Так было дано еще одно доказательство святости имени Христова и той опасности, которой подвергали себя люди, употреблявшие его без веры в Божественную миссию Спасителя. “Напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса”.

Между тем выявились факты, прежде тщательно скрывавшиеся. Приняв христианство, некоторые верующие не отказались полностью от суеверий и продолжали заниматься магией. Теперь, поняв свое заблуждение, “многие… из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои”. Даже некоторые колдуны приняли Благую весть, и “многие, собравши книги свои, сожгли пред всеми; и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. С такою силою возрастало и возмогало Слово Господне”.

Бросив в костер книги по черной магии, обращенные в Ефесе доказали свое отвращение к тому, чем когда-то так увлекались, ибо колдовством они оскорбляли Бога и подвергали опасности свои души; теперь же их негодование обратилось против магии, что свидетельствовало об истинном обращении к Богу.

В этих трактатах по волшебству указывались правила и формы обращения со злыми духами, объяснялись принципы поклонения сатане, давались советы о том, как заручиться его помощью и воспользоваться его знаниями. Если бы ученики оставили у себя эти книги, они бы подвергались искушению; продав их, они бы подвергли подобной опасности других людей. Они отвергли царство тьмы и без всяких колебаний были готовы пойти на любую жертву, лишь бы вырваться из его власти. Таким образом, истина победила человеческие предрассудки и любовь к деньгам.

Благодаря такому проявлению силы Иисуса, христианство одержало убедительную победу над язычеством и суевериями, и слух об этом распространился быстрее, чем даже предполагал Павел. Новость о событиях в Ефесе облетела всю империю, и дело Христа стало развиваться с новой силой. И даже после того как апостол окончил свой труд, эти события еще долго жили в памяти людей и способствовали обращению людей к Богу.

Многие наивно полагают, что языческие суеверия исчезли задолго до развития цивилизации XX века. Однако Слово Божье и неопровержимые факты свидетельствуют о том, что волшебство практикуется и в наше время так же, как и во дни древних волхвов. Древнее искусство магии в действительности ничем не отличается от современного спиритизма. Сатана находит доступ к тысячам людей, являясь им под видом умерших друзей. Но в Священном Писании сказано, что “мертвые ничего не знают” (Еккл. 9:5). В момент смерти помыслы человека, любовь, ненависть исчезают. Умершие не могут общаться с живыми. Но верный своим старым уловкам сатана использует этот метод, дабы приобрести власть над умами людей.

Посредством спиритизма многие больные, любопытствующие или лишившиеся близких друзей устанавливают связь со злыми духами. Но все, осмеливающиеся сделать это, вступают на опасный путь, ибо Слово истины говорит о том, как Бог относится к ним. В древности Бог вынес суровый приговор царю, пославшему за советом к языческим жрецам. “Разве нет Бога в Израиле, что вы идете вопрошать Веельзевула, божество Аккаронское? За это так говорит Господь: с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь” (4 Цар. 1:3, 4).

В наше время на смену языческим волшебникам пришли медиумы-спириты, ясновидцы и предсказатели судьбы. Таинственные голоса, звучавшие в Аэндоре и в Ефесе, по-прежнему вводят людей в заблуждение. Если с наших глаз снять повязку, мы бы увидели злых ангелов, всевозможными ухищрениями пытающихся обольщать и губить. Но там, где сатана проявляет свою колдовскую силу, люди забывают Бога. Когда они подчиняются влиянию сатаны, их умы повреждаются и души оскверняются прежде, чем они это осознают, а посему народ Божий нашего времени должен прислушаться к словам апостола, обращенным к Ефесской церкви: “И не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте” (Еф. 5:11).

Более трех лет Павел трудился в Ефесе. Там была основана быстро растущая церковь, и оттуда Евангелие распространялось по провинциям Азии среди иудеев и язычников.

Теперь апостол готовился к еще одному миссионерскому путешествию. Он “положил в духе, прошед Македонию и Ахаию, идти в Иерусалим, сказав: побывав там, я должен видеть и Рим”. В соответствии со своим планом он послал в Македонию “двоих из служивших ему, Тимофея и Ераста”, а сам, чувствуя, что в интересах дела Божьего должен остаться в Ефесе еще на некоторое время, решил побыть там до Пятидесятницы. Однако вскоре произошло событие, ускорившее его уход.

Один раз в году в Ефесе совершались особые торжества в честь богини Артемиды. Они привлекали великое множество народа из всех частей Азии. Празднества в эти дни отличались величайшей пышностью и великолепием.

Это праздничное время было тяжелым испытанием для тех, кто только что принял веру, ибо верующие, собиравшиеся в училище Тиранна, резко нарушали атмосферу всеобщего веселья, и на них обрушивались насмешки, оскорбления и поношение толпы. Труды Павла нанесли язычеству чувствительный удар, вследствие чего празднество стало не столь многолюдным; уменьшился и энтузиазм идолопоклонников. Влияние проповеди апостола вышло далеко за пределы узкого круга учеников. Многие из тех, кто не принял открыто нового учения, тем не менее утратили всякое доверие к языческим богам.

Была и другая причина недовольства. Художники и ремесленники Ефеса наживались на изготовлении и продаже миниатюрных алтарей и образов, сделанных по подобию тех, что находились в храме Артемиды. Когда их прибыли начали сокращаться, они во всем стали упрекать Павла.

Димитрий, делавший из серебра изображения храмов Артемиды, созвав таких же, как он, ремесленников, сказал: “Друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше; между тем вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги; а это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и ниспровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная”. Эти слова возбудили страсти толпы. “Они исполнились яростью и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская!”

Слух об этой речи быстро распространился повсюду. “Весь город наполнился смятением”. Стали искать Павла, но безуспешно. Братья, узнав об опасности, поспешили вывести его из города. Ангелы Божьи были посланы, чтобы охранять апостола, ибо время его мученической смерти еще не пришло.

Не найдя объекта своей ярости, возбужденные горожане схватили “Македонян Гаия и Аристарха, спутников Павловых”, и “они единодушно устремились на зрелище”.

Место, где скрывался Павел, находилось в непосредственной близости от Ефеса, и вскоре он узнал об опасности, грозившей его возлюбленным братьям. Забыв о мерах предосторожности, он собрался немедленно идти в театр, чтобы обратиться к мятежникам. Но “ученики не допустили его”, ведь Гаий и Аристарх были не теми людьми, которых жаждали найти ефесяне, поэтому за них не стоило опасаться. Но если бы они увидели бледное, озабоченное лицо апостола, это разожгло бы самые низменные страсти, и, с человеческой точки зрения, тогда было бы невозможно спасти жизнь Павла.

Павел все еще горел желанием защищать истину перед народом, но его остановило предостережение, полученное из театра. “Некоторые из Асийских начальников, будучи друзьями его, пославши к нему, просили не показываться на зрелище”.

Смятение в театре нарастало. “Одни кричали одно, а другие другое; ибо собрание было беспорядочное, и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались”. Тот факт, что Павел и его спутники были иудейского происхождения, побудил иудеев доказать народу, что они не симпатизируют ни ему, ни его делу. Они поручили своему представителю изложить их позицию. Это поручение было возложено на Александра-медника, одного из ремесленников, о котором Павел впоследствии писал как о человеке, причинившем ему много зла (см. 2 Тим. 4:14). Александр был одаренным человеком и употребил все свои способности на то, чтобы направить гнев народа исключительно на Павла и его спутников. Но толпа, узнав, что Александр – иудей, оттолкнула его, и “закричали все в один голос и около двух часов кричали: велика Артемида Ефесская!”