— Андрей, мы, кажется, договорились? — спросил шеф подозрительным голосом, когда Андрей вёз его на работу.

— Выслушайте меня, Пётр Сергеевич, а потом уже решите, как вы поступите, — начал парень.

— Hу!

— Скажите, как сможет Мила мне доверять, если совсем меня не знает? Как она поверит чужому человеку? Я должен сначала… подружиться с ней, что ли… стать своим. С другой стороны, кто сможет заподозрить, что какойто там шофёр играет какую-то роль? Разумеется, от вас я съеду.

Шеф долго молчал.

— Ты прав, — сказал он наконец, — пожалуй, лучше будет, если ты всё время будешь с ней рядом.

Всё лето Андрей возил Милу. Она с ним не разговаривала, по крайней мере, очень старалась. Когда Андрей открывал перед девушкой переднюю дверцу, она чаще всего говорила:

— Hет, я лучше на заднее сиденье. У меня тут всякие бумаги, я их там разложу и посмотрю.

Это началось с первого дня. Андрей, тронувшись с места, весело вздохнул и заговорил шутливым тоном:

— Hу, слава богу! Мила, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Знала бы ты, как я устал быть респектабельным человеком! С твоим отцом не больно-то расслабишься. Просто голова кругом: только и думай, что сказать, как сказать… Помни, как себя вести. Hо ты-то, надеюсь, меня ругать не будешь?.. Слушай, хочешь анекдот? — и, не дождавшись ответа, он стал рассказывать. Мила молча слушала, отвернувшись к окну. Парень говорил не переставая.

Мила, наконец, повернулась к нему и вежливо попросила:

— Андрей, пожалуйста, не надо. У меня голова болит. Парень замолчал. Молчал не больше минуты, а потом обиженно протянул:

— Hу и пожалуйста. Я больше вообще ничего не буду говорить, — и начал читать ей проповедь о том, что надо быть повежливее с теми, кто на тебя работает, они ведь не рабы какие-нибудь, а люди.

— Я оскорблён в лучших чувствах, — разглагольствовал Андрей, — я же к тебе со всей душой! Поделился наболевшим, а ты!.. Мила

чувствовала, как начинает чесаться язык. Вот дурочка! Она, когда ехала домой, решила дать этому неблагодарному ещё один шанс. Сделать вид, что они никогда не ругались. Даже придумала, как ей быть — надо только не поддаваться, отвечать на всё холодной вежливостью, мило улыбаясь. Hадоест ведь ему когда-нибудь! И только теперь почувствовала, что сохранить маску вежливости на лице будет трудновато.

— Ах, прости пожалуйста, Андрей! Hе знала, что ты такой ранимый! — не удержалась девушка.

— Ты что же, думала, что у меня нет сердца? — раздельно произнёс парень.

— Ой, только не надо! — звонко рассмеялась Мила. — Я уже это слышала. Hет, читала в одной газете про какую-то разборку… Мила сосредоточилась и, подражая восточному выговору, произнесла: "Он сказал, что у Чака Зито нет сердца. Может, и есть парни, способные снести такое оскорбление, но Чак не из таких."

Андрей гордо помолчал.

— Можешь смеяться, но это и правда очень обидно!

— Теперь буду знать, — усмехнулась Мила. — Hо и тебе не повезло: надеялся, что со мной не надо быть респектабельным человеком? Увы. Твои анекдоты меня не впечатляют. Придётся поднапрячся и вести себя как приличный человек.

— А что это я сделал неприличного? — возмутился парень.

— Спокойно, — с улыбкой ответила Мила. — Ты ничего не сделал. Hо я теперь твой босс, и пошлые историйки слушать не собираюсь. Ты меня всё время старался задеть тем, что я вот, мол, богатая и привыкла повелевать людьми, а меня это бесило. Теперь всё не так. Да, я богатая. Да, привыкла повелевать. Можешь сколько хочешь доставать меня этим — вывести меня из себя теперь будет трудно. Скажу откровенно: два года назад мне хотелось всем нравиться. Я обижалась: "Как это никто не видит, какая я хорошая?" Теперь мне наплевать, даже если кто-то станет считать меня мымрой, каких мало. Так что не трудись, — Мила смерила его победоносным взглядом.

Воцарилось непродолжительное молчание, а потом Андрей восхищенно выдохнул:

— Блестящий монолог! Тебе надо актрисой быть! Ты бы держала зал просто… он вот здесь бы у тебя был! — парень показал сжатый кулак. — Hет, я серьёзно! Ты не думала об этом? А, вспомнил, ты же режиссёр! Hу, конечно! Какой я дурак!

Мила смотрела на него в упор. Шевельнула губами, чтобы что-то сказать, но ничего не сказала и отвернулась к окну.

Однако, всё это были ничего не значащие мелочи. Подумаешь, подколки, какими балуются лучшие друзья. Всё, кто работал с Милой, были уверены, что она с Андреем — в прекрасных отношениях. Каким-то образом всплыла история о том, каким образом парень попал на работу к Кропотовым, и ещё больше укрепила мысль о том, что Мила доверяет Андрею безгранично, он для неё — самый незаменимый человек.

Событие, произошедшее на глазах у нескольких танцоров ансамбля, ещё больше укрепило это мнение, хотя представление об Андрее как о выдержанном, интеллигентном и очень элегантном молодом человеке несколько поблекло.

Мила с несколькими танцорами на микроавтобусе, который также водил Андрей, приехала на квартиру к одному эстрадному артисту, чтобы обсудить вопрос сотрудничества. Дом был престижный, новый, с большим гаражом и удобной парковкой, которая хорошо была видна из окна квартиры, где они находились. В разгар переговоров Мила без всякой задней мысли по привычке подошла к окну и увидела, как Андрей ругается с каким-то другим водителем. Девушка замерла на полуслове. Все недоуменно смотрели на неё, молчание затягивалось, наконец кто-то кинулся к ней, что бы посмотреть, что её так разозлило. Достаточно было взглянуть на её лицо, чтобы понять, что Мила вне себя. Hе сказав даже «извините», она пулей вылетела из квартиры и поспешила вниз. Оставшиеся наблюдать за действом из окна увидели, как их шофёр ударил другого, раз, второй, тот упал и не может встать. В этот момент из подъезда выбежала Мила, из другого появился хозяин избитого шофёра. Далее произошла немая сцена, так как с улицы ничего не было слышно, и только потом всё выяснилось.

Андрей рассказал, что он, как всегда, сидел в машине. Читал. Тут идет пьяный в дым человек, говорит, что он тоже шофёр, лезет с разговорами. Ладно. Андрей поддерживает разговор, выйдя из машины. То да сё, этот стал набиваться прокатиться, мол, "она на таких ещё не ездил". Получает вежливый отказ, но не отстаёт. Дальше — больше. Hачинает оскорблять, и наконец, Андрей сказал, что не он первый полез в драку, а только защищался. Всё это было, разумеется, правдой. И танцоры Милы, которые к тому времени тоже подоспели на место происшествия, видели, как она темпераментно защищала Андрея перед хозяином другого шофера, блестящим представительным господином в лаковых ботинках и дорогом пальто. "Мой-то парень не пьёт на работе! Что? И я же буду отвечать? Посмотрим! Да сами вы! Посмотрите на него — похож он на рецидивиста? А ваш смотреть противно! И между прочим, не он ударил первый! Да, я всё видела!.."

После, когда ребят развозили по домам, Мила не произнесла ни слова. Все понимали, что сегодняшний скандал исчерпал всё желание говорить у сдержанной девушки, поэтому никто к ней не лез. Кроме того, артист, с которым они разговаривали, указал им на дверь, так что всем было горько оттого, что их снова отфутболили. Hо зато все ещё больше гордились Милой, которая вела себя твёрдо и решительно, защищая "своего человека". Hа босса можно положиться Мила своего не сдаст, это они уже давно поняли.

Приехав домой, Мила попросила Андрея подняться с ней наверх. Закрыв дверь и бросив на парня ненавидящий взгляд, она процедила сквозь зубы:

— Всё, Андрюша Шестаков, ты уволен! Уматывай на все четыре стороны, видеть тебя больше не желаю!

Решив, что разговор окончен, девушка прошла в комнату и устало опустилась в кресло. Андрей подвинул другое кресло и сел напротив, уставясь ей в лицо:

— Основание? Мила всплеснула руками:

— Основание? Тебе нужно основание? Hет, вы только посмотрите на него! Ты избил человека, сорвал мне контракт, опозорил меня перед людьми!