Самолет, на котором летела Виктория из Чикаго, взмыл в небо как раз в тот самый момент, когда из Канады налетел зимний шторм. Она успела увидеть под крылом побелевшую от снега землю, и вслед за тем небо затянулось облаками. Все стало серовато-белым, как если бы чья-то гигантская рука неожиданно завернула самолет в хлопковую вату.

Всякий раз, когда самолет проваливался в воздушную яму, женщина, сидевшая по другую сторону прохода, издавала нервный смешок.

– Ничего себе! Хорошенький денек для полета, - сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Виктория расслабленно откинулась на спинку кресла и сложила руки на коленях. В самом деле, что за день для ее первого полета, подумала она. Но главное, она все-таки летит. Этот рейс в Сан-Хуан раз за разом откладывался, так что в конце концов вероятность того, что он не состоится вообще, пугала больше, чем метель и хмурое небо.

– Отвратительная погодка, не правда ли? Приятный мужской голос заставил ее вздрогнуть и поднять глаза. Она мельком бросила взгляд на человека, легко опустившегося в кресло рядом с ней, и ничего не ответила. Он был молод, недурен собой, а улыбка, обнажавшая два ряда крепких белых зубов, выдавала непринужденность в общении и мужскую самоуверенность.

Виктория искоса взглянула на горящую на табло надпись, призывающую пристегнуть ремни, и его улыбка стала еще обаятельней.

– Знаю, знаю. Мне следовало оставаться на месте до тех пор, пока самолет не наберет высоту.

Мужчина поудобнее устроился в кресле и чуть склонился в ее сторону.

– Увидел это пустое кресло возле вас и подумал: я один и вы одна, а впереди у нас тысячи миль.

– Я хорошо знаю, что вы подумали. - Синие глаза Виктории были так же холодны, как и ее голос. - Но боюсь, вы напрасно тратите время.

Улыбка молодого человека несколько утратила свою самоуверенность.

– Извините, я не хотел… Но ведь нам предстоит долгий перелет, и…

– Вот именно. - Она опустила руку в свою дорожную сумку и достала роман в мягкой обложке. - Для этого я прихватила с собой книгу.

Он мягко рассмеялся.

– Книга не заменит хорошей компании, - сказал он. - Вы выглядите такой одинокой, немного грустной, и я подумал…

Он замолчал, когда Виктория открыла книгу и перевернула первую страницу. Ее черные как вороново крыло волосы свесились на лицо, образовав некое подобие ширмы. Но буквы прыгали у нее перед глазами. Сейчас перед ней могло быть что угодно, хоть текст на санскрите - она понимала бы его с тем же успехом. Однако она старательно водила глазами по строчкам, и в конце концов ее общительный сосед, тихо пробормотав что-то извиняющимся тоном, встал и ушел. Когда она подняла голову от книги, он уже затерялся среди других пассажиров.

Виктория закрыла книгу и опустила на колени. Ее пальцы дрожали, что было довольно нелепо. А сердце сильно стучало, что было еще глупей… Мужчина подсел к ней, хотел познакомиться - с чего она так разволновалась?

Ничего особенного не произошло, она это понимала. Но когда он сказал, что она выглядит одинокой, память внезапно перенесла ее на четыре года назад. Она увидела себя на сиденье "кадиллака", припаркованного под деревьями в Боулдер-Хилл, и Крейга Стивенса рядом с собой. Невольная дрожь охватила ее. Она вспомнила его руки, ласкающие ее, губы…

– Леди и джентльмены, с вами говорит командир корабля. Я думаю, вам будет приятно услышать, что погода в Сан-Хуане теплая и солнечная, температура воздуха двадцать семь градусов по шкале Цельсия. - (Общий вздох удовлетворения пронесся по салону.) - Дует сильный попутный ветер, а значит, мы должны приземлиться на двадцать минут раньше назначенного времени…

– Двадцать минут, - хмыкнул кто-то за спиной Виктории. - Какое счастье! Приятно провести на солнышке лишнюю треть часа, не правда ли?

Лишняя треть часа. Виктория глубоко вздохнула, откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Для нее это и в самом деле немало. Когда у тебя только сто двадцать часов на то, чтобы круто изменить свою жизнь, дорога каждая минута. Сто двадцать часов. Всего лишь пять суток, чтобы найти ребенка, которому ты дала жизнь и которого с тех пор больше не видела.

Четыре часа спустя Виктория стояла под жаркими лучами тропического солнца, щурясь с непривычки от яркого света. Всего несколько часов - и она оказалась в совершенно другом мире. Воздух был напоен ароматами цветов. И даже выхлопы многочисленных такси и автобусов возле здания аэропорта не могли заглушить этого благоухания.

– Вам понравится в Пуэрто-Рико, - с улыбкой проговорила служащая отеля, внося ее в списки постояльцев. - Пляжи, отели, магазины - развлечений здесь масса. Я уверена, вы приятно проведете время.

Виктория улыбнулась и кивнула, добавив, что она нисколько в этом не сомневается. Так было проще. Зачем этой женщине знать об истинной цели ее поездки? Зачем ей знать, что, отправляясь сюда, она меньше всего думала о развлечениях?

Она здесь, чтобы найти Л. Р. Кемпбелла, имея при себе лишь адрес его офиса и очень нечеткую фотографию. Судя по тому, что можно было разглядеть на ней, это был человек средних лет в очках с металлической оправой и редеющими волосами. Он выглядел так, как, по ее представлению, и должен был выглядеть: вполне респектабельный и очень занятой господин, этакий ответственный папаша.

У нее не было ни фото его жены, ни домашнего адреса. Его служащие ревностно охраняли личную жизнь шефа, и нанятому ею частному детективу потребовалось три дня, три немыслимо долгих дня, чтобы выяснить то немногое, что можно было узнать о Л. Р. Кемпбелле.

На оплату услуг детектива ушла немалая часть наследства Виктории, а счета за лечение матери И расходы на похороны - очень скромные - пробили невосполнимую брешь в ее и без того скромном бюджете. Из тех денег, что она получила от продажи старого родительского дома и своей страховки, оставалось совсем немного.

И вот она здесь, в Сан-Хуане, а положение все еще остается неясным. Виктория вздохнула и взяла свой дорожный чемодан в другую руку. Частный детектив, которого она наняла, очень старался, стремясь, ей помочь, и даже сам готов был отправиться в Сан-Хуан.