“А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше”.

Упадок нравственности в Коринфской церкви привел к тому, что некоторые верующие отказались от фундаментальных принципов своей веры и даже стали отрицать учение о воскресении. Павел противопоставил этой ереси ясные доказательства воскресения Христа. Он написал, что Христос после Своей смерти “воскрес в третий день, по Писанию”, после чего Он “явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братии в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам, а после всех явился и мне”.

Апостол убедительно отстоял великую истину о воскресении. “Если нет воскресения мертвых, – рассуждал он, – то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают; ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес, а если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших; поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших”.

Апостол, таким образом, направил взгляд коринфских братьев в будущее, когда наступит славное утро воскресения и все святые, спящие во прахе, воскреснут для вечной жизни со своим Господом. “Говорю вам тайну, – писал апостол, – не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему – облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: "поглощена смерть победою". "Смерть! где твое жало? ад? где твоя победа?"… Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!”

Итак, верных ожидает славная победа. Апостол, раскрывая перед коринфскими верующими будущие возможности, стремился поднять их над эгоистичной, чувственной жизнью к славной надежде бессмертия. Он ревностно наставлял их быть верными своему высокому призванию во Христе. “Итак, братия мои возлюбленные, – обращается он к ним, – будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен пред Господом”.

Апостол решительными и впечатляющими словами попытался обличить ложные и опасные идеи и обычаи, которые возобладали в Коринфской церкви. Он обо всем писал прямо, но в каждом слове чувствовалась его любовь к оставленным душам. Его предостережения и обличения помогли им увидеть свет от престола Божьего, обнаруживший тайные грехи, осквернявшие их жизнь. Примут ли они этот свет?

Отправив письмо, Павел больше всего опасался, как бы его обличения не ранили слишком глубоко тех, кому он желал помочь. Он с ужасом думал о возможном отчуждении, и иногда ему хотелось взять обратно свои слова. Те, кто, подобно апостолу, сегодня несут ответственность за дорогие их сердцу общины или учреждения, лучше поймут смятение его духа и то самобичевание, которому он себя подвергал. Рабы Божьи, несущие бремя Его дела в настоящее время, переживают в той или иной степени те же опыты труда, борьбы и волнующей заботы, которые выпали на долю великого апостола. Скорбя о разделениях в церкви, встречая неблагодарность и предательство со стороны тех, у кого он искал сочувствия и поддержки, понимая, в какой опасности находятся церкви, предающиеся беззаконию, вынужденный обличать грех испытующим словом свидетельства, Павел в то же самое время был отягощен сомнениями, не слишком ли суров он в обращении с людьми. С трепетом и волнением он ждал вестей из Коринфа; ему не терпелось поскорее узнать, как приняли его послание.

Из Ефеса Павел отправился в еще одно миссионерское путешествие, надеясь снова посетить те места в Европе, где он трудился прежде. Задержавшись на время в Троаде “для благовествования о Христе”, он встретил там людей, которые были готовы выслушать его весть. “Мне и отверста была дверь Господом”, – писал он впоследствии о своих трудах в этом месте. Но, несмотря на успех проповеди в Троаде, он не мог оставаться там длительное время. “Забота о всех церквах” и особенно о Коринфской церкви тяжелым бременем лежала на его сердце. Он надеялся встретить Тита в Троаде и узнать, как были приняты в Коринфе его советы и обличения, но Тита там не оказалось. “Я не имел покоя духу моему, – писал он позже об этом переживании, – потому что не нашел там брата моего Тита”. Поэтому он оставил Троаду и пошел в Македонию, где встретился с Тимофеем в городе Филиппы.

В это тревожное время, находясь в полной безвестности о делах Коринфской церкви, Павел надеялся на лучшее; однако временами его охватывала глубокая печаль, так как он опасался, что его советы и наставления будут неправильно поняты. “Плоть наша не имела никакого покоя, – писал он впоследствии, – но мы были стеснены отвсюду: отвне – нападения, внутри – страхи. Но Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита”.

Этот верный соработник принес радостную весть о чудесной перемене, происшедшей в Коринфской церкви. Многие приняли наставление, содержащееся в Послании Павла, и покаялись в грехах своих. Их жизнь уже не была больше поношением христианства, но способствовала укреплению практического благочестия.

Возрадовавшись, апостол послал еще одно письмо коринфским верующим, выразив в нем радость своего сердца по поводу добрых перемен, совершившихся в них: “Если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было”. Терзаемый мучениями, боясь, что к его словам отнесутся с пренебрежением, он иногда сожалел о том, что написал так решительно и сурово. “Теперь я радуюсь, – продолжал он, – не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога, так что нисколько не понесли от нас вреда. Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению”. Покаяние, происходящее под влиянием Божественной благодати на сердце, приводит к исповеданию и оставлению греха. Эти плоды, по свидетельству апостола, были заметны в жизни коринфских христиан. “То самое, что вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие, какие извинения [другой перевод: “внутреннее очищение”. – Прим. ред.], какое негодование на виновного, какой страх, какое желание, какую ревность, какое взыскание!”

Некоторое время Павел страдал душою за церкви – бремя это было настолько тяжелое, что он едва мог вынести его. Лжеучители пытались ослабить его влияние на верующих и подсунуть свои учения вместо евангельской истины. Затруднения и разочарования, с которыми сталкивался Павел, выражены в словах: “Мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых”.

Теперь же одна из причин беспокойства была устранена. Получив весть о том, что его послание к Коринфской церкви принято, Павел выразил свою радость в следующих словах: “Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтоб и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих! Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше. Скорбим ли мы, скорбим для вашего утешения и спасения, которое совершается перенесением тех же страданий, какие и мы терпим; и надежда наша о вас тверда. Утешаемся ли, утешаемся для вашего утешения и спасения, зная, что вы участвуете как в страданиях (наших), так и в утешении”.

Выражая радость по поводу повторного обращения и возрастания в благодати коринфян, Павел приписывал Богу всю славу за преобразование их жизни и сердец. “Благодарение Богу, – восклицал он, – Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих”. По обычаям того времени полководец, одержавший победу в сражении, приводил с собой по возвращении вереницу пленников. В таких случаях назначались специальные люди, воскурявшие фимиам, и, когда войско возвращалось домой с победой, благоуханный дым был для пленных предвестником скорой смерти, но для тех, кому победители сохраняли жизнь, это был запах, обещавший жизнь, – предвестник скорого освобождения.