— Криспин, разве у нас может быть судьба хуже той, которую готовит нам Гедеон? Я скорее умру, чем выйду за него замуж, и Бог послал мне средство, с помощью которого я могу освободиться от него. Но как я могу сделать это, зная, какой ад на земле он приготовил для вас? Не лучше ли остаться жить, если это сможет помочь вам?

— Фрэнсис! — в его голосе внезапно послышались нотки страха. — Что вы хотите сказать?

— В моей власти освободить всех нас, если вы дадите мне некоторое обещание. Капитан Сарн предлагает мне выйти за него замуж — в обмен на наши жизни.

— Что? — неистово воскликнул он. — Он посмел, этот негодяй!..

— Ох, Криспин, берегитесь! Если он услышит вас… Слушайте меня, дорогой. Сначала он предложил мне спасти Джонатана и Хэла, если я выйду за него замуж, так как он хочет занять при дворе положение Моргана, а мы должны открыть ему двери в высший свет. Когда я попросила спасти и вас, он отказал, зная, что я вас люблю, но сейчас он согласен освободить вас, если мы пообещаем больше никогда не встречаться.

Криспин уже собрался было возразить, но она закрыла ему рот рукой и торопливо продолжала:

— О, это очень тяжело, я знаю! Я думаю, что мое сердце разорвется от горя! Но уверенность, что вы живы и свободны, а Джонатан получит наконец наследие Ротердэйлов, даст мне силы перенести это.

Он покачал головой и отвел ее руку.

— Неужели вы думаете, что я согласен купить свою свободу за подобную цену? Вы думаете, что я смогу дать такую клятву, зная, что вы продали себя этому дьяволу, чтобы спасти меня? Я скорее умру, да и Джонатан тоже, хотя он и ребенок.

Криспин привлек ее к себе и прижался щекой к ее волосам.

— Любовь моя, вы не должны этого делать! Сарн — человек без чести и жалости. Он не сдержит слова, и Бог знает, что вы можете испытать в его руках. Верьте мне, Фрэнсис, таким путем не обрести свободы.

— Но как еще сделать это? О, я не боюсь сейчас за себя. У меня есть быстрый и легкий путь. Но вы? Гедеон не просто угрожал! Они будут пытать вас! О Криспин, не просите меня об этом. Я не могу допустить этого, если в моих силах спасти вас. Я не могу, не могу!

— Вы должны, — сказал он неумолимо. — Я не смогу спокойно жить, зная, что вы стали жертвой этого негодяя. Кроме того, мы все еще живы, и кто знает, может быть, еще появится шанс освободиться?

Зная, что они оба обречены, Криспин, однако, пытался говорить совершенно спокойно.

— Вы говорили, что они ссорились между собой, а если это приведет к мятежу, Крайл и Сарн могут проиграть.

— Тогда лидером будет Жан-Пьер, а он менее великодушен, чем капитан Сарн, он не пощадит вас! — Она прочла в его глазах невысказанный вопрос и вздохнула: — О да. Жан-Пьер тоже предлагал мне сделку, хотя и не обещал замужества.

Наступило долгое молчание, а потом Криспин воскликнул с внезапной страстью:

— Боже мой! Каким оскорблениям вы подвергаетесь из-за меня! Что за злосчастная судьба нас преследует? Когда я случайно встретился с вами в Бристоле, ваш дед принял меня за защитника, посланного Богом, чтобы спасти вас, но если бы он мог предположить всю глубину несчастий, которые я принес вам, он проклял бы меня перед смертью.

— Ох, нет! — запротестовала она. — Разве не вы спасли нас тогда и доставили на Ямайку, когда все казалось погибшим? Возможно, вы правы и произойдет чудо, которое освободит нас. Если они в самом деле передерутся между собой и партия Жан-Пьера победит, возможно, мы сможем договориться с капитаном Шаргейлом, на чью поддержку он рассчитывает.

— Шаргейл? — перебил ее Криспин, и в его голосе появились новые нотки. — Это не Роджер Шаргейл с «Отважного»?

— Ну… ну да. Так зовут человека, которого они ждут. Криспин, он поможет нам?

— Не знаю. Все будет зависеть от одной вещи.

— От какой вещи, Криспин?

— Вопрос в том, является ли Роджер Шаргейл человеком слова.

Он взял ее за руки, и его голос смягчился:

— Слушайте, мое сердце! Я знал Шаргейла, когда мы плавали вместе с Морганом, и случилось так, что во время штурма Порто-Бэлло я спас ему жизнь. Он поклялся тогда, что исполнит любую мою просьбу, если это будет в его силах, но с тех пор я больше с ним не встречался. Теперь настало время испытать его. Когда они ожидают его прибытия?

— В любое время, я думаю. Прошлой ночью они говорили, что назначенный день их встречи уже прошел, так как он должен был прибыть сюда раньше них.

— Бог не должен помешать ему приплыть сюда. Однако я должен поговорить с ним, но как? — Он замолчал, но вскоре продолжил, обращаясь скорее к самому себе: — Шаргейл, несомненно, даст залп, когда подойдет к острову, и это сообщит мне о его прибытии. Если бы я смог освободиться! Джонатан и Маунтэйн могут сломать эту дверь, но я все равно буду скован этими проклятыми цепями. Черт побери! Какой дьявол подсказал им заковать меня в железо?

— А нельзя разбить их, Криспин?

Он покачал головой и протянул свои скованные руки к свету.

— Я уже пробовал.

Фрэнсис увидела, что его запястья были в ссадинах и кровоточили там, где железо впилось прямо в мясо.

— Ох, любимый мой! — ее голос прервался, она взяла его руки в свои, прижалась к ним лицом, и он почувствовал на своих пальцах ее слезы. Он смотрел на светловолосую склоненную голову, повязанную кружевной косынкой, и внезапно понял, что они могут спастись, если эти маленькие ручки помогут им.

— Фрэнсис! Я не смогу вырваться отсюда. Было бы безумием надеяться на это. Только вы сможете известить Роджера Шаргейла о нашем положении. Если он согласится помочь нам, скажите ему, что лучше всего искать поддержку у Жан-Пьера, так как только он сможет свергнуть Сарна и Крайла. Но скажите ему, что он должен охранять вас в память о его старом долге мне. До тех пор пока не появится Шаргейл, вы должны будете использовать противоречия между этими неегодяями и тянуть время, — он замолчал, испытующе глядя на нее. — Это опасная работа, мое сердце, и вы должны быть очень осторожны.

— У меня есть кинжал, и, видит Бог, я не колеблясь использую его против них или против себя!

Он ласково улыбнулся:

— Из девушки-пуританки вы превратились в доблестную амазонку.

Она с жалостью посмотрела на него и прошептала его имя.

— Смелее, мое сердце! Когда мы встретимся снова, мы будем уже свободны.

«Если мы еще встретимся!»— добавил он про себя, и их губы слились в прощальном поцелуе.

Когда он наконец отпустил ее и осмотрелся, Сарн стоял в дверях под руку с Маунтэйном. Не обращая внимания на пирата, Криспин обратился к виконту:

— Счастливого завтра, милорд! — он говорил наобум, сознавая только то, что Фрэнсис уходит от него и будет подвергаться опасности, а он не сможет последовать за ней и защитить ее. — Я боюсь, что мы — товарищи по несчастью, хотя и разделены дверью из крепкого английского дуба.

Виконт пристально смотрел на него — лицо дворянина исказилось от охватившей его ревности.

— Нас разделяет нечто большее, чем дверь, ты, пиратская собака! Я надеюсь только на то, что прежде, чем я умру, я смогу усладить свой слух твоими криками под пытками!

Сарн грубо захохотал, а Криспин услышал, как Фрэнсис перевела дыхание. Он предостерегающе дотронулся до ее руки и насмешливо посмотрел на его светлость:

— Поистине, это настоящий джентльмен! Такая мужественная поддержка для его кузенов и такая смелость оскорбить человека, у которого нет возможности защищаться!

— Позвольте, позвольте! — с усмешкой прервал их Сарн. — Пойдемте, миледи, а то они перегрызут друг другу горло! — Он взял фонарь и насмешливо посмотрел на Криспина: — Я надеюсь, Барбикэн, что вы почувствовали нашу заботу!

Сарн фамильярно взял девушку за руку, выводя ее из камеры, а Криспин прислонился к стене и сложил руки. Он не хотел выдавать своего негодования, хотя первым его желанием было вцепиться в этого злобного дьявола.

Фрэнсис ничего не ответила, но обернулась и улыбнулась Криспину прежде, чем их разделила закрывающаяся дверь. Криспин заставил себя улыбнуться ей в ответ. Оба были слишком горды, чтобы обнаруживать перед другими боль, раздирающую их сердца.