– Здесь?
–Да. Прижми это место пальцем. Прекрасно. Это оттянет время выхода силы ян и позволит мне правильно ее направить.
Лидия медленно убрала руку, думая о том, что теперь он попросит сделать. Она догадывалась, и вскоре Ру Шань направил ее руку к следующей точке.
– Теперь настало время, чтобы ты познакомилась с драконом, Ли Ди. Сначала ты должна прикоснуться к нему руками, поглаживая от его дома до головы.
– Прикоснуться к нему? – тихо повторила она. К счастью, ее голос прозвучал как обычно.
– Сначала пальцами. Потом ртом. Она отпрянула назад.
– Ртом?
Ру Шань улыбнулся.
– Конечно. Точно так же, как я сосал твою грудь, ты теперь должна сосать моего дракона.
Лидия посмотрела на его огромного дракона, чувствуя, как от страха у нее свело желудок. Она не знала, что сказать, потому что не была уверена, что сможет положить его себе в рот.
– Ты говорила, что хочешь помочь мне.
– Да, но... – Она растерянно замолчала.
– Ты когда-нибудь брала свой палец в рот? Когда-нибудь сосала его после еды или, может быть, после того, как укололась?
Лидия кивнула.
– Да, конечно.
– Так вот, я скажу тебе, что мой дракон чище твоих пальцев, потому что я слежу, чтобы он всегда был безукоризненно чистым. Я защищаю его от загрязнения и мою чаще, чем большинство людей моют свои руки.
Она заметно нервничала. Ее охватил страх, смешанный с возбуждением. Но пока Лидия решалась, Ру Шань вздохнул.
– Я снова слишком тороплю тебя. С вами, англичанами, трудно иметь дело.
– Неправда! – воскликнула она, удивляясь, почему ее так задели его слова. – Просто все это так ново для меня.
– Тебе не следует делать это, если...
– Нет, – перебила Лидия. – Я хочу научиться. – Ей действительно хотелось этого. Очень сильно.
И с этой мыслью она взяла в руки его дракона.
Из писем Мэй Пан Чэнь
21 декабря 1873 года
Дорогая Ли Хуа!
Умирающий от голода мангуст, тот капитан, снова вернулся! Меня просто тошнит от него, но он опять собирается приобрести ткани, а Шэнь Фу хочет ему их продать. Шэнь Фу нанял вышивальщиц, работающих день и ночь, чтобы выполнить заказ капитана. Их работа низкопробная, некрасивая, но Шэнь Фу утверждает, что люди-духи не заметят этого. Он, конечно, ошибается, но не хочет слушать меня. А капитан-мангуст так сразу и сказал, что наша работа стоит недорого.
Я надеялась, что слова капитана рассердят Шэня Фу, но мой муж просто стоял и глупо улыбался этому человеку. Ему так хотелось получить английские деньги, что он потерял всякий здравый смысл!Я притворилась, что меня задели слова капитана. Я начала громко всхлипывать, а потом убежала, будто была так расстроена, что не могла продолжать разговор. Беспомощный Шэнь Фу остался наедине с капитаном. В тот день он не смог вести свои дела.
Но вечером я заплатила за свой обман. Шэнь Фу был очень зол на меня, и теперь я вынуждена прятать от людей свое лицо, пока оно не заживет. Меня это не беспокоит, ведь теперь встреча с капитаном-мангустом невозможна. Но этим утром Шэнь Фу не пустил нашего сына на занятия. Он сказал, что раз я больна и не могу переводить, то он возьмет с собой Ру Шаня.
Я ничего не могла поделать, Ли Хуа. Я должна была вернуться в лавку. Я не могла позволить, чтобы Ру Шань пропускал занятия. На мой взгляд, он и так слишком рассеянный ученик, чтобы прогулять целый день. Поэтому я пошла в лавку, хромая и волоч ушибленную ногу, а свое накрашенное лицо прикрывала веером.
Я даже принесла Шэню Фу его любимый обед из свиных клецок и paспростерлась на полу, выражая стыд. Я думала, что, увидев мое искреннее раскаяние, он отправит Ру Шаня домой.
Но он не сделал этого. Он все время держал мальчика при себе, чтобы запугать меня. Чтобы показать мне, что он не даст Ру Шаню учиться, если я не буду помогать ему.
И это не было единственной неожиданностью! Капитан-мангуст привел с собой какого-то мужчину. Я не помню, как звали этого человека. Про себя я назвала его Потерявшимся котом, потому что у него короткие, торчащие в разные стороны усы. Он все вокруг разглядывал, будто кот, который повсюду сует свой нос. Мне казалось, что он потерялся и пытается найти что-то знакомое. Может быть, дорогу домой. Поэтому я так назвала его.
Капитан сказал, что Потерявшийся кот умеет говорить по-китайски, поэтому он будет переводить для нас. На самом деле тот говорит очень плохо, на кантонском диалекте китайцев, прислуживающих англичанам. Но теперь я думаю, что он не такой пропащий, как мне показалось первый раз. Наверное, он, как и я, понимает больше, чем говорит, поэтому мне придется быть более осторожной, когда я буду переводить для Шэня Фу. Теперь мне нельзя переиначивать то, о чем они говорят.
ГЛАВА 8
В цзин ничего нельзя, ухватить.
Когда люди, изучающие цзин , не
видят его, – это от избытка нетерпения.
У него все должно было получиться, но Ру Шань уже начал понимать, что с Ли Ди ничего не давалось легко.
За все эти годы, что он занимался с тигрицами – от самых неопытных до Ши По, которая развила в себе навыки, превосходившие границы контроля любого мужчины, – Ру Щань научился спокойно ожидать и предельно концентрироваться, направляя огонь своей силы ян. Для него не имело значения, была ли женщина опытной тигрицей или начинающей.
Но только не с Ли Ди. Как неискушенной в этом искусстве белой женщине удавалось нарушать его концентрацию, он до сих пор не мог понять. Сегодня Ру Шань готов был выяснить причину этого и преодолеть ее.
Руки Ли Ди были испытующими, но отнюдь не робкими. Она осторожно исследовала длину, обхват и строение его нефритового дракона. Затем, осмелев, она легко потянула за крайнюю плоть, двигая дракона вправо и влево. Женщина даже понюхала его, не догадываясь, что ее нежный выдох, коснувшийся рта дракона, заставил напрячься все тело мужчины в нетерпеливом ожидании.
Ру Шань нагнулся к ней, направляя ее руки, чтобы показать, как сдвигать крайнюю плоть вверх и вниз.
– Подобно раздуванию мехов в кузнице, – объяснил он, – это поддерживает пламя силы ян.
– Но я думала, что ты хотел, чтобы я... Я имею в виду, что ты говорил мне делать это языком.
Он покачал головой.
– Если ты еще не готова, то...
– Нет, – остановила она его. – Я хочу. Я хочу научиться.
Да, она хотела. Ли Ди была очень смышленой и любопытной.
– Делай что хочешь, но будь нежна. Я не буду реагировать. Я начну отвлекать огонь ян. – Заметив ее смущенный взгляд, он принялся объяснять. – Природа заставляет мужчину выводить свою силу ян наружу, чтобы ребенок попал в материнское лоно. Но если я не хочу зачинать ребенка, то вся ци, энергия, уходит понапрасну. Человек, достигший степени нефритового дракона, направляет эту энергию к обретению бессмертия.
– Ты говоришь о себе?
– Да, если у меня получится.
– Значит, ты хочешь, чтобы я разожгла твой огонь ян, а ты используешь эту энергию для обретения бессмертия. – Она склонила голову набок, глядя на него со страхом и смущением. – Разве такое возможно? Кто-нибудь уже достигал бессмертия?
– Да.
– И они теперь живут вечно?
Несомненно, она хотела научиться, поэтому он сел рядом с ней, решив помочь ей обрести высокое понимание таинства, которое должно произойти.
– Их тела когда-то умирают, хотя физическое существование становится намного продолжительнее. А их дух...
– То есть душа?
Он переменил позу и стал на колени.
– Я не понимаю слова «душа».
– В нашем понимании это дух. Та часть в нас, которая живет вечно. Она есть у каждого человека. Когда человек умирает, его душа вечно живет с Богом.
Ру Шань нахмурился.
– Но разве твое сознание сейчас пребывает с небожителями? С твоим Богом в Небесном Царстве, пока ты еще дышишь здесь, на земле?
Она покачала головой.