Паркер прервал его:

— Подождите минуту. И вы приехали предложить это дело мне? Выкрасть армейскую зарплату прямо из форта?

— Это не армия, Паркер, это ВВС. Кроме того, они...

— Что значит, не армия? Разве вокруг форта нет ограждения?

— Базы, они называют это базой.

— Там есть ограждения? И ворота? И вооруженные охранники у ворот?

— Паркер, дело верное! Больше четырехсот тысяч привозят к ним дважды в месяц, и мы сможем взять всю эту сумму.

— И берите, — сказал Паркер. — Я не в состоянии отнять деньги у пяти тысяч вооруженных людей.

— Там нет пяти тысяч вооруженных людей, Паркер. Знаете, как Стен называет их? Вольняшки, играющие в отдачу чести. У них даже во время учебных тревог пустые карабины.

— У кого-то же они не пустые, — ответил Паркер. — Где-то же на этой базе, или как там ее называют, есть люди, которым вряд ли захочется, чтобы мы отобрали у них четыреста тысяч баксов. Нет, эта затея не для меня.

— Паркер, но у нас же там свой человек!

— Верно. И поэтому, если мы даже сумеем выкрасть эти деньги, на кого первого падет подозрение? Кого прежде всего будет допрашивать полиция? Вашего парня.

— Я же говорю вам: Стен — свой в доску, — горячился Фуско. — Он не подведет, я уверен.

— Прежде чем он не пройдет первое испытание, ничего нельзя сказать. Любителя проверяют в деле. Нельзя заранее сказать, как он поведет себя.

Фуско развел руками.

— Паркер, я могу сказать только одно: я в нем уверен.

Паркер посмотрел на него. Фуско уверен, но что из того? Говорит ли в нем профессионал или вышедший из тюрьмы человек, в отчаянии хватающийся за любое дело? Такое часто случалось. Выйдя из тюрьмы, человек оказывается без денег, целиком потраченных на адвокатов; к тому же хочется поскорее почувствовать себя снова на коне, доказать самому себе, что провал был лишь нелепой случайностью, которая никогда не повторится. Отсюда и нетерпение, и готовность приняться за первое попавшееся под руку дело. И снова все оканчивается тюрьмой.

Но ему, Паркеру, торопиться незачем. У него есть и наличные деньги, и кое-какие сбережения, и нет нужды доказывать себе, на что он способен. Он вполне может подождать верного случая. Конечно, его сбережений надолго не хватит, особенно сейчас, когда появилась Клер, поэтому он заинтересован в работе, однако никакой опрометчивости не допустит.

Как раз из-за Клер он и не желает торопиться. До встречи с Клер он, закончив одно дело, сразу же приступал к следующему, работа была самоцелью, она спасала его от скуки и пустого существования; однако такое душевное состояние так же опасно, как и отчаяние только что вышедшего из заключения. Во время одного из таких дел, на которое он пошел, понимая, что пошел зря (оно было похоже на то, что предлагал ему сейчас Фуско), он и познакомился с Клер. Дело не принесло ему удовлетворения, но благодаря ему у него теперь была Клер, а вместе с ней душевное спокойствие, и теперь он может, не торопясь, обдумать предложение Фуско и, не торопясь, решить, стоит ли за него браться.

Паркер допил свой стакан, подошел к шкафчику и снова налил себе джину, бросив в него лед. Потом сел и сказал:

— Расскажите мне поподробнее про этого вашего парня.

— Совсем мальчишка. Двадцать четыре года. Закончил колледж. По каким-то причинам его уволили из Службы подготовки офицеров резерва, поэтому он теперь срочник. Сидит в финансовом отделе.

— У него есть ключи?

— Конечно. Ему они не положены, но он их каким-то образом раздобыл.

— Кто-нибудь знает об этом?

— Я и Элен. Теперь еще и вы.

Паркер покачал головой.

— А как насчет дружков?

— Нет, он совсем не такой человек. Не очень общителен. Есть у него пара приятелей, с которыми он иногда выпивает, но им он ничего не расскажет.

— Вы уверены? Может быть, он захочет, чтобы и они участвовали в деле.

— Нет, исключено, — решительно заявил Фуско. — Паркер, говорю вам, он парень с головой и понимает, что вам нужны профессионалы. Он даже сказал, что, если вы сочтете его помехой, он готов устраниться.

— А что, если его подвергнут допросу? А ведь этого не избежать!

— Он не потеряет головы.

— Откуда вам это известно? Фуско сделал неопределенный жест.

— Потому что я его знаю. Когда вы с ним познакомитесь, вы сами в этом убедитесь.

— Может быть, поступить по-другому?

Фуско был слишком поглощен своими мыслями и не понял намека Паркера.

— Как по-другому?

— После окончания работы избавиться от парня?

— То есть прикончить? — Фуско был в шоке. — Черт возьми, Паркер, я же сказал вам, что он дельный парень.

— За ним что-нибудь есть?

— Думаю, нет. Он совсем ребенок.

— Дети бывают разные.

— Надо спросить его, я не знаю.

Паркер пожал плечами.

— Ладно, оставим его. Поговорим теперь о вашей бывшей жене.

— Элен? Что вы имеете в виду?

— Она знает?

— Конечно, — ответил Фуско, удивившись вопросу Паркера. — Естественно, знает.

— Она будет тоже участвовать или лишь помогать советами?

— Элен не захочет работать с нами. Но в том, что она знает, нет ничего плохого. Черт возьми, Паркер, мы жили вместе, и она была в курсе всех моих дел. Элен абсолютно надежный человек.

— Какие между вами отношения?

Фуско покачал головой.

— Да никаких. Она не хочет, чтобы я вернулся к ней, вот и все. Ходит сейчас к психиатру, говорит, что продумала всю свою жизнь и поняла, что нам вообще не надо было вступать в брак. Никто из нас, говорит она, не виноват и никто ни на кого не должен держать зла.

— А что между вами и Деверсом?

— Я совершенно не ревную. Вы знаете, я выше этого.

— Вы да. А как он относится к тому, что бывший муж все время вертится в доме?

Фуско пожал плечами.

— Стен выдержанный человек. Он знает, что у меня и в мыслях нет выгонять его из дома Элен.

— Прекрасно. А что база? Вы сказали, она принадлежит ВВС?

— Да. — Фуско подался вперед, уперев локти в колени, лицо приняло серьезное и вдумчивое выражение. — Это тренировочная база, что-то вроде школы. Курсанты часто меняются, большинство проводит там не больше двух-трех месяцев.

— Какие у них самолеты?

Фуско, по-видимому, удивился вопросу.

— Вы что, хотите лететь туда на самолете?

— Пока не знаю. Не уверен, что вообще возьмусь за это дело. Что вы еще знаете об этой базе?

— О ней лучше расспросить Стена. Я не очень разбираюсь в военных делах.

— Вы никогда там не были?

— Был, конечно. — Профессиональная гордость Фуско была задета. — Я был там несколько раз, Стен достал мне фальшивый пропуск.

— От ворот до финансового отдела далеко?

— На базе трое ворот. От главных ворот далеко, но там есть южные ворота, от них до отдела всего два квартала. Южные ворота — это своего рода задний вход.

— Сколько охранников у каждых ворот?

— Двое. И совсем молодые ребята.

— Вы говорите, четыреста тысяч долларов?

— Примерно. Иногда чуть меньше, иногда больше.

— Каким образом их доставляют?

— На самолете, накануне получки.

— Как это происходит?

— Самолет прилетает утром. Деньги упакованы в два металлических ящика. Их погружают на машину и везут в финансовый отдел. Там их выгружают. Потом...

— Какого типа машина?

— Обычная бронированная. Крепкий орешек, Паркер.

— Так. Что дальше?

— В отделе деньги раскладывают по пачкам для каждого подразделения отдельно. Затем вместе с платежными ведомостями их помещают в небольшие металлические ящики, которые на ночь запирают в сейф. Утром деньги снова погружают в бронированную машину и развозят по базе. В каждом подразделении есть человек, ответственный за выдачу жалованья. Он расписывается в получении ящика и раздает деньги.

— Как охраняется здание ночью?

— Внутри здания рядом с комнатой, где стоит сейф, дежурят два ВП.

— ВП?

— Воздушная полиция.

— Сколько человек работает в финансовом отделе днем?