— Звезды как звезды, — ответил старик, скользнув взглядом по небу. Он не привык подолгу смотреть на небо. Его козы паслись на земле.

— Каждая звезда — это чудесный мир… И эти миры зовут меня, туда, пастух, к себе… Я ухожу, меня там ждут…

Слабым голосом юноша вот что поведал старику, к которому вдруг почувствовал доверие.

Еще с детских лет он все время ощущал какое-то смутное беспокойство в себе. В доме ему было тесно, душно, все время тянуло на волю. Небо — вот что его завораживало. Никто из ребят не видел днем звезды, а он различал их. Ему не верили, смеялись над ним, и тогда он отвернулся от сверстников, перестал с ними играть. Хотя и не раз пробовал с ними подружиться, но из этого так ничего не получилось: ребята его не понимали и считали чудаком. И он совсем отстранился от них. Ему и одному было не скучно. Ночью он чувствовал себя гораздо лучше, спокойнее, чем днем. Ему нравилось смотреть на мерцающие звезды, сначала он смотрел на них из окна, потом стал забираться на крышу. Какая-то неумолимая сила заставляла его во все глаза смотреть на звезды и что-то искать в звездном небе. И вот однажды, когда он, как всегда, лежал навзничь на крыше у печной трубы, отрешенный от всего живого, и смотрел на созвездие Веги — именно оно больше других его привлекало, — вдруг крошечная голубоватая звезда с короткими лучами стала увеличиваться в размерах и будто бы приближаться к нему. Сначала она была ярко-желтой, потом налилась голубизной; казалось, что оеа прозрачная, как огромная дождевая капля, краски менялись, смешивались, но голубизна преобладала. Уже не видно стало других звезд: все небо заполнила одна огромная планета. Мальчик увидел атмосферу вокруг медленно вращающегося голубого шара, причудливые города из розового камня, совсем не похожие на наши, голубые моря с голубыми островами и океаны с розовыми пляжами. Вокруг голубой планеты вращалось сразу три солнца: голубое, красное и оранжевое. И на планете чередовались дни: голубой, красный и оранжевый. В воздухе юркими стрекозами порхали плоские невиданные аппараты, в которых сидели инопланетяне, очень похожие на людей. По узким с блестящим покрытием улицам розовых городов ползали диковинные большие и маленькие многорукие машины. Дома были высокие, с остроконечными крышами, и инопланетяне ныряли из них прямо в овальные окна, которые сами уходили в стену, а потом снова становились на место. Аппараты-кузнечики неподвижно висели, зацепившись за крышу, утыканную приспособлениями, похожими на подковообразные магниты. Иногда в небе появлялись существа, напоминающие наших птиц, только у них не было крыльев: какое-то коромысло, а посередине — большеглазая голова без клюва. Эти существа не боялись инопланетян, садились на крыши домов, опускались на улицы, и никто на них не обращал внимания. И еще много он увидел такого, чему не мог дать названия, потому что подобного никто из живущих на Земле никогда не видел. И даже фантасты в своих повестях и романах не смогли бы изобразить.

Вот уже голубой шар с розовыми шапками полюсов полностью закрыл все небо и продолжал приближаться, до тех пор пока юноша не увидел высокий дом из розового камня, а на оранжевой лужайке — в это время был оранжевый день — тоненькую, как прутик, девочку с золотыми волосами и огромными золотыми глазами. Девочка смотрела в какую-то толстую овальную книгу, которую не нужно было листать, потому что непонятные знаки и картинки вспыхивали на ней, когда девочка смотрела в книгу, и гасли, когда она отводила глаза, Страницы в этой книге напоминали экран телевизора. Знаки и картинки все время менялись.

Девочка изредка отрывалась от удивительной книги и смотрела на клумбу с живыми цветами. Да, это были настоящие живые цветы: они тянули к девочке тонкие руки-стебли, раскрывая розовые пальцыстебельки. Девочка что-то доставала из круглой коробочки и бросала цветам. Цветы жадно хватали угощение, дрались между собой, брызгая голубыми искрами, и снова протягивали руки-стебли, выпрашивая угощение…

Мальчику очень хотелось, чтобы девочка взглянула на него. Он почему-то был уверен, что она сразу же увидит его, но девочка смотрела либо в книгу, либо на цветы. Иногда на губах ее появлялась задумчивая улыбка. Казалось, он слышал тоненький звон ее золотых волос. И вот когда ее глаза оторвались от книги и наконец устремились на него, все это чудесное видение задрожало, сместилось. Так наверное, распадается в пустыне в знойный день только что возникший из ничего мираж. На планете наступил красный день, и голубой шар, все сильнее вращаясь, стал стремительно удаляться, будто испугавшись чего-то. Голубая дымка заволокла планету, города растворились в ней, оранжевый, красный и голубой дни слились в трехцветный шлейф, плотно окутывающий планету, все три солнца разом погасли.

В последний раз вспыхнули голубыми огоньками полюсные шапки и погасли. Все меньше и меньше становилась планета, пока снова не превратилась в крошечную голубую звезду с короткими лучами в созвездии Веги.

Утром мальчик, сильно волнуясь, рассказал обо всем родителям, но они переглянулись, потрогали его лоб, дали выпить какой-то порошок и уложили в постель, потому что он действительно выглядел осунувшимся и нездоровым, лишь глаза его ярко сияли, освещая все лицо.

Кстати, тот самый огонь в них, который смущал людей, появился именно после той ночи.

Теперь мальчик каждую звездную ночь забирался куда-нибудь повыше и пристально смотрел на свою таинственную голубую звезду, шепотом умоляя, чтобы она снова приблизилась, и сердце его громко бухало в груди. Сильнее он ничего на свете не желал. Не всякий раз планета приближалась. Мальчик заметил, что голубой шар открывал ему свои дивные тайны только в оранжевый день, но, когда наступала смена дней, — а на той планете это происходило внезапно без всякого перехода, — голубой шар окутывался голубой дымкой и быстро удалялся, снова превращаясь в крохотную недоступную звезду. И все три солнца, бледнея, прятались в голубой атмосфере, окружающей планету.

Мальчик стал увлеченно изучать астрономию. Вот тогда-то он узнал, что его голубая планета находится в южной оконечности созвездия Веги. О том, что он видел, больше никому не рассказывал, потому что люди не верили ему и смотрели как на ненормального или просто смеялись над ним, доводя до слез. В то, что людям недоступно, они никогда не верят или не хотят верить. Это мальчик понял с ранних лет.

И вот однажды — прошло уже несколько лет — девочка с овальной книгой в руке снова подняла свои золотые красивые глаза — на этот раз она тоже смотрела на небо — и увидела его. Это он понял по мимолетному всплеску в ее огромных сияющих глазах. Девочка ничуть не испугалась и долго разглядывала его, нагибая золотоволосую голову то в одну, то в другую сторону, а потом что-то негромко произнесла на удивительно певучем птичьем языке. Это был очень музыкальный язык.

Что-то похожее на весенние соловьиные трели. Срывающимся голосом он на своем языке сказал ей, что давно уже знает ее и она ему очень нравится. Девочка засмеялась, будто хрустальный колокольчик зазвенел, и, сорвав с клумбы затрепетавший живой цветок, грациозно протянула ему… Но тут наступил голубой день, краски смешались, и планета исчезла.

В следующий раз он увидел девочку на голубой лужайке, сидящей на плоском розовом камне с каким-то небольшим изящным инструментом, напоминающим мандолину. Она улыбнулась ему, отбросила со щеки длинные золотые волосы и тронула гибкими пальчиками невидимые струны. Такой нежной завораживающей музыки он еще не слышал. Девочка исчезла, и перед ним поплыли города, тысячи похожих на людей золотоглазых, гибких и стройных существ в облегающей блестящей одежде занимались своими, подчас совсем непостижимыми для нашего разума делами. Он увидел в океанах гигантских животных с золотой чешуей; на материках, на голубых лужайках, паслись странные прыгающие, как кенгуру, звери, которые совсем не боялись разумных существ. Видел странных птиц с коромыслами и с двумя зонтиками вместо крыльев. Ветер надувал их, и птицы величаво парили над сушей и морями. Когда им нужно было опуститься, они убирали один зонтик в другой и грациозно опускались, как на цветном парашюте. Увидел рощи живых рукастых деревьев, на которые не садятся птицы; растения, напоминающие гигантские лианы, извиваясь ползали по дорогам и улицам городов. На них вспрыгивали инопланетяне и ехали, как на эскалаторе…