Вернувшись в шесть часов из оранжереи, Вулф сразу же взял список, дважды прочел его, минуты две хмурился, потом спрятал бумагу в ящик стола и взялся за очередную книгу – на этот раз не Роуза о Шекспире, а адвоката Кунстлера «Священник и хорист». Я уже прочитал ее и счел необходимым рекомендовать Вулфу. В книге рассказывалось о расследовании одного преступления. Мы обсуждали произведение Кунстлера во время обеда и пришли к выводу, что нью-йоркская полиция и окружная прокуратура провели следствие из рук вон плохо.

Вечер начался не очень обещающе. В тех случаях, когда у нас в послеобеденные часы собирается больше четырех человек, я снаряжаю в кухне портативный бар на колесиках и ставлю его в кабинете. Так я сделал и на этот раз, однако прошло уже минут двадцать, а никто из присутствующих не изъявил желания выпить. Это меня удивляло. Следовало ожидать, что вот в такой обстановке, в девять часов вечера, в компании из восьми человек непременно найдутся двое или трое настолько взвинченных, утомленных или просто жаждущих, что обязательно попросят чего-нибудь спиртного. Но никто и не взглянул на бар.

Присутствующие расселись по группам, но в основе этой «сегрегации» лежал не цвет кожи, а пол. Вулф заранее сказал мне, чтобы я посадил Уиппла, как нашего клиента, в кресло, обитое красной кожей. Остер сидел в переднем ряду стульев, в дальнем от меня конце комнаты, рядом с ним Хенчи, затем Юинг из отдела информации, потом Фэйзон. Во втором ряду разместились Рей Кольман, Моуд Джордан и Бет Тайгер, Кольман и Тайгер я увидел впервые. Кольман – особа с чрезмерно напомаженными губами – еще сохраняла неплохую фигуру, но уже начинала полнеть. Тайгер относилась к числу тех экземпляров, которые невозможно обрисовать двумя-тремя словами, настолько все у них было своеобразным. Могу лишь упомянуть, что природа наделила ее кожей цвета того шара из старинного золота, который Вулф держал у себя в комнате, не позволяя Фрицу даже прикасаться к нему, и что если бы Тайгер играла роль Клеопатры в одноименной картине вместо Элизабет Тейлор, я бы просто не вылезал из кинотеатра. В течение всего вечера я не мог оторвать от нее взгляда, хотя Вулф вменил мне в обязанность наблюдать за выражением лиц и поведением всех присутствующих.

В начале десятого я позвонил Вулфу по внутреннему телефону и сообщил, что все в сборе. Он вошел почти сразу же и, стоя у своего стола, молча слушал, пока я называл фамилии собравшихся. Потом повернулся ко мне и спросил:

– Арчи, ты предлагал гостям выпить?

– Предлагал, но все отказались.

– Налей мне, пожалуйста, пива.

Вулф повернулся к Уипплу:

– Тогда, в гостинице «Эшпур павильон», вы пили имбирный эль.

– Как, вы до сих пор помните? – удивился Уиппл.

– Конечно. Но на днях вы пили у меня мартини. Может быть, снова хотите имбирного эля? Я предпочитаю пиво и приглашаю каждого из присутствующих выпить что-нибудь по вкусу.

– Тогда мне, пожалуйста, виски с содовой.

– А вам, мистер Хенчи?

– Я не располагаю лишним временем, – ответил директор.

– Что вы! Неужели вы так цените свое время? Я тоже свое ценю, но не настолько, чтобы удерживать себя от некоторых соблазнов.

– Резонно, – согласился Хенчи, улыбаясь одними глазами. – Виски без содовой.

Согласие, достигнутое между главными действующими лицами, воодушевило остальных. Рей Кольман предложила мне свою помощь, и это ускорило ход дела. Только Моуд Джордан ничего не заказала, но когда у всех в руках оказались стаканы, она попросила воды. Себе я налил джина с тонизирующей водой, поскольку то же самое заказала мисс Тайгер, и мне из чувства симпатии захотелось последовать ее примеру.

Вулф наполовину отпил из стакана, поставил его на стол и обвел присутствующих взглядом.

– Как всем вам, надеюсь, известно, – начал он, – я исхожу из предпосылки, что Данбар Уиппл не имеет никакого отношения к убийству Сюзанны Брук. Не вижу необходимости обсуждать эту предпосылку, если, конечно, кто-нибудь из присутствующих не найдет нужным выдвинуть против нее возражения. Они у вас есть?

Возражений ни у кого не оказалось.

– Но все же давайте внесем полную ясность. Тех, кто в этом вопросе согласен со мной, прошу поднять руки.

Масс Тайгер, поднимая руку, повернула голову вправо, словно проверяя, как поведут себя остальные. Кэсс Фэйзон и Рей Кольман хотя и выполнили просьбу Вулфа, но не без колебания. Хенчи ограничился тем, что слегка приподнял кисть руки, а Юинг заявил:

– Но мы не присяжные заседатели, а вы не судья.

– Все мы, полагаю, хотим, чтобы дело не дошло до присяжных заседателей и судей. – Вулф снова обвел присутствующих взглядом. – Каждого из вас в отдельности, за исключением мистера Остера, уже допрашивали в полиции. Для достижения нашей обшей цели – собрать доказательства невиновности мистера Уиппла – коллективная дискуссия была бы предпочтительнее, но порядка ради я начну с вопросов каждому из вас персонально. Прошу вас будьте внимательны и, если услышите, что кто-то сказал нечто такое, с чем вы не согласны или чего не понимаете, сейчас же заявите об этом. Итак, мистер Гудвин доложил, что все вы знали о квартире, где произошло убийство, и я допускаю, что все вы (опять-таки за исключением мистера Остера) знали, где она находится. Есть возражения?

– Я не знала, – заявила Бет Тайгер.

– И я тоже, – присоединилась к ней Моуд Джордан. – Я знала номер телефона, знала, что квартира находится в Гарлеме, но не знала, по какому именно адресу.

– Тем не менее я исхожу из того, что вы знали и адрес. Вам, мисс Тайгер, мог сообщить его Данбар Уиппл, вы же виделись с ним каждый день. А вы, мисс Джордан, раз уж номер телефона был вам известен, легко могли установить, где находится квартира. Вообще-то говоря, мистер Остер, я не исключаю даже вас. Каким бы невероятным ни казалось предположение, что кто-то из вас проник в квартиру Сюзанны Брук и убил ее, нельзя начисто отрицать такую возможность. Во всяком случае, я не забываю о ней, так сказать, – держу ее в резерве. Полицейские уже выяснили, чем занимался каждый из вас в тот вечер, я не стану касаться этого вопроса, хотя вообще-то алиби редко бывает безупречным. Я…

– Одну минуту, – прервал его Хенчи. – Когда вы спросили, согласны ли мы, что Данбар Уиппл не убивал ее, я тоже поднял руку. Я снова подниму руку, если вы спросите, согласны ли мы с тем, что никто из присутствующих не убивал Сюзанну Брук. – Он с силой ударил себя кулаком по колену. – Вы хотите доказать невиновность Уиппла? Прекрасно. Желаю успеха, но учтите, у вас ничего не получится, если вы попытаетесь пришить убийство кому-то из нас.

– Я ничего и никому не собираюсь «пришивать», мистер Хенчи. Я лишь хочу найти человека, который сам себе «пришил» это дело неделю назад… Почти неделю назад. Я начну с вас, мисс Джордан.

– С меня?! – спросила мисс Джордан, раскрыв рот от удивления.

– Вот именно. Исключительно важными обстоятельствами являются телефонный звонок мисс Брук и записка, которую Данбар Уиппл нашел у себя на письменном столе незадолго перед шестью часами. Это вы положили записку?

– Да. И я рассказала об этом в полиции.

– Конечно, конечно! Это вы разговаривали по телефону с мисс Брук?

– Да. Я дежурила на коммутаторе.

– В какое время она позвонила?

– В четверть шестого. Я так и указала в записке: пять пятнадцать.

– Что она вам сказала?

– Она хотела переговорить с мистером Уипплом. Я ответила, что он на совещании, и мисс Брук попросила передать ему, что сможет прийти на квартиру не раньше девяти часов, а возможно, и позже.

– Вы не могли бы припомнить точно, что она вам сказала?

Мисс Джордан нахмурилась, и мне почему-то показалось, что ее длинный нос стал еще длиннее.

– Я уже пыталась, когда меня допрашивали в полиции. После того, как я сняла трубку и произнесла: «Комитет защиты гражданских прав», – мисс Брук сказала: «Моуд, – говорит Сюзанна. – Пожалуйста, соедини меня с мистером Уипплом». Я ответила: «Он сейчас на совещании у мистера Хенчи с представителями Филадельфии и Чикаго». Тогда она попросила: «Ты могла бы сказать ему, что я смогу быть там не раньше девяти или даже немного позже?» Я сказала: «Мой рабочий день заканчивается в половине шестого. Ничего, если я оставлю ему на столе записку?» Она ответила: «Ну конечно, конечно!» – и положила трубку.