Сейчас его беспокоило еще и другое. А именно тайна рождения Тима.

Вчера вечером он пригласил на обед свою мать, чтобы выяснить, что она знает. Она отказалась встретиться с ним, пригласив его в свою очередь на домашний ужин вместе с ней и отцом. На что Клай тоже ответил отказом.

Он еще не был готов встретиться с Джозефом Дином.

Но с Элейн Монтгомери он хотел встретиться как можно быстрей.

И у него для этого была уважительная причина. Вчера Тим забыл у него на яхте свою видеоигру.

Через два часа Клай уже звонил в дверь дома Монтгомери. Элейн открыла двери и с тревогой распахнула свои глаза.

– Клайтон. Как замечательно видеть тебя снова. – Она притворилась обрадованной. Но у нее это не очень-то получалось.

– Я могу войти? – спокойный голос Клая не отразил ту гамму чувств, которые он испытал, увидев снова эту женщину. – Я принес Тиму его видеоигру.

– Тим с отцом ушли на рыбалку. Я отдам ее ему, когда он вернется. Элейн протянула руку за игрой, однако Клай не отдал ее ей.

– С отцом? – сарказмом переспросил он.

Побледнев, Элейн отошла от двери.

– Проходи. – Сказала она.

Проведя его в гостиную, где он столько раз сидел вместе с Андреа, мечтая о совместном будущем, она спросила.

– Хочешь что-нибудь выпить?

Клай повернулся и пристально посмотрел на нее.

– Мой отец знает? – спросил он, решив говорить напрямик.

– Знает что? – спросила она, притворившись, что не поняла вопрос. Но потому как она крутила свое кольцо, Клай понял, что она сильно взволнована.

– Перестаньте притворяться, Элейн. Тим – сын моего отца.

Она воинственно вздернула свой подбородок.

– Ты ошибаешься. Отец Тима – Харрисон. Это записано в его метрике.

– В глазах закона это может и так, но в его венах течет кровь Динов. – Элейн попыталась ему возразить, но Клай не дал ей сказать ни слова. – Не тратьте свое время на ложь. Я хочу знать, кто еще знает об этом. И если об этом знает мой отец, то почему этот ублюдок ничего не сделал?

– А что бы ты хотел, чтобы он сделал? Вынудил меня пойти на аборт? Развелся с твоей матерью, которую он любит больше жизни, и тем самым уничтожил две семьи, только для того, чтобы Тим был с ним? – Сердито выкрикнула она.

– Если бы он любил мою мать, он бы никогда не изменил ей.

– Все мы не идеальны, Клай. И ты тоже. – Элейн устало опустилась на стул и печально посмотрела в окно. – Все мы совершаем ошибки. Но не обвиняй в этом своего отца. Это была целиком моя вина.

– Для этого нужны двое.

– Ты не понимаешь.

– Тогда объясните мне. Как Вы могли предать своего мужа и свою лучшую подругу? Как долго это у вас продолжалось?

Элейн долго молчала, и когда Клай уже решил, что она не станет ничего говорить, она подняла глаза и внимательно посмотрела на него.

– Это случилось только один раз. Мы сразу же пожалели о своем поступке. Когда Джозеф понял, что ты уехал и больше не вернешься, это для него стало большим ударом.

А я чувствовала себя виноватой вдвойне. Этого не должно было случиться.

– Если Вы так любили своего мужа, то почему пошли на риск?

Ее глаза заполнились печалью и сожалением.

– Потому, что когда-то я любила твоего отца. А потом он встретил мою лучшую подругу. И после этого все женщины перестали существовать для Джозефа. Все, кроме Патриции.

Удивленный, Клай опустился на диван.

Его родители рассказывали ему, что полюбили друг друга еще в школе.

– Но Вы вышли замуж за другого человека.

– Да, и я люблю Харрисона. Но это совсем другое чувство, чем я испытывала к твоему отцу. Первая любовь не забывается. Именно поэтому ты никогда не сможешь забыть Андреа, или она тебя. Когда мне исполнилось сорок. Я подумала, а правильно ли я сделала, выйдя замуж так рано. Не упустила ли я чего-нибудь в этой жизни. Это было глупо. Ведь у меня было все. Любимый муж, красивая дочь, дом деньги. Но я… – закрыв глаза, Элейн на мгновенье замолчала. – Я соблазнила твоего отца. Не важно специально или нет. Результат все равно был один. После рождения Андреа мы с Харрисоном много лет пытались завести еще одного ребенка. И когда доктор сказал, что я беременна, я была счастлива. Только потом я поняла, что не знаю кто отец моего ребенка. Беременность далась мне очень трудно. Мне пришлось оставить работу. И я была рада, что мне не придется сталкиваться с Джозефом. Когда Тим родился, он был совершенно лысым, а потом у него появились волосы, точно такого же цвета как сейчас у Андреа. а синие глаза были и у Харрисона. Лишь только когда Тим исполнилось три – его волосы и глаза потемнели.

Клай не хотел чувствовать симпатию к этой женщине, но его гнев на нее немного утих.

– Мой отец знает? – снова спросил он.

– Он никогда не спрашивал меня об этом, а я ему ничего не говорила. Также обстоит с Харрисоном и с твоей матерью.

– Как она могла смотреть на Тима и не видеть в нем меня?

– Тим очень похож на меня. К тому же любовь очень сильное чувство, Клай, которое может нас заставить закрыть глаза, на то, что мы не желаем видеть.

– Ваш муж знает, что вы обманывали его? А Андреа?

– Нет. Это все в прошлом. И ничего нельзя изменить. Это известие только расстроило бы их и причинило бы им боль. Харрисон обожает Тима. Я никогда б не сделала бы что-то, что разлучило их.

Ее слова подтвердили Клаю, что он не может сказать Андреа, почему уехал тогда, не ранив при этом ее, или Тима.

Так что же ему делать теперь?

– Я люблю вашу дочь.

– Правда? – скептически переспросила Элейн.

– Я не уеду из Уилмингтона без Андреа.

– Если бы ты ее очень любил, то не бросил бы ее тогда. – Клай задохнулся от этого обвинения, а Элейн продолжала. – И если бы ты действительно любил своего отца, то простил бы его. И не наказывал бы свою мать, за то в чем она не виновата.

Будь он проклят, если станет выслушивать нравоучения этой женщины, которая почти разрушила его семью. И все еще может это сделать, если всплывет ее тайна.

Клай поднялся и пошел к выходу. Когда его рука легла на ручку двери, ее накрыла рука Элейн.

– Ты был самым главным человеком в жизни Патриции, Клай. Ты можешь ненавидеть меня, но она не заслужила того, что ты сделал с ней. И с Андреа тоже.

Впившись взглядом в лицо Элейн Монтгомери, Клай резко распахнул дверь и вышел.

Это была правда. Жестокая правда.

Андреа любила понедельники. Начало новой недели, радость от того, что она может достигнуть в следующие семь дней. Но после того как вернулся Клай, она стала их бояться.

Все эти дни она напряжено ждала, что он войдет к ней в кабинет или, как сейчас позовет ее к себе. Ей удалось сделать то, что она задумала.

Она заставила Клая вновь захотеть ее. Но эта победа имела и обратную сторону – она тоже хотела его.

Поднявшись на борт яхты, она нашла Клая сидящим за столом и просматривающим какие-то бумаги.

Заметив ее, он поднялся и пошел ей на встречу.

Ее сердце сразу ухнуло куда-то вниз, а в животе образовалась какая-то пустота.

– Садись, – предложил Клай. – Ты принесла список предполагаемых клиентов?

Отдав ему документы, она села на диван подальше от него. К сожалению, этот диван был единственным в кают-компании.

Тим восхищенно рассказывал о яхте Клая, но Андреа не осмеливалась просить его об экскурсии, зная, что если она окажется на палубе вместе с ним и услышит шум волн, то ее решимость держаться подальше от него рухнет под натиском воспоминаний об его ласках.

Моргнув, она постаралась сосредоточиться на своих заметках.

– Завтра приезжает Лангфорд, чтобы заказать у нас спортивную яхту. В пятницу приедет Ричардсон. Он еще не выбрал себе модель яхты, но он может позволить себе почти все, что мы строим. Я также включила еще две встречи, которые не отмечены в твоем календаре. Но все четыре пары – люди с очень большими деньгами.

Посмотрев на документы, Клай отодвинул их в сторону.