— Падме Амидале? — Ферус был удивлён. Хотя не должен был быть. Неудивительно теперь, что Оби-ван послал его на Набу.

— Я даже слышал сплетни об их секретной свадьбе, но не могу подтвердить их. Я не докапывался до личной жизни сенаторов, а сенатор Амидала мне всегда нравилась. У неё были принципы.

— Официально считается, что её убили джедаи, но это не может быть правдой.

— Я тоже этому не верю. Но не знаю, почему она умерла. Это было в конце войны, когда везде царила неразбериха.

— Нам следовало бы поговорить о следующем шаге Мунстрайка, — сказал Орион остальным. — Эту комнату нам предоставили ненадолго.

— Прежде, чем мы начнём… — проговорил Китс. Они с Курраном обменялись взглядами. — Должен кое-что сказать. Мы говорили с Дексом. Мы втроём решили уйти из Мунстрайка. С тех пор, как мы начали работать вместе в этом сопротивлении, многое изменилось. Мы думаем, что лучшее, что можно сделать — залечь на время и подождать более организованного сопротивления.

— Разве вы не хотите быть частью этого? — спросил Орион.

Китс кивнул.

— Конечно. Но в данный момент мы только подвергнем вас опасности, если останемся. Ведь ясно, что Империя точно знает, кто организовал ту атаку. Мы должны залечь на дно, чтобы защитить ту маленькую организацию, которая есть у нас.

— Мы всегда можем помочь, — сказал Курран. — Но мы собираемся подыскать новое место для жизни на нижних уровнях.

Остальные обменялись взглядами. Ферус знал, что все они думают об одном и том же. Никто этого не ожидал. Неужели это было начало конца?

Китс и Курран тихо оставили их.

— Мунстрайк всё ещё существует, — сказал Орион. — Мы нашли трёх новых союзников, пока ты, Ферус, был на Альдераане. А Флейм начинает выстраивать какие-то корпорации. У неё была встреча с учёными из Самарии и Роши. Они горят желанием встретиться и поделиться своими технологиями для создания того супердроида, о котором вы говорили на Самарии.

— Происходит немало хорошего, — сказал Тревер. — Только тяжело чувствовать себя хорошо, когда Декса, Китса и Куррана с нами нет.

— Нам всё ещё нужно место для встреч, — продолжил Орион. — Мы так и не решили, какое выбрать.

Больше он ничего не сказал. Но Ферус знал, чего он хочет.

Успех первого собрания Мунстрайка теперь зависел от него. У него было безопасное место — секретная база на астероиде. Он уже почти закончил со списком чувствительных к Силе. И так и не нашёл никого из джедаев.

Ферус встал.

— Хорошо. Свяжитесь с остальными и скажите, что у нас есть безопасное место, где можно встретиться. Предложите им сопровождение джедаев. Если мы разобьёмся на три группы, то Солис, Рай-Гаул и я можем доставить их на астероид. Никто, кроме нас, не будет знать, куда они отправляются. Когда уладим это, будем соблюдать эфирную тишину, пока туда не доберёмся.

Орион кивнул.

— Хороший план. Только нам нужны корабли.

— Флейм может помочь нам, — сказал Тревер.

— Она ждёт нашего сигнала, — проговорил Орион. — Посмотрим, может, удастся связаться.

Орион подал Флейм сигнал, и через пару секунд она появилась в виде миниатюрного голо-изображения. Ферус быстро рассказал ей, что согласился провести первое собрание Лунного удара на своей секретной базе.

— Нам нужны корабли, — сказал Орион. — Быстрые корабли.

Флейм кивнула.

— Я достану вам корабли.

— Не просто корабли, — добавил Ферус. — Они должны быть зарегистрированы. Нам придётся пройти через имперские контрольно-пропускные пункты. Убегать от имперских проверок на трех кораблях с кучей существ на каждом — вряд ли хорошая мысль.

На момент Флейм задумалась. Затем улыбнулась.

— У меня есть идея, — сказала она.

Дарт Вейдер оставил имперский ангар и прошёл к Республиканским Башням. Он шёл дольше, чем хотел бы, а Зан Арбор игнорировала его сообщения. Когда он достанет «лекарство памяти», то бросит её в тюрьму и посмотрит, что она на это скажет.

На Альдераане дела шли не слишком хорошо. Император был недоволен его действиями. Империя выглядела глупо, когда присланное Вейдером оружие исчезло. Император намекал, что когда миссия Феруса Олина будет завершена, его припишут к Вейдеру. Невозможно! Он это так не оставит. Он что-нибудь сделает с этим.

Вейдер знал, что учитель испытывает его. Если он сможет избавиться от памяти, то будет сильнее. Если Падме перестанет приходить к нему во сне, он сможет отдохнуть.

Ситх остановился в вестибюле. Портье заметно затрясся, когда Вейдер приблизился.

— Чем могу помочь, Лорд Вейдер? — спросил клерк.

— Дженна Зан Арбор здесь?

— Да, сэр. То есть Лорд. То есть да, она не выходила. Она заказала еды. Я свяжусь с ней и сообщу о вашем…

— Не стоит. Просто разблокируйте дверь. Я сам поднимусь.

Вейдер шагнул в турболифт. Пока тот поднимался, ситх слышал лишь хриплый шум собственного дыхания. Скоро он обретёт покой. Зан Арбор — тщеславная, приводящая в ярость, высокопарная карга, но также она гениальна. Она спасёт его. А затем он бросит её в тюрьму.

Дверь турболифта открылась, и ситх вошёл в комнату Дженны. Портье снял блокировку. Толчком Вейдер открыл дверь.

Она сидела на кушетке, свернувшись в клубок, лицом к огромному, во всю стену, окну. За окном по оживлённым воздушным магистралям Имперского Города сновал транспорт. Дженна не оборачивалась. Стол перед ней был уставлен чайниками и чашками. Чай был разлит и капал на пол.

— Вы игнорировали мои послания.

Она всё ещё не оборачивалась. Странно.

Вейдер подошёл ближе. Обошёл, чтобы видеть её лицо.

Губы Дженны шевелились. Она не смотрела на него. Она разговаривала сама с собой.

— Формула токсина, получаемого из С-тентиума — это… это… Я знала, или думаю, что знала… Я родилась на Мосеуме, я помню… Не помню, когда пришла сюда… У меня есть банковские счета где-то… нужно вспомнить, где, нужно… — Она несколько раз стукнула себя по голове. — Токсины попадают в воду через… Когда-то у меня было шёлковое платье, которым все восхищались. .

Она села за стол и отпила из чашки.

— Мой любимый чай был тарин. — Дженна сделала ещё глоток. — Нет. Ханнит. Нет. Чай из цветов…

— Что Вы делаете? — прорычал Вейдер.

Впервые за всё время Дженна взглянула на него.

— Я вас знаю? Знаю, не так ли? — она подняла руки, как ребёнок. — Я ничего не помню. Но если хорошо-хорошо подумаю, то вспомню… Помните моё шёлковое платье? Можете сказать, какого цвета оно было?

Вейдер в ужасе отвернулся и поспешил в её спальню. Её панели данных больше не было, не было её файлов, её записей.

Он стоял в середине комнаты и чувствовал растущую ярость.

За этим стоял Олин.

Последняя надежда на покой улетучилась.

Падме всегда будет с ним. Воспоминания о её мягкости, улыбках, её ужасе, когда он удерживал её силой своего разума, выжимая из неё воздух, желая лишить её воли, желая показать ей, заставить заплатить за неверность…

Вокруг Вейдера начали рушиться стены.

Они были в ловушке уже два дня, и на утро третьего поняли, что должны выбраться отсюда — или они умрут.

Клайв и Астри экономили еду и воду, но надолго всё равно не хватило бы. Они перепробовали, казалось, всё, чтобы выбраться из маленькой потайной комнаты в большом поместье на Ревери, но всё ещё были заперты. Клайв впервые столкнулся с замком, который не мог взломать.

Он видел, что Астри слабеет. Он пытался отдать ей несколько своих протеиновых пилюль и немного воды, но она только разозлилась. Астри сидела, прислонившись головой к стене. Сейчас они оба старались беречь энергию.

— Что меня вправду раздражает — так это то, что мы всё ещё ничего не знаем, — сказала она. Её голос звучал сухо. — Если я умру в маленьком белом кубе, я хотела бы знать, почему.

— Ты не умрёшь.

Астри обернулась к нему.

— Ты не боишься.

— Пока нет. Я только взбешён. Кто бы ни придумал эту штуковину… зачем им нужно, чтобы гости умирали от голода?