— И чтобы мы делали тут весь день, Хлоя?

— Бьюсь об заклад, тебе бы пришла в голову парочка идей.

— Соблазнительно, но нет. И я решил отказаться от скалолазания. Я возьму тебя на прогулку.

— Что, думаешь я бы не справилась с подъемом на гору?

С серьезным выражением лица я покачал головой.

— Совсем не поэтому.

— А почему тогда, Ноа?

Я зарылся руками в ее волосы, притягивая Хлою ближе, ее щеки так идеально умещались у меня в ладонях.

— Хлоя, я не перенесу, если ты поранишься, находясь под моим присмотром.

Ее глаза заблестели, наполнившись слезами.

— Я не ожидала, что буду с тобой такой эмоциональной, Ноа, — Хлоя прикусила нижнюю губу в этой ее очаровательной манере. — Но я бы соврала, если бы сказала, что мне не нравится более мягкая часть тебя.

После этих слов я притянул мою девочку к себе, положив ее руку на свой пах.

— Тебе так же понравится и более твердая часть меня, обещаю тебе.

ГЛАВА 14

Ноа

ПОСЛЕ ТОГО КАК Я поцеловал идеальные губы Хлои, наслаждаясь вкусом ванильного латте, оставшемся на них, я повел ее на прогулку.

Все это время мы не могли не прикасаться друг к другу, рукой я обнимал Хлою за талию, пока мы пробирались по тропе. Я любовался покачиванием ее маленького зада, когда она делала шаг за шагом.

— Ты пялишься на мою задницу? — спросила она, повернувшись, ее глаза сверкали.

— Не просто пялюсь, — сказал я Хлое. — Но и представляю себе все те вещи, что хотел бы с ней сделать.

— Не знаю, что именно это может сказать обо мне, но я совершенно не представляю, чтобы ты мог сделать с моей задницей. Так что, пожалуйста, Ноа, расскажи мне

— Ты убиваешь меня, Хлоя, — пробормотал я. — Если я скажу тебе, что хочу сделать с твоей задницей, то позволишь ли ты мне добраться до нее, когда через пару дней все же настанет та ночь, когда мы все будем вместе?

— Ты просишь меня о полном доступе, когда мы отдадимся оргии… или как ты это сам назвал бы?

— Оргия, да? — я покачал головой, сжимая упругие ягодицы Хлои, пока шел позади нее, а затем обвил руками ее плечи, помогая подняться на вершину. — Я никогда не думал об этом, как об оргии, а ты?

— Честно, никогда. Я имею в виду, что знаю, будет четыре мужчины и я, но оргия звучит как-то не слишком романтично. А то, что я испытываю к каждому из вас… такое чувственное. Такое настоящее.

— Для меня это тоже что-то настоящее, — я остановился, притягивая Хлою к себе, зная, что это уединенное место — наше. Никто не знал о нем. Мы были спрятаны в тропическом лесу. Красивые раскидистые деревья укрывали нас словно пологом.

Лучи солнца пробивались сквозь ветви, играя бликами света на нашей коже. Тропические цветы цвели повсюду, розовые, пурпурные, светло-желтые. До нас доносился едва слышный грохот водопада. Там было небольшое озеро, где я собирался искупаться с моей малышкой Хлоей.

— Я чувствую, что мне все еще многое предстоит о тебе узнать. Ребята немного рассказали мне о своем прошлом. Но ты… Почему ты такой? — спросила Хлоя, когда я теснее прижал ее к себе.

— Ты чувствуешь это? То насколько я тверд? Я такой потому, что держу в руках самую красивую девушку из всех, что когда-либо видел.

Хлоя покачала головой.

— Посмотри, отчего-то ты боишься быть серьезным со мной. Но тогда в джипе, ты был таким уязвимым. Ты не хочешь, чтобы я знала о твоей жизни?

— Моя жизнь довольно скучна. Положа руку на сердце, почему, ты думаешь, я начал заниматься экстремальными видами спорта?

— Я не знаю. Я думала, что это то, что вам, ребятам, больше всего нравится заниматься, и вы обнаружили, что подобное увлечение может перерасти в постоянную работу, нечто, приносящей вам веселье, разве нет? Или тому есть более глубокая причина?

Я знал, что не мог избежать разговора. Но, говоря искренне, моя правда отличалась от ее. И я не хотел оттолкнуть Хлою своей реальностью.

— Пока я рос, моя жизнь была такой чертовски скучной. Я жил с довольно милыми родителями. Они платили налоги, выплачивали ипотеку и подстригали газон. Но они не были похожи на семью Энцо. Его родители? Черт, они обожали его, и давали ему понять это каждый день его жизни. Мои? Они просто были. Я не помню, чтобы отец хоть раз обнял меня. Или мама спросила о том, как мои дела. Моя жизнь была такой «ванильной».

— Ванильной, как мое латте?

— Не такого вида ванили. Твоя — полна экзотики и глубины. Жизнь родителей — искусственная. Синтетическая. Между ними не была ничего особенного. Они мыли машину каждую субботу, а по воскресеньям готовили ростбифы, снимали обувь, входя в дом. Они были именно таким типом людей.

— Ты же знаешь, что говоришь как сумасшедший? — Хлоя посмотрела на меня, как на идиота.

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорю о том, Ноя, ты только что описал идеальную жизнь для меня. Допустим, родители не баловали тебя. Они не осыпали тебя комплиментами. Ну и что? Все что ты говоришь, напоминает о детстве, о котором я только могла мечтать. Для начала твои родители были рядом, а кроме этого, они хотели тебя.

— Конечно, возможно они не отвезли тебя в Диснейленд на твой десятый день рождения, но они присматривали за тобой. И даже больше, чем просто присматривали. Уверена, они возили тебя и твоих родных на тренировки по сокеру, посещали все игры, где участвовал ты, и на окончание школы сфотографировались рядом с тобой.

Я кивнул, мои щеки горели, пока ненависть к самому себе поглощала меня. Мое отношение к родителям было пропитано горечью — и не без причины.

— Ты должно быть считаешь меня этаким придурком.

Хлоя усмехнулась, ее ладони покоились на моей груди, пока я обнимал ее.

— Что-то вроде того.

— Ну, теперь ты знаешь про меня все чертову правду. Возможно, я всегда был жадным ублюдком. Я хотел убраться из этого дома при первом удобном случае, и так я и сделал. Именно поэтому я захотел стать скалолазом. Поэтому хотел путешествовать по миру. Желал чего-то большего обычной «ванили».

— Я поняла. Ты был создан для приключений, но возможно твое обычное детство было настоящим подарком. Оно сподвигло тебя творить поистине сумасшедшие вещи теперь, когда ты стал взрослым мужчиной. Рисковать. Бросать вызов судьбе, — Хлоя пожала плечами. — Рискнуть связаться со мной.

— А для тебя все наоборот? — спросил я, смотря на нее.

— Да, так и есть. Я всегда была одна, не было никого, на кого можно было бы положиться. И это, не говоря про ужины ко дню благодарения и покупку школьной одежды. Я не могла рассчитывать на то, что кто-то будет ходить на мои школьные собрания. Я могу пересчитать на пальцах одной руки, сколько открыток ко дню рождения получила за всю свою жизнь. Именно поэтому я на самом деле боюсь. Боюсь рисковать и пользоваться возможностью, ведь если я упаду, некому будет меня поймать.

Хлоя сжала губы, а я пытался подбодрить ее и заставить говорить дальше. Если она сказала столь многое, мне было нужно услышать остальное.

— Думаю, ты не боишься рисковать, — произнесла она. — Знаешь, с легкостью шутишь и двигаешься дальше. Ноа, думаю это потому, что ты никогда не падал. А где-то глубоко внутри, ты знаешь, что даже случись подобное, все будет хорошо. Кто-то окажется рядом, чтобы поднять тебя. И пусть даже твои родители никогда не говорили тебе, что ты самый лучший в мире ребенок, но, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, они придут и убедятся, что с тобой все хорошо.

Я с трудом сглотнул; никто и никогда не говорил со мной так. Так чертовски прямо.

— Я лишен дара речи. Ты права. Возможно, я был слишком категоричен по отношению к родителям все эти годы.

Хлоя приподняла бровь.

— Возможно?

Эта девочка не давала мне поблажки, но возможно, именно такая женщина мне и была нужна. Та, кто сможет заставить меня думать за рамками ограниченных мыслей о семье, о том, что такое любовь и отношения.

Подтолкнет меня в правильном направлении.

— Хорошо, не возможно, — уступил я, — безусловно. Наверное, я тоже не давал им шанса, это все же улица с двусторонним движением, правильно? Вероятно, я также не давал им понять, что люблю их.

— Я горжусь тобой, — произнесла Хлоя, положив ладони мне на щеки и глядя прямо в глаза. — Горжусь тем, что ты не свернул этот разговор прямо сейчас. За то что не начал дурачиться и не обернул все в шутку. Не думаю, что ты похож хоть на кого-то из тех мужчин, что я встречала раньше. Словно ты ждал именно меня. Ждал кого-то, способного направить тебя, чтобы ты мог все разложить по тарелочкам.

— О, детка, кое-что я точно хотел бы увидеть на тарелочке перед собой, — я ухмыльнулся Хлое, когда она провела ладонью по моим шортам. Член был таким чертовски твердым. Для нее. Из-за ее слов. Из-за ее силы.

Я хотел Хлою, из-за того, какой женщиной она была, и той, что, я мог видеть, должна была стать.

Я просто желал Хлою.

— И родители все же свозили меня на десятый день рождения в Диснейленд, — заметил я. — Я должен был сказать тебе об этом, или несказанное грузом легло бы на мои плечи.

— Ты хитрец, — бросила Хлоя, смеясь. А затем она сильнее прижала руку к моей эрекции. Я застонал от ее прикосновения.

— Итак, означает ли это, что ты подпустить меня к своей заднице, когда наступит ночь НЕ оргии? — спросил я.

Хлоя кивнула.

— При одном условии: ты должен пообещать отвезти меня как-нибудь в Диснейленд.

Я грустно ей улыбнулся, видя перед собой душевно травмированную девочку, у которой никогда не было шанса побыть ребенком. Я хотел любым способом сделать хоть что-то для нее.

— Я обещаю.

ГЛАВА 15

Ноа

МЫ ПРОШЛИ ОСТАВШУЮСЯ часть пути и когда достигли вершины водопада, наши лица блестели от пота. Влага виднелась в ложбинке прекрасной груди Хлои, когда она сняла топ, чтобы обтереть лицо, оставаясь лишь в крохотном бикини и шортах.

— Как тут красиво, — произнесла Хлоя, затаив дыхание. Я протянул ей бутылку воды, и она сделала большой глоток. Затем протянула мне бутылку обратно, и я сделал тоже самое. Улыбнувшись, я подумал, что мы оба должны поберечься от обезвоживания, учитывая то, что нам предстояло.