Подойдя к спящему рыцарю, он дохнул тому в лицо, и рыцарь тут же зашевелился, открыл глаза, увидел Масика и очень обрадовался.

- Масик! - радостно сказал он.

- Сэр Джон! - радостно ответил Масик. Он наконец-то вспомнил имя рыцаря.

- Масик, нас заколдовали! - воскликнул рыцарь, делая попытку выбраться из недр дивана. Учитывая доспехи, это оказалось не самой легкой задачей. Hо вконце концов с Масиковой помощью он смог подняться на ноги и стал с любопытством оглядываться.

Масик, рассудив, что после такой длительной спячки сэру Джону понадобится подкрепить силы, отправился на кухню, поставил чайник и водрузил на стол вчерашнюю холодную курицу. Курицу он нашел в холодильнике, а в одной из обитавших в шкафчике банок обнаружилось нечто, похожее на крупно-листовой чай.

Пока закипал чайник, сэр Джон успел немного прийти в себя и даже осмотреться.

Он расхаживал по комнатам, звенел доспехами и бормотал что-то про редкую глушь, в которую его занесло.

Потом они с Масиком сидели за столом. Дожевав курицу, сэр Джон наконец сформулировал мысль, уже какое-то время не дававшую ему покоя:

- Я вот думаю, насчет этой колдуньи. Ведь она должно быть весьма прославлена своими злодействами, раз у нее получилось так основательно вывести нас из игры!

Масик кивнул, и сэр Джон продолжил:

- Как же получилось, что ее колдовство ослабло, и мы снова стали самими собой, если никто нас не расколдовывал?

- Я так понимаю, - задумчиво произнес Масик, - что она нас все-таки не очень хорошо заколдовала. Как бы там ни было, а прийти в себя нам удалось.

- Пожалуй, - ответил сэр Джон. - Hо все равно, не много найдется особ, способных на столь дьявольскую каверзу. Крестное знамение наверняка могло бы нас защитить, но ведь мы даже обошлись без него?

- Как видно, - сказал Масик. - Меня она, чтобы как следует заколдовать, попыталась превратить в человека. Может, она не так уж много занималась колдовством над животными...

- Хм, - задумался сэр Джон. - Тогда тебе, возможно, не стоит принимать облик коня?

- Едва ли. Хотя могло конечно оказаться и так, что со мной случилось бы что-то плохое, попытайся я перестать быть человеком.

- И? - встревоженно спросил сэр Джон.

- И, - ответил Масик. - Со мной пока ничего не случилось, а разве я человек?

И для убедительности поцокал копытами.

Сэр Джон с сомнением посмотрел на него - должно быть прикидывал, можно ли теперь использовать Масика как транспортное средство.

- Ведь на самом деле это без разницы, кто я, - ответил Масик мыслям сэра Джона. - Совершенно без разницы.

И в подтверждение своих слов снова поцокал.

Они поговорили еще, и наконец Масик убедил сэра Джона, и тот оседлал его, предварительно разыскав по укромным углам недостающие части снаряжения, и взобрался в седло, и прочел благодарственную молитву, и затем они медленно тронулись в путь по старой дороге, которая, оказывается, начиналась прямо от двери балкона. Они ехали и беседовали на разные философские темы.

o ""----------------- линия отреза ----------------- o

А того, что происходило в оставленной квартире, не видели.

Стоило им только скрыться из виду, как с потолка спикировала муха - та самая, которая разбудила Масика своим настырным жужжанием. Муха опустилась в цветочный вазон, стоявший на подоконнике спальни, и принялась энергично раскапывать землю, для большего эффекта орудуя четырьмя лапками сразу. Земля была рыхлая, и мухины усилия быстро увенчались успехом. Которым оказался крошечный серебристый доспех. Тщательно обтерев с него землю, муха принялась пристраивать его на своем мушином теле. Доспех пристраивался с трудом, и ворочаясь в нем, муха сердито ворчала:

- И кто только придумал делать эти ремни в столь неудобных местах, что доблестный рыцарь должен так мучиться, когда ему приходится облачаться без чьей-либо помощи?

Hо наконец со строптивым доспехом было покончено, и муха тут же пришла в мажорное расположение духа, поднялась к потолку, выполнила круг почета, а потом вылетела наружу через выбитое окно на балконе.

Когда муха оказалась на фоне неба, стало отчетливо видно, что у нее стройная фигура, смуглое лицо и тонкие прозрачные крылышки - словом, та самая внешность, которую некоторые люди приписывают эльфам (а другие, как вы помните, считают ими таинственных высоких существ с заостренными ушами, светлой кожей и длинными локонами).

Обычные мухи в полете просто жужжат, но эта была необычной, и потому не просто жужжала, а пела. Она пела о том, что ее зовут сэр Морис, о том, что еще одна заблудшая пара направляется в Уинчестер, о том, что старый король может спать спокойно, когда на свете существуют такие доблестные рыцари как сэр Морис или как сэр Мортимер, который как раз сейчас доблестно вылетает с балкона соседнего этажа, и о том, что плохо придется всем этим неверным королевским вассалам во главе с этим трижды недостойным королевским племянником, когда из ниоткуда вдруг станут один за другим появляться разные забытые сэры, и еще о том, что глупый Масик так и не перезвонил своей подружке (или кем она там ему приходилась), и теперь такая возможность появится у него очень не скоро.