты спал здесь с женщиной? - она указывает на диван.

   - Если хочешь, я поменяю постельное белье. Оно третий день, - направляюсь к шкафу.

   - Олег, ты спал на нем с женщиной?

   - Нет, я спал один. Ну... с Эмилем.

   - Эмм-м, ладно, с Эмилем не считается, - залазит под одеяло. Ждет меня. - А почему с Эмилем, почему не с Эм?

   - Я не настолько сошел с ума, - говорю, - чтобы придумать женщину и спать с ней.

   Включаю фильм, ложусь рядом с ней, обнимаю, прижимаю к своей груди, не удерживаюсь и целую в лоб. Чувствую, как ее пальчики касаются моей груди, вызывая приятные покалывания на коже, легкую дрожь тела от охвативших эмоций. Как тогда на корпоративе, только сильнее, ярче. Одна возникающая перед глазами фантазия заманчивее другой, новое желание слаще предыдущего. Перспектива опьяняет, ощущений вполне достаточно, чтобы почувствовать себя центром Вселенной, словно сама жизнь закрутилась вокруг меня, а не я вокруг жизни, как обычно бывает. Наверное, я начинаю снова понимать, как это, быть личностью, а не тенью без права голоса.

   - У тебя очень жесткий диван, - говорит, - теперь будем спать у меня.

***

   - Тебе нравится этот фильм? - спрашивает через какое-то время.

   - Если честно, перед моими глазами только картинки о том, как я тебя трахаю. Я смотрю их.

   Хихикает.

   - Думаю, у тебя кино интереснее.

   - Не то слово, - вздыхаю.

***

   У Али большая двухкомнатная квартира с огромной лоджией и удобной кроватью в спальне. Мне нравится лежать в ее глубокой ванне, правда, Аля периодически заглядывает убедиться, что со мной все в порядке. На мои шрамы на руках она отреагировала спокойно, только спросила, почему резал вдоль, а не поперек, на что сказал, что хотел наверняка, а не привлечь внимание.

   Уже два месяца, как я живу у нее. Мои вещи лежат в одном из ее многочисленных шкафов, где мне выдели несколько полок, а ежедневники и лекарства - в прикроватной тумбочке с моей стороны, и кешью всегда имеются в вазочке на кухне. Теперь у меня всегда под рукой есть орехи, даже если я забываю их купить. Аля никогда не забывает.

Три раза в неделю она занимается йогой, смотрит урок он-лайн. Мне безумно нравятся ее обтягивающие черные штанишки и белая маечка, розовые носочки. У Али впечатляющая растяжка, она может вставать в такие позиции, что мне и не снилось. Обычно в это время я сижу или лежу на диване и неотрывно за ней наблюдаю. Любуюсь. Сначала ее это смешило, потом раздражало, но вскоре она привыкла, даже звала составить компанию, но я не стал. Мне больше нравится наблюдать.

***

   С тех пор, как я стал жить у нее, а это случилось после ночи, когда она осталась у меня, для Али на работе начался настоящий кошмар. Сплетни не просто летали, они бронебойной машиной на тяжелых гусеницах со скрежетом и скрипом бороздили из кабинета в кабинет. При моем или ее появлении коллеги сразу замолкали и опускали глаза, сдерживая улыбки. Лучше бы они продолжали говорить.

   Мне начали задавать слишком много вопросов, кажется, большинство мужчин завидовали. Они хотели знать какая Аля в постели, делает ли она минет, позволяет ли анальный секс, они хотели, чтобы я все это им рассказывал, смакуя подробности. Как никогда жаждали общения со мной, особенно в курилке, где набрасывались, едва я заходил, чуть ли не прижимая к стенке.

   - А это правда, что у нее не своя грудь?

   Я молчу, делаю вид, что не слышу, будто погружен в глубокие «ненормальные» мысли.

   - Признайся, она же любит, чтобы ее унижали в постели. Все бабы-руководители это любят.

   Стараюсь на смотреть в сторону говорящих, понимаю, что сильно раздражаюсь. Мне не нравится, когда при мне говорят об Але в подобном унизительно-насмешливом тоне.

   - Олег, ну имей совесть, дружище! Не будь таким придурком, признайся, у нее сто процентов есть какое-нибудь отклонение!

   - Отклонение? - переспрашиваю. Народ тут же оживляется, засыпает новыми вариантами. Оглядываю мужчин, не понимая, почему их это так волнует.

   - А мне кажется, она в постели бревно бревном! Хотя, я бы ее трахнул.

   - Задница у нее что надо.

   Врезать по морде - нормальная реакция любого здорового мужчины, когда при нем оскорбляют его женщину. Понимаю, что если я сейчас это сделаю, меня будут считать буйным психом, могут вызвать «скорою», проверить кровь и понять, что я не принимаю лекарства. Если же я спущу на тормозах, то подтвержу, что тряпка, тем самым разрешая не считаться со мной. Чувствую, как обстоятельства зажимают в тиски, от густого сигаретного дыма становится дурно.

   - Олег, брат, ну не молчи! Скажи что-нибудь. Может, дашь пару советов, как затащить ее в койку? Я бы уж точно смог заставить ее почувствовать себя униженной по полной программе! - смеются, изображая гадкими жестами, чтобы они хотели бы сделать с моей Алей.

   - Я знаю, - говорю, не выдерживая, - что подавляющему большинству мужчин сложно подчиняться женщине, признать ее превосходство, поэтому подобные вопросы и имеют место быть. Особенно, если она молода и привлекательна. Унижая старшую в должности женщину, обсуждая между собой обстоятельства, в которых вы могли бы доминировать, становится легче смириться с собственными слабостью и ничтожеством...

   Меня с размаху впечатывают в стену, сигарета падает из рук.

   - Придурок, - шипит Илья, я чувствую его слюни на своем лице. - Ты что несешь таким умным тоном?!

   - Прекратите немедленно!

   Нас пытаются разнять. Получается. Я держу руки перед собой, как обычно показывая, что не собираюсь ничего делать. Мне везет, так как большинство мужчин не стало бы бить неполноценного, коим меня считают.

   Больше я не курю, только утром и вечером на балконе Али.

   Через некоторое время коллеги, убедившись, что я никому ничего не собираюсь рассказывать, перестали мучить вопросами. Это случилось резко, в конкретный день, я даже могу назвать дату, если потребуется, потому что в этот же самый день надо мной стали посмеиваться, так как кто-то пустил слух о том, что я сексуально бессилен. Многим, кому особенно хотелось затащить Алю в кровать, очень не хотелось верить, что я ее трахаю.