Появление Себастьяна в конторе у Гаррета оказалось такой неожиданностью, что молодой человек вскочил из-за стола, не скрывая своего удивления. Рассерженный Грэмб влетел вслед за Себастьяном и извиняющимся тоном пробормотал:

– Я должен был предупредить вас, сэр…

Себастьян сердито повернулся к секретарю.

– Он знает, кто я! – прорычал он. – Нет нужды представлять меня.

Гаррет знаком приказал Грэмбу удалиться, и Себастьян захлопнул дверь.

– Что за чертовщину ты придумал?

– Привет, Себастьян.

Гаррет вернулся на рабочее место, заставив себя холодно улыбнуться приятелю.

– Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю, – рыкнул Себастьян, размахивая перед носом у друга бледно-розовой карточкой с текстом, отпечатанным выпуклыми черными буковками. – Скажи, что это ошибка, и ты не соглашался жениться на этой «милой крошке».

– Это не ошибка.

– Проклятье! – заорал Себастьян, швырнув карточку на стол перед Гарретом с такой силой, что задребезжал стеклянный абажур настольной лампы.

Гаррет взглянул на приглашение, глаза его сузились. Бишопы не теряли времени, сообщив всем о предстоящем событии. Конечно, это была, скорее, его собственная вина. Он настаивал на срочной помолвке, о которой следовало объявить, как только будут сделаны все необходимые приготовления.

Ему в глаза бросилось его имя и дата, отпечатанные на изящной карточке. Суббота и еще одна неделя. Восемь дней, и он окажется связан с Эдит Бишоп так же прочно, как если бы они уже поженились. К горлу подступила горечь, но он заставил себя не обращать внимания на собственные чувства. Он принял решение. Какой смысл копаться в этом снова?

– Послушай, я ни на секунду не поверю, что ты действительно любишь эту маловоспитанную куклу. – Себастьян опустился в кресло перед Гарретом, едва сдерживая свой гнев, готовый в любую минуту прорваться наружу.

– Любовь в большинстве случаев не имеет ничего общего с браком, – проговорил Гаррет, рассеянно отодвигая от себя дорогую карточку с приглашением. Ему было противно читать фразы, написанные каллиграфическим почерком.

– Может быть, и нет, но почему именно дочь Бишопа? И почему сейчас?

– Потому что Бишоп предлагает мне участвовать в очень выгодном деле.

– Что за дело?

– Нефрит. Он хочет, чтобы я в начале лета отправился в Ост-Индию и доставил оттуда кораблем партию нефрита. Он предложил мне долю от прибыли, и она должна оказаться немалой.

– И это предложение стоило тебе согласия жениться на его дочери? Черт возьми! Так из-за этого ты приезжал тогда в Спрингхилл? Неужели ты так хочешь спасти свою проклятую компанию, что готов жениться на этой девице с лошадиной физиономией, к которой ты ровным счетом ничего не чувствуешь?

Гаррет напрягся, готовый защищать свое решение.

– Вижу, ты никогда не встречался с Эдит Бишоп. У нее вовсе не лошадиная физиономия. Довольно привлекательная девушка. К тому же получила образование где-то в восточных штатах, так что она не такое ничтожное создание, как ты ее себе представляешь.

– Я слышал, она говорит в нос и похрюкивает, когда смеется.

Гаррет потер переносицу, у него начинала болеть голова. Ему хотелось сказать Себастьяну, что слухи о его невесте далеки от истины, но резкий голос Эдит и ее раздражающий гнусавый смех все еще звучали у него в ушах.

Ему и самому были неприятны меркантильные интересы, из-за которых он решил жениться. Тем более отвратительно было, что Себастьян видел их насквозь. Гаррет сам себя презирал за эту историю.

«Но почему?» – в который уже раз спросил он себя. Эдит не испытывает к нему никаких чувств. У нее свои соображения, заставляющие ее пойти на этот брак: его имя и положение в обществе, которое оно ей принесет. Боже! От всего этого хотелось отмываться в чистой воде.

– Откажись, – потребовал Себастьян.

– Нет. Я не возьму назад данное слово.

– Черт возьми! Никогда не пойму твоей одержимости этой компанией. Почему ты не можешь бросить ее?

– Потому что это – единственное, что у меня осталось! – сорвался на крик Гаррет, потеряв терпение. Он вскочил и наклонился через стол. – Эта компания и городской дом – вот все, что осталось от состояния отца.

Смуглое лицо Себастьяна побледнело, и он откинулся на спинку кресла.

– Что ты сказал?

Гаррет раздраженно покачал головой.

– Я разорен дотла. Почему, как ты думаешь, я приезжал к тебе?

– Боже, ты можешь говорить серьезно? – Себастьян изучающе смотрел в напряженное лицо друга. Его темные глаза становились все больше.

– Приданое Эдит позволит компании выжить, а сделка в Ост-Индии – как раз то, что мне необходимо, чтобы «Морские перевозки Армстронга» начали опять приносить прибыль. В этом мое спасение. Конечно, если все произойдет вовремя.

– Будь ты неладен, Гаррет! Почему ты не сказал мне об этом раньше?

– Я пытался. Ты отказался слушать, потому что речь шла о «Морских перевозках». Ты что – хочешь, чтобы я просил милостыню?

– Боже! Я представления не имел, что дело обстоит настолько отвратительно. Но сейчас речь идет о всей твоей жизни. Не делай этого. Мы что-нибудь придумаем.

– Все уже сделано.

– Это можно отменить. Господи, это моя вина!

Выражение ужаса, появившееся на лице Себастьяна, в другое время могло показаться весьма смешным. Гаррет никогда в жизни не видел, чтобы его друг в чем-то каялся. К сожалению, все было слишком серьезно, от этого не отмахнешься. Однако Гаррет не мог допустить, чтобы его друг во всем винил только себя.

– Да нет, это я виноват. Я позволил гордыне возобладать над здравым смыслом. Но теперь я пришел в себя и знаю, что поступаю правильно. Это единственный путь.

Гаррет видел, что Себастьян по-настоящему потрясен. И все-таки должно пройти немало времени, прежде чем он забудет обиду, которую испытывал оттого, что его друг однажды так просто отмахнулся от его проблемы.

– Ладно, не казни себя, – добавил Гаррет.

Чувство собственной вины было еще мучительнее. То, что сделал он сам, было куда хуже. Ведь это он принял участие в сговоре для того, чтобы заманить Себастьяна в ловушку и заставить жениться. Абсолютно так же, как, сам попал в сети Бишопа.

Гаррет постарался, чтобы его слова прозвучали куда спокойнее, чем он ощущал себя на самом деле.

– Я надеялся, что ты найдешь невесту и дашь мне немного времени. Но, похоже, ты не торопишься, а я, к сожалению, да.

Себастьян нахмурился, не понимая, что имеет в виду его друг.

– Я не понимаю.

– Наш спор, – с горечью сказал Гаррет.

Эти деньги могли спасти его от банкротства, а Себастьян даже о них не помнил.

– Спор! – воскликнул Себастьян, рванувшись вперед. – Вот выход из положения! Мы пойдем к этому адвокату – как там его звали? – и скажем ему, что расторгаем наш договор. Он вернет твои деньги, и ты сможешь отказаться от всей этой безумной затеи.

На сей раз Гаррет вынужден был отрицательно покачать головой. Боже! Как много он дал бы, чтобы услышать эти слова несколько месяцев назад. Тогда, пока он не нашел бы какое-нибудь прибыльное дело, это поддержало бы его. А сейчас он вынужден считать каждое пенни, чтобы компания не рухнула. Кроме того, он уже дал слово Бишопу.

– Нет.

Гаррет взял со стола приглашение на помолвку и онемевшими пальцами вернул его Себастьяну.

– Теперь уже слишком поздно.

Одетая в бледно-лиловое шелковое платье, лиф которого украшали оборки из черного кружева, а юбка была пышно собрана сзади, Лейси под руку с Себастьяном вошла в зал, где проходил вечер по случаю помолвки Гаррета и Эдит. Прическу девушки венчала черная фетровая шляпка с пурпурным пером.

Себастьян, пригласил ее на эту помолвку, и она не стала отказываться, стараясь забыть о своем горе ради того, чтобы сделать еще один шаг к браку с молодым Эйвери и в то же время выполнить задание Рапьера. Про себя Лейси молилась, чтобы ей удалось продержаться весь вечер и не выдать своего отчаяния.