– Чаво?! - удивился мужик.

– Таво! - ответила я - Вам сказано было - нужен ночлег двум девицам благородного происхождения. Ясно?

– Угу, чаво уж ястнее… - мужик снова впал в блаженное состояние немоты.

У меня возникло отчетливое желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. Я двинула Илорку локтем в бок.

– Покажи ему свое свидетельство.

– Зачем? - округлила она глаза и получила ещё раз. Снова засопев носом, магичка достала из сумки скрученный трубочкой свиток и протянула мне.

– Вы читать умеете? - осведомилась я.

– Мнеумм…

Тяжело вздохнув, я сунула мужику под нос свидетельство, так чтобы хорошо приложенная печать сэренсати оказалась у него перед глазами. Он нехотя вгляделся в поблескивающий бутон розы, и пробормотал как бы про себя:

– Вон оно что… Ну это не к нам.

– А к кому?

– Тут месячишко назад святоша к нам прибыл, на постоянное проживание. Деньги на храм собирает, да жить поучает. Молиться заставляет кажное утро. К нему и ступайте.

И, предупреждая дальнейшие расспросы, крикнул кому-то:

– Инка, проводи!

Из дверей выскочила бойкая чумазая девчонка лет двенадцати и, с любопытством глянув на нас, побежала к калитке.

– Идить за мной!

Местный святоша жил на самом краю деревни. Жилище его было более чем скромным и всем видом говорило о том, что тут живет человек воздержанный, неприхотливый, непритязательный и так далее. Короче - о том, что мужики (явно подхихикивая в бороды), выделили местному проповеднику Иша самый захудалый сарай, в котором раньше держали свиней.

Маленький огородик тщательно обработанный, старательно ждал конца лета, чтобы показать хозяину, на что способна земля, при хорошем уходе. Небольшая поленница дров была сложена у стены сарая… (тьфу!) дома. И - ни намека на забор.

Я остановилась перед дверями и покашляла. За дверью послышался шорох, и дверь отворилась. К нам вышел невысокий, крепкий мужчина лет пятидесяти, в темно-синей рясе. Темноглазый, темноволосый, коротко остриженный. Я невольно поежилась под его взглядом. Взгляд был очень… цепким.

Ишева магичка, наконец-то почувствовав себя в привычной обстановке, самоуверенно вышла вперед.

– Здравствуйте, святоша!

Я молча кивнула.

– И вам того же - вежливо ответил он - чем могу помочь?

– Я - эльсартиш-соискатель четвертого круга Илора Мелинская. Моя спутница - Арса…э-э-э…, воспитанница Валлиса.

Святоша насторожился и недоверчиво уставился на нас.

– Меня зовут - Кайк Лонов. Я - свободный проповедник, несу слово и дело Ишево в народ. В настоящее время решил осесть в сей деревеньке, дабы взрастить не мелкую поросль истины, но сад цветущий…

И тут же деловым тоном добавил:

– Могу я взглянуть на ваши свидетельства?

Предъявленные свидетельства его удовлетворили, хотя при взгляде на моё святоша удивленно-неодобрительно вздернул брови.

– Проходите в дом - пригласил он - дщерям Ишевым всегда здесь рады. Не взыщите за скудность убранства сей обители. Овцы заблудшие, закоснелые в неверии и селатовой прелести думали оскорбить скромного служителя Единого и Неповторимого. Но они заблуждались, и дом сей сияет благодатью не хуже Большого Ишева храма в Синедоле. Лошадь можете привязать здесь.

Если дом и сиял благодатью, то я этого не почувствовала. Запах немытого тела и носков столетней выдержки был повсюду. Помимо того, кажется, служитель Иша баловался табачком, причем не самым лучшим. Илорка судорожно сглотнула слюну и выдала нечто среднее между "а", "о" и "е". Я постаралась дышать как можно реже. Дом был разделен на четыре комнаты плетеной перегородкой, которая несомненно, в лучшие свои годы, служила забором. Святоша указал нам место нашего ночлега и приволок два самодельных тюфяка, из которых пучками торчала старая солома.

Скинув сумку на пол, я пошла разглядывать остальные комнаты. Одна из них наверняка служила кухней, потому как в ней были свалены несколько глиняных и чугунных горшков, стояла уродливо слепленная печурка и, в одном из углов стояло ржавое ведро с помоями. Запах был соответствующий. Я быстро выскочила оттуда в следующую комнату. Хотя мой нос уже приобвык к живущим вместе с Кайком запахам, но это было чересчур. Следующая комната была спальней. Тут было довольно чистенько и уютно. На стене, в изголовье лежанки висело деревянное изображение Иша изгоняющего. Колченогий стол был завален книгами и оплывшими свечками. Я скучающе оглядела комнату и вернулась к Илоре. Магичка расстелила поверх тюфяка свой плащ и, не обращая внимания на терзающий обоняние запах, растянулась поверх.

– Ты чего разлеглась? - поинтересовалась я.

Илора дернулась было - вскочить, но передумала.

– А что?

– Я пойду у ближайших соседей поспрашиваю насчет Авера, а ты займись нашим хозяином.

– А почему я? - возмутилась магичка.

– Потому что - отрезала я категорично и, повернувшись, вышла из комнаты.

Не было у меня никакого желания разговаривать со святошей. Я пятнадцать лет с ними общалась. Хватит. Пусть теперь Илорка побеседует.

Я с сожалением оставила сумку в доме и вышла на улицу. За порогом вся моя уверенность куда-то исчезла. Я осторожно обошла взлелеянный огородик, попутно наступив в оставленную кем-то лепешку (но не хлеб) и остановилась посреди улицы. Идея бродить из двора во двор, и опрашивать всех жителей: "не встречали вы парня лет сорока… тьфу - двадцати, волосы темные, глаза карие, вот настолько выше меня…" совершенно меня не взбодрила. Я медленно двинулась куда-то вперед, рассеянно глядя поверх заборов и плетней. Время было - за полдень, в деревне было тихо. В огородах копались бабы, где-то за избами визжали и вопили деревенские ребятишки, играя в свои деревенские ребяческие игры… Мужиков почти не было видно, только кое-где с крыльца поднимались ввысь клубы сизого дыма - хозяева после хорошего обеда травились едкой махрой. Я прошла уже больше половины улицы, так и не решившись заглянуть к кому-нибудь во двор.

– Эй, бла-ародная девица! - окликнул меня чей-то ернический голос.

Из распахнутых ворот, в конце улицы высовывался Богун.

– Подь сюды, не боись! - осклабился он.

– Я и не боюсь - буркнула я себе под нос и направилась к нему.

– Ну что, нашла своего парня?

– Ещё и не искала - огрызнулась я, несколько смущенно. Моего парня… А звучит, правда?

– Как хоть звать-то?

– Авером его зовут.

– Да я не про то… Тебя - как звать?

– Ты вроде бы госпожой называл? - сощурила я глаза - а потом сразу на "ты" перешел.

– Ну… эк… извени - Богун смущенно почесал затылок - да не подходишь ты на госпожу. Ну вот, чесслово! Ты уж не обижайся… Подруга твоя - эта да! Сразу видать, што у папки с мамкой за пазухой жила, и в обоих ручонках по прянику держала.

Я подумал-подумала, и решила не обижаться за Илорку. Рыжая и вправду иногда нос дерет выше макушки.

– Арсой меня зовут.

– Так ты, Арса и впрямь… эта, как её…? Ишева…

– Ишева кто? - спросила я ледяным тоном.

Вопреки моим ожиданиям, Богун слегка струхнул.

– Ну эта… зерно…

– Правда. А что?

Мужик неожиданно ловко подскочил на ноге, сунув под мышку березовый костыль, и галантно взмахнул рукой.

– Может - в дом зайдешь? А то, што это мы на улице торчим, на радость балаболкам нашим! Милка нам пожрать што-нить соорудит, ну откушать то есть…

Я невольно улыбнулась и шагнула во двор.

В сенях нас встретила худенькая маленькая женщина, с широко распахнутыми синими глазами. Увидев меня, она всплеснула руками.

– Идол окаянный, что ж ты не предупредил, что гости у нас?!

Я перевела её возглас так: "злыдень бесстыдный, уже в дом девок тащит!", и хмыкнула.

Богун ободряюще мне подмигнул и добродушно проворковал:

– Ништё, молчи, женшшына! Как есть - так и примем. Коли уж за десять лет порядку в доме нету, так откуда ж ему зараз появиться. А гостья - не обидится. Проходите, госпожа Арса. Да, вот это - жена моя, Милёна.