Но что "или", мы так до конца не узнали, потому что как раз щёлкнуло что-то в приёмнике, и Радио заговорило:

- Ещё новости. Как нам стало известно из кукунфиденциальных источников, состоялись секретные переговоры между Ночным Воином Фомичом и Живым. Некоторые детали нам стали известны: Живой после переговоров заснул мёртвым сном. Далее: сбор армии Чёрной Нежити на Кладбище прекращён после вмешательства Ночного Воина, рассеявшего в очередной раз ряды Нечисти. Те попрятались по углам и норам и ждут к завтрашней ночи подкреплений из Чёрного леса и с Мёртвой Горы.

Домашние обратились к Живому с рядом мелких бытовых просьб, состоялся оживлённый обмен мнениями. Заканчивается чемпионат игр в подкидного дурака, который уверенно выигрывает Балагула. До полной победы ему осталось выиграть всего одну партию. Игра остановлена по просьбе Кондрата, который не хочет, чтобы его подбрасывали, он хочет, чтобы его ловили. Балагула категорически настаивает на прежних условиях.

Домовой провёл сеанс оздоровительного очищения для Живого. Живой здорово очистился. Вопрос из области экологии: кто будет очищать кусты?

Несчастный случай: Мухомор умер. Объелся белыми.

На этом сегодняшние новости пока закончены.

Прослушайте анонс новостей на завтра: Что-нибудь да будет. Обязательно. Вот теперь всё. Пока - всё...

Огонёк погас. Радио замолчало.

Фомич махнул рукой на Домового:

- Ладно, марш все по норам. Дайте, наконец, поспать человеку. Он же Живой. Вы так его уморите...

Глава десятая

Сны на показ

Проснулся я в тишине. Даже как-то непривычно стало. В избушке никого не было, только я сам и Фомич, который сидел за столом, уже без доспехов, и смотрел на меня.

- Ты что делаешь? - спросил я у него.

- Сны смотрел, - усмехнулся Фомич.

- А ты разве спишь?

- Вечным сном, - опять съехидничал Фомич, ввергнув меня в краску.

Заметив мою растерянность, он сам поспешил ко мне на помощь:

- Я не свои сны смотрел. Я сам не сплю. Это ты правильно заметил. Я твои сны смотрел. Это не только я умею, это все Домашние могут. Ты ночью у них вместо телевизора был, пока не проснулся...

Я ещё больше покраснел, начал судорожно вспоминать свои вчерашние сновидения, не снилось ли мне чего такого, что другим не надо было бы смотреть?

- Да ты не переживай, - успокоил Фомич. - Им чужие интимные сны смотреть строго запрещено.

- И что, не смотрят? - недоверчиво спросил я, вспомнив разудалую, горластую ватагу Домашних.

- Ну, как тебе сказать... - замялся он.

- Понятно, - вздохнул я.

- А она ничего...

- Кто - она?! - подскочил я.

- Ну, та, которая тебе снилась... - засмущался Фомич.

- И как же она мне снилась? - спросил я подозрительно.

- Я интимные подробности не имею права разглашать, - сдержанно усмехнулся лукавый Фомич.

- А смотреть ты имеешь право?! - я махнул рукой.

- Ты вот что... - замялся Фомич. - Ты здесь еще побудешь немного?

- Здесь? - вспомнив вчерашнее, особенно очищение по-кондратовски, чуть не завопил я. - Нет! У меня дела, спешить надо и всё такое прочее... засуетился я.

Фомич смотрел на меня иронически. Под взглядом этим я засмущался, потух и вяло спросил, зачем я нужен.

- Понимаешь, я же тридцать три года прослужил. Сегодня ночью последнее дежурство. Должны мне будут какой-то сигнал дать, что дальше делать. А посоветоваться мне не с кем. Не с этими же оболтусами, - он кивнул на погреб и обвёл взглядом стены. - Останься, а? Задержись хотя бы ненадолго...

Он выжидающе смотрел на меня и молчал.

Я тоже молчал, осознавая, что опять влез в какую-то невероятную историю, на этот раз со всякой нечистью и покойниками. Элементарная осторожность диктовала мне сматываться отсюда, и поскорее, пока в беду не попал. С другой стороны я искренне сочувствовал Фомичу. Но чем реально я, простой смертный, мог помочь ему?

- Ладно, - вздохнул я. - Но только ещё на одну ночь. И то весьма сомневаюсь, что смогу быть чем-то полезным.

- Сможешь, сможешь, - обрадовался Фомич.

Он сразу повеселел, засуетился вокруг меня, как вокруг самого дорогого и любимого гостя. Сам сварил мне каши с тушёнкой, необычайно вкусной и ароматной. Правда, к ароматам я отнесся несколько недоверчиво, но Фомич уверил меня, что вся бузовая компания спит по норам, а он сам такими глупостями не занимается.

После того, как я поел, он уложил меня на овчины, велев выспаться по-настоящему, а не кое-как, объясняя такую необходимость тем, что ночью поспать не очень-то придется. Сам он опять облачился в доспехи и отправился осматривать брошенные избушки, которых в этих великолепных лесах хватало.

А я - сытый и уставший, стал уже задрёмывать, засыпать, когда меня что-то словно в бок подтолкнуло. Я открыл глаза и увидел на скамейке напротив себя Балагулу, а рядом с ним осторожно усаживающего Кондрата.

- Вы что это здесь пристраиваетесь?! - спросил я у них.

- Как чего?! - удивились они хором. - Смотреть!

- Вчера классно было. Да? - подтолкнул локтем Кондрат Балагулу.

- Ага! - радостно и с готовностью отозвался тот, чавкнув ковшом. Особенно когда они вместе мылись в душе...

- А ну - пошли вон отсюда!!! - яростно заорал на них я, не выдержав такого безобразия.

Парочку словно ветром со скамейки сдуло. Только слышно было, как кому-то из них звонко стукнуло по голове крышкой люка.

Я мучительно хотел спать, но только я погружался в сон, как мне снились Домашние, сидящие в рядок передо мной, спящим, и смотрящие, разинув рты, мои сны.

- Надо заэкранироваться! - мелькнула в голове спасительная мысль.

Оглядев избу в поисках подходящего материала, я остановился на большом, ведра на два, чугунке.

Осмотрев его внимательно изнутри, примерил на голову. Снимался чугунок легко, правда, лежать было не очень удобно, но всё же лучше, чем показывать всем этим обормотам свои непредсказуемые сновидения. Правильность моего решения подтвердили косвенно и Кондрат с Балагулой.

Они внимательно наблюдали за моими поисками, приподняв крышку погреба, считая, что я их не вижу. Наблюдали они терпеливо, но когда я отыскал чугунок и примерил его на голову, из погреба раздался дружный вздох разочарования. Последнее, что я услышал, погружаясь в сон с чугунком на голове, было падение крышки погреба на место.

Надёжно заэкранировавшись, я спал спокойно и раскованно, и во сне позволил себе слегка пошалить со жгучей брюнеткой, обладательницей отличных форм, даже с некоторым запасом.

Спал я, наверное, долго. Спал бы и ещё дольше, если бы не Радио, которое вдруг затрещало, закашляло и заговорило:

- Экстренное сообщение! При посредстве чугунного ретранслятора, по всей окрестности демонстрируются эротические сновидения Живого, который спит в избушке возле кладбища. Те, кто плохо видит, поворачивайтесь к избушке или подходите к ней ближе. Для тех, кто только что попал в зону видимости, Кукушка расскажет содержание первых серий... Сейчас, если не ошибаюсь, идет двенадцатая. Я не ошибаюсь?

- Нет, дорогое Радио! Вы почти правы, ошибка всего на одну серию. И в самом начале я позволю себе маленькую поправочку-ку-ку-ку...

Ой. Извините. Технические накладки.

Так вот, поправка: идёт тринадцатая серия. Вдумайтесь в это число: ТРИНАДЦАТАЯ!!! Насколько неиссякаема фантазия Живого! Итак, не буду отвлекать вас от великолепного зрелища, перескажу с великим удовольствием содержание первых серий. Итак, Живой спит, слышит звонок в двери, идёт открывать, на пороге стоит жгучая брюнетка, прекрасная, как Кукушка! Она одета... Позвольте, она ни во что не одета... Живой подходит к ней, и говорит... Он ничего не говорит... Он ведёт её... Позвольте, он её никуда не ведёт...

Окончательно проснувшись, понимая весь ужас своего положения, я запустил в Радио подушкой.

- Мы прерываем трансляцию по техническим причинам, - испуганно сообщило оно, и заткнулось, погаснув.