Тарак

Я встречаю Зайару в коридоре. Она молча глядит на меня, вопросительно приподняв фиолетовые брови.

— Ни слова, — огрызаюсь я, раздраженный тем, что она стала свидетелем моей слабости.

На её лице по-прежнему отражается недоверие.

— Что на тебя нашло, Тарак? — Она нарушает субординацию, называя меня по имени, что случается довольно нечасто.

Она одна из немногих, кто осмеливался. Но опять же, она состояла в Первом Дивизионе с самого начала. Она являлась свидетелем всего, что мы сделали ради империи, хорошего и плохого.

— То, что я делаю с человеком, не твоего ума дело, медик.

— Не тогда, когда она мой пациент. — Зайара подходит вплотную, сверкая оранжевым взглядом в тускло освещенном коридоре. — Единственная причина, по которой я не вмешалась, знала, ты не причинишь ей вреда. — Она на мгновение в замешательстве отводит взгляд.

— Так трогательно, что ты настолько доверяешь мне.

— Каковы ваши планы на этого человека, генерал?

— Я прослежу, чтобы она полностью исцелилась, — отвечаю я. — Это моя ответственность. — За умным взглядом Зайары скрывались множество вопросов. Но больше она меня ни о чем не спрашивает. Я должен ей хотя бы половину объяснений. — Скоро мы войдем в зону связи с Китией. Я отправлю подкрепление на Фортуна-Тау. — Знаю, о чем она беспокоится. Чтобы разобраться с ксарджеками, я оставил на человеческой станции весь Первый Дивизион.

Она должна знать больше.

— Теперь, когда червоточина схлопнулась, дорога до станции займет гораздо больше времени, но я подсчитал, у основного конденсатора, который мы оставили на Фортуна-Тау, достаточно резервов. Люди к тому времени должны наладить собственное снабжение. Я передумал, Зайара. У меня есть планы на этот маленький форпост.

— Загадочно, как всегда, генерал.

— Ты же знаешь, я никогда не брошу свои войска на произвол судьбы.

— Да, из тысяч дивизионов, которыми вы командуете, именно Первый имеет для вас особое значение, не так ли?

Я предпочитаю не отвечать и перевожу взгляд на дверь в медицинский отсек.

— Ваш пациент нуждается в вашем внимании, медик.

Она снова пытается пронять меня своим пронзительным взглядом.

— Знаете, власти Китии её не примут. Без вашей защиты она окажется в опасности.

— Позволь мне побеспокоиться об этом. — На Китии менее развитые виды не имеют прав. Они относятся к классу прислуги. Высший Совет бросит мне вызов, и я буду сопротивляться на каждом шагу. По приезду я буду наслаждаться сражением с правящим классом. Презираю этих избалованных самодовольных идиотов.

— Из того, что я видела, она, очнувшись и осознав, как обстоят дела, мягко говоря, не обрадуется.

— Опять же, предоставь это мне. — Она права. Эбби вообще не примут на Китии. Она упрямая. Строптивая. Она будет спорить, возмущаться и сражаться. Она говорит, что думает, отстаивает свое мнение. Без страха.

И я нахожу это странно освежающим.

От одной этой мысли я снова возбуждаюсь.

Она совсем не будет счастлива. Но если это цена за её исцеление, то пусть будет так.

Когда придет время, я разберусь с последствиями.

Эбби

То погружаясь в сон, то выплывая из него, я слышу доносящиеся из коридора тихие голоса. Похоже, генерал обсуждает с Зайарой маленький инцидент, свидетелем которого она оказалась.

Сейчас всё это кажется очень смущающим.

Мое сердце бешено колотится, даже несмотря на то что я смертельно устала. Травмы и события последних нескольких часов взяли свое, я чувствовала сильную усталость.

В конце концов, мне может и не понадобится это успокоительное. Я могла бы заснуть прямо сейчас.

Но какое-то движение привлекает мое внимание, и я понимаю, что Зайара вернулась и разглядывает меня сквозь толстое стекло.

Ощущение, что на тебя смотрят, как на экзотическую зверушку в зоопарке, быстро нарастало. Помню, как ходила в детстве с отцом в орбитальный зоопарк. Там были инопланетяне — жутко выглядящие существа со странными конечностями и невообразимой окраской. Они находились в стеклянных клетках, а мы смотрели на них и фотографировали, наблюдая, как они шаркают туда-сюда с безропотной апатией.

И я тогда удивилась, так как среди них оказались разумные формы жизни.

Теперь понимаю, что они чувствовали. Слава Марсу, последние орбитальные зоопарки закрылись несколько лет назад.

— Забудь то, что только что видела, — пробормотала я, борясь с нарастающим смущением. Почему я должна ощущать неловкость? Я не виновата, что какая-то огромная серебристая инопланетная задница залезла ко мне в резервуар.

Но в глубине души знаю почему. Потому что мне понравилось. В его объятиях было так хорошо и тепло.

Надеюсь, прямо сейчас я не покраснела.

Зайара пожимает плечами, пытаясь скрыть свое любопытство. Если она хоть чем-то похожа на человеческих цыпочек, то умирает от желания получить от меня ответы на вопросы. Но она выглядит как хладнокровная и уравновешенная женщина, и мы ещё не очень хорошо знаем друг друга. Поэтому, конечно, она не будет спрашивать.

— Ваши отношения с генералом не мое дело, — сухо отвечает она, и мне стало интересно, что она скрывает от этого большого серебряного идиота.

— Никаких отношений нет, — отвечаю я, не задумываясь. — Он просто… — Я качаю головой. — Неважно. Похоже, вы с ним довольно тесно общаетесь. Могу я спросить тебя кое о чем?

— О чем?

— Могу ли я ему доверять?

— Конечно, — мгновенно огрызнулась она. — Генерал Тарек пользуется уважением на Китии. Он с честью служит империи.

Автоматический, почти шаблонный ответ. Интересно. Кто этот Тарак на самом деле, что внушает такую преданность своим подчиненным?

И я не могу слепо довериться ему. Не тогда, когда я человек, а он кордолианец. Он сам сказал это. Очевидно, я низшее существо.

И теперь, по причинам которых до конца не понимала, я застряла в собственной безумной фантазии о космических приключениях, мчалась к неизвестной планете, расположенной слишком далеко, чтобы на нее ступал человек.

Наши космические крейсеры не летают настолько далеко.

Далеко от моего народа, не в состоянии бежать, застрявшая с инопланетянами, которым даже не доверяю. В частности, этому большому серебряному придурку.

Зачем он везет меня через миллионы световых лет, неужели только подлатать? Меня? Я не ценный актив, я простой ученый, пытающийся получить повышение, чтобы вернуться домой на Землю.

И теперь я, вероятно, нахожусь настолько далеко от Земли, что не смогу вернуться самостоятельно.

Внезапно жидкость в крио-резервуаре стала невероятно холодной, а я почувствовала себя очень, очень маленькой.

Я старалась не думать о том, что ждет меня на Китии, родной планете кордолианцев. Не желаю ничего знать.

Сейчас мне лучше сбежать в единственно возможное место.

— Зайара, — пробормотала я, пока она возилась с какими-то мониторами, — чего ты ждешь? Отправь меня в отключку. Этот холод меня убивает. Разве ты не можешь сделать температуру потеплее?

— Боюсь, это невозможно. Низкая температура останавливает повреждение клеток. Если ты плохо это переносишь, я введу успокоительное.

Я киваю и, закрыв глаза, смиряюсь со своим временным положением.

Не хочу знать, что случится, когда мы доберемся до Китии. Из-за того, что слегка перенервничала и вот-вот сорвусь в истерику, предпочитаю просто уснуть.

Тараку лучше сдержать слово и вылечить меня. А как только снова смогу ходить, найду способ вернуться на Землю, даже если для этого мне придется захватить боевой кордолианский крейсер.

Часть II, Похищение

Глава 1

Тарак

Знакомые очертания Китии видны всё четче по мере нашего приближения. С такого расстояния темная планета не более чем гигантская тень, неприступная и таинственная.

И это происходит уже миллионы орбит, с тех пор как ближайшая звезда начала погибать.

На поверхности планеты виднелась сеть сверкающих огней, единственный признак жизни на её холодной поверхности.

Наш вид адаптировался к окружающей среде. Мы хорошо видим в темноте и переносим морозы. Добываем из ядра планеты драгоценный каллидиум, используя его для создания оружия, равному которому нет во всех девяти галактиках.

Но наша раса вымирает, подобно погибающей звезде Итре.

Пока я пилотирую наш боевой крейсер альфа-класса к месту назначения, загорается экран связи.

— Станция звёздного флота-1, управление полетами. Запрашиваю идентификацию. — Кордолианский голос в коммуникаторе молод и полон энергии.

— Станция звёздного флота-1, — отвечаю я, слегка удивленный энтузиазмом диспетчера. — С каких это пор вы не узнаете своих?

— В расписании прибытия на весь следующий цикл никто не значится, — кратко и механически отвечает диспетчер. — Укажите свой идентификационный код.

— Станция звёздного флота, это генерал Аккадиан, и я не прошу, я приказываю вам подготовить док к посадке. И пусть медицинская бригада будет наготове. У меня на борту раненый.

Возникла пауза, и я улавливаю на заднем фоне неясное бормотание.

— Сию минуту, сэр. И прошу прощения, что не узнал вас.

— Идентификация — часть вашей работы, диспетчер. Технически вы правы, что не полагаетесь лишь на визуальные ориентиры. Поэтому запрос идентификации вполне уместен.

Его облегчение, кажется, просачивается даже через коммуникатор.

— Понял, сэр.

Я вел «Безмолвие» между плотными рядами оборонительных постов, мимо грузовых кораблей прямо к гигантской станции флота. Эта массивная громадина находилась на постоянной орбите Китии. И являлась частью моей армии.

Когда мы приближаемся, открылся внешний шлюз стыковочного отсека станции.

Красный мигающий сигнал предупреждает, что у нас вот-вот закончится кислород. Игнорируя назойливую сигнализацию, я спокойно ввожу «Безмолвие» в посадочный док. Корабль слегка ведет в сторону при приземлении из-за дисбаланса в результате поспешного ремонта на человеческой станции Фортуна-Тау. Из-за полученных повреждение моему крейсеру понадобится капитальный ремонт.