Сергей Довлатов

Уроки чтения

Был чей-то день рождения, не помню... Собрались писатели, художники, так называемая вторая культурная действительность. Хозяин в шутку предложил:

- Давайте объявим конкурс на лучшее... постановление.

Художник Енин* голосом знаменитого диктора Левитана произнес:

- Отмечая шестидесятилетний юбилей Советского государства, ленинский Центральный Комитет выносит постановление: "НЕЛЬЗЯ!.."

Слово взял поэт Антипов:

- Ленинский Центральный Комитет постановляет также: "За успехи в деле многократного награждения товарища Брежнева орденом Ленина - наградить орден Ленина орденом Ленина!"

Высказался и прозаик Машков:

- В целях дальнейшего усиления конспирации групком инакомыслящих постановляет...

Машков дождался полной тишины, оглядел собравшихся и хмуро закончил:

- Именовать журнал "Континент" журналом "КонтинГент"...

Кто-то рассмеялся. Я задумался. Действительно, конспираторы мы неважные. Звонит приятель:

- У тебя есть... ну, этот... "Дед Архип и Ленька"? Достань. Можешь достать?

- Да зачем тебе? Ты что, Горького перечитываешь?

- Какой ты, ей-богу!.. Да "Архипелаг" мне нужен, "Архипелаг ГУЛАГ", по-нашему - "Архип"...

Ведь знаем, что телефонные разговоры прослушиваются. Ведь обыски были у знакомых. Кто-то работы лишился, а кто-то и сидит...

Вот уже третий год я читаю одну нелегальщину. К обычной литературе начисто вкус потерял. Даже Фолкнера не перечитываю. Линда Сноупс, мулы, кукуруза... Замечательно, гениально, но все это так далеко...

Снабжает меня книгами, в основном, писатель Ефимов. То и дело звоню ему:

- Можно зайти? Долг хочу вернуть... Наконец Ефимов рассердился:

- Мне тридцать человек ежедневно звонят, долги возвращают... Меня же из-за вас посадят как ростовщика... Придумайте что-нибудь более оригинальное...

В "Континенте" появляется мой рассказ. Об этом знают все. Да я и не скрываю. В борьбе тщеславия с осторожностью побеждает тщеславие.

Заглянул на книжный рынок. Хожу, присматриваюсь. Мелькнула глянцевая обложка "Континента".

Так и есть, одиннадцатый номер. Мой. С моим бессмертным творением.

- Сколько? - интересуюсь. Маклак, оглядываясь, шепчет:

- Тридцать...

Затем, нахально усмехнувшись, добавляет:

- А с автора - вдвойне!..

"Континент" в Ленинграде популярен необычайно. Любым свиданием, любым мероприятием, любой культурно-алкогольной идеей готов пренебречь достойный человек ради свежего номера. Хотя бы до утра, хотя бы на час, хотя бы вот здесь перелистать...

Вспоминается несколько занятных историй. И даже в каком-то смысле показательных.

"Континент" стал печатать записки Лосева. В одной из глав был упомянут редактор детского журнала Сахарнов, функционер и приспособленец. (В Ленинграде шутили: "Почти однофамилец, "НО" мешает...") В записках говорится, как редактор журнала наедине с Лосевым превозносил Солженицына. Печатая, естественно, в своем журнале разных там Никольских и Козловых...

Как-то захожу в редакцию. Навстречу Сахарнов.

- Привет, - говорит, - есть разговор. Заходим к нему, садимся.

- "Континент", где обо мне написано, читали?

- Нет, - солгал я.

- Читали, читали... Я же знаю... В коридоре Пожидаевой рассказывали...

Редактор вздохнул, снял трубку, положил на кучу гранок.

- Как вы думаете, может у нас что-то измениться?

- Где, в редакции?

- Да не в редакции, а в государстве

- Вряд ли, - уныло сказал я.

Тут же опомнился и добавил с большим подъемом:

- Никогда.

- А я не исключаю, - задумчиво произнес Сахарнов, - не исключаю... Экономика гибнет, сельское хозяйство загнивает... Не исключаю, не исключаю... Я этот номер "Континента" буду хранить... Я у Лосева справку возьму...

- Какую справку?

- Что я восхищался Солженицыным. Вы полагаете, не даст мне Лосев такой справки? Даст. Он честный, непременно даст. И буду я по-прежнему редактировать журнал. А вы - короткими рецензиями перебиваться, - закончил Сахарнов.

Помню, меня его цинизм даже развеселил.

Был у меня знакомый юрист. В последние годы - социолог. Выгнали из коллегии адвокатов. Кого-то не того рвался защищать. Хороший человек, однако пьющий. Назовем его Григоровичем.

Взял у меня однажды Григорович номер "Континента" .

- Домой, - спрашиваю, - едешь?

- Домой, прямым ходом, не беспокойся...

- Смотри, поосторожнее...

По дороге Григорович встретил знакомого. Заглянули в рюмочную понравилось. Потом зашли в шашлычную. Потом на лавочке в сквере расположились...

Очнулся Григорович в вытрезвителе. Состояние - как будто проглотил ондатровую шапку. Портфель отсутствует. А в портфеле - номер "Континента"...

Слышит: "Григорович, на выход!"

Выходит из камеры. Небольшой зал. Портрет Дзержинского, естественно. За столом капитан в форме. Что-то перелистывает. Батюшки, "Континент" перелистывает...

Григорович испугался. Стоит в одних трусах...

- Присаживайтесь, - говорит капитан. Григорович повиновался. Сиденье было холодное...

- Давайте оформляться, Григорович. Получите одежду, документы... Шесть рублей с мелочью... Портфель... А журнальчик...

- Книга не моя, - перебил Григорович.

- Да ваша, ваша, - зашептал капитан, - из вашего портфеля...

- Провокация, - тихо выкрикнул обнаженный социолог.

- Слушайте, бросьте! - обиделся капитан. - Я же по-человечески говорю. Журнальчик дочитаю и отдам. Уж больно интересно. А главное - все правда, как есть... Все натурально изложено... В газете писали:

"антисоветский листок..." Разве ж это листок? И бумага хорошая...

- Там нет плохой бумаги, - сказал Григорович, - откуда ей взяться? Зачем?

- Действительно, - поддакнул капитан, - действительно... Значит, можно оставить денька на три? Хотите, я вас так отпущу? Без штрафа, без ничего?

- Хочу, - уверенно произнес Григорович.

- А журнал верну, не беспокойтесь.

- Журнал не мой.

- Да как же не ваш?!

- Не мой. Моего друга...

- Так я же верну, послезавтра верну...

- Слово офицера?

- При чем тут - офицера, не офицера... Сказал, верну, значит, верну. И сынок мой интересуется. Ты, говорит, батя, конфискуй чего-нибудь поинтереснее... Солженицына там или еще чего... Короче, запиши мой телефон. А я твой запишу... Что, нет телефона? Можно поговорить с одним человеком. Я поговорю. И вообще, если будешь под этим делом и начнут тебя прихватывать, говори: "Везите к Лапину на улицу Чкалова!" А уж мы тут разберемся. Ну, до скорого...