Надпись
«Ни перед силой угнетенья,
Ни под злословием молвы,
Ни пред тупой угрозой мщенья
Ещё не гнул я головы.
Не знал я с юности кумира,
И преклонял колени я
Лишь пред тобой, невеста мира,
20 Свобода светлая моя.
Ты для меня была святыня,
Ты для меня была – весь мир,
Моя единая богиня
И мой единственный кумир.
И в дни тяжёлого изгнанья,
И в перемирьи, и в борьбе
Я жадно пил твоё дыханье
И отдал жизнь мою тебе!
Увидел я твой светоч нудный…
30 И я искал тебя с тех пор
И в рощах Роны изумрудной,
И на снегах швейцарских гор.
Твой облик чудный и прекрасный
Везде стоял передо мной,
Горя в лучах, как полдень ясный,
Своею дивной красотой.
В глуши Финляндии ненастной,
Среди озёр и диких скал,
С какой тебя любовью страстной
40 Я в край родимый призывал!
Что делал я в лесах дремучих,
На что решиться был готов,
Каких искал я сил могучих,
Чтоб разметать твоих врагов, —
Пусть это знают только ели,
Что по пригоркам той земли
Средь диких скал в сырые щели
Корнями мощными вросли!
И вот я здесь, в стенах страданья,
50 Последний гимн тебе пою…
Прими же в лоно мирозданья
Ты душу вольную мою!»
Кто начертил здесь надпись эту?
Кто был предшественник его?
От камней не было ответа,
И не узнал он ничего.
Пустынным, тусклым коридором
Уж палача к нему вели
И, звякнув кованым затвором,
60 Верёвку в камеру внесли,…
[28]