— А как именно ты предлагаешь объяснять, что мы больше не в дружеских — если это то слово — отношениях?

— Мы не будем ничего объяснять, — сказал он. — Мы будем сохранять нормальные отношения, и ей останется только предположить, что мы просто потеряли интерес к более близкой… дружбе.

— Это так необычно для тебя!

— Не вынуждай меня! — разозлился он.

— Такая хрупкая вещь это мужское «я», — издевалась она, не обращая внимания на предупреждение. — Не можешь перенести, что тебя самого использовали в качестве простого сексуального объекта, да?

Искра мгновенно вспыхнула и погасла, оставив после себя ледяное презрение.

— Я вызову такси, — сказал он. — Чем быстрее ты уберешься отсюда, тем лучше.

Когда он вышел, Керри, дрожа, вернулась в комнату, понимая, насколько он был близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. А что бы за этим последовало, она не хотела даже и предполагать. Действительно, чем скорее она уедет отсюда, тем лучше!

С сумкой в руке, с платьем и пальто, которые она надевала прошедшей ночью, обернутыми в непромокаемый чехол, на другой руке, она спустилась по лестнице через пятнадцать минут. Ли уже ждал ее в холле. Слава Богу, миссис Ралстон не было видно. Все и так было слишком плохо, не хватало еще любопытных взглядов экономки.

С застывшим лицом, глазами холодными, как лед, он смотрел, как она подходит.

— Если ты собираешься выйти из игры сама, подумай еще раз, — грубо сказал он.

— Я еще не решила, — солгала Керри.

— Все равно. Такси будет через несколько минут. Ты позвонишь моей матери завтра и договоришься, когда к ней прийти. И не сделай ошибки: не думай, что я не сдержу свое слово, если ты попытаешься отступить, — твердо добавил он.

Керри приложила максимум усилий, чтобы ее тон был так же сдержанно-холоден.

— Я закончу работу. Все, о чем я прошу, — чтобы мы не встречались.

— По возможности, — кивнул он. — Если нет, нам просто надо будет держать себя в руках, когда это случится. — Он прислушался. — Похоже на такси. Дай мне твою сумку.

Она передала ему сумку, не сопротивляясь, прошла в дверь перед ним и спустилась по ступеням к ожидавшему такси. Ли поставил сумку с ней рядом, коротко кивнул, повернулся и пошел в дом. Когда такси двинулось с места, дверь за ним закрылась.

Керри смотрела в окно невидящими глазами. Во всем этом она, безусловно, видела собственную вину. Прежде всего, ей не надо было связываться с ним. Единственно, что болит у него, так это его проклятая мужская гордость, тогда как она…

Квартира не стала приветливее, чем днем раньше. Даже когда был зажжен газ и включено несколько ламп, чтобы разогнать зимнюю серость, лучше не стало. Джейн не вернется до завтрашнего вечера, поэтому впереди еще много времени. Керри уже решила не рассказывать ей о своем раннем возвращении и последующих событиях. Будет лучше заставить ее поверить, что все это дело закончилось совершенно естественным образом после праздников.

Не собираясь подвергать сомнению угрозы Ли, она позвонила Эстелле во второй половине дня в воскресенье и обнаружила, что та полна энтузиазма вернуться к мемуарам.

— Я очень много вспомнила за это время, — сообщила Эстелла. Она кашлянула. — Только из одного периода можно сделать целую главу, но, если довольно известный участник будет в ней присутствовать, не станет ли возражать его жена! — Последовала пауза, затем она спросила другим тоном: ― Скажи, чтобы я не лезла не в свое дело, если ты так считаешь, но вы с Ли поссорились?

Слава Богу, что они говорят по телефону, а не лицом к лицу. Керри постаралась придать своему голосу подходяще удивленную интонацию.

— Почему вы так думаете?

— Ну, я знаю, что вы провели здесь ночь в канун Нового года, но, по словам миссис Ралстон, ты уехала очень рано утром — и одна. Ли не позволил бы тебе так уехать, если бы между вами все было нормально.

Я так и знала, что экономка вынесет сор из избы, с сожалением подумала Керри.

— Мне очень жаль, — это было все, что она смогла сказать. — Это, наверно, похоже на какие-то закулисные интриги.

— Моя дорогая, это дом Ли, и вы — двое взрослых людей. И не мне осуждать вас. Что меня волнует, так это что сделал Ли, раз ты ушла от него таким образом. Миссис Ралстон сказала, что ты была очень огорчена.

— Миссис Ралстон даже не было там, когда я уходила, — возразила Керри (хотелось бы ей знать, где пряталась эта женщина). — Я не была расстроена.

— Тогда я единственная, кто расстроен. — В голосе Эстеллы была слышна настоящая печаль. — Я возлагала на вас двоих большие надежды. — Она снова помолчала. — Сможешь ли ты продолжать работу при таких обстоятельствах?

— Конечно. ― Керри могла только удивляться своей способности так легко лгать. — Как вы только что сказали, мы двое взрослых людей. Нет никакой причины, по которой это было бы неудобно.

— Очевидно. — В ее голосе чувствовалась ирония. — Тогда до завтра.

Один барьер взят, угрюмо подумала Керри и положила трубку. Придерживаться тех же позиций в присутствии Ли будет гораздо труднее.

На следующее утро она испытывала сильнейший страх перед встречей, но, обнаружив, что Ли уже ушел, почувствовала облегчение. Он, конечно, мог появиться в любое время, и это будет не легче, но любая отсрочка радовала.

Эстелла сразу же приступила к работе, не вспоминая о вчерашнем разговоре. Ей действительно было о чем рассказать, и все очень занимательное. Итак, Ли — побоку, работа денежная… но Керри вынуждена была признать, что не может выкинуть Ли из головы.

Намереваясь закончить работу и уйти из кабинета прежде, чем он вернется домой, она испугалась, услышав его голос в холле, когда работа не была выполнена и наполовину. Минутой позже он ворвался в кабинет в холодной ярости, что полностью лишило ее присутствия духа.

— Если ты считаешь, что это будет иметь какое-то значение в суде, то ошибаешься! — рявкнул он, швырнув перед ней свернутую газету.

Керри уставилась на него в растерянности, пальцы ее застыли на клавиатуре.

— О чем ты?

Серые глаза превратились в сверкающие щели, челюсти так сжаты, что кожа вокруг рта побелела.

— Не пытайся разыгрывать из себя инженю с широко раскрытыми глазами! — отрывисто проговорил он, схватил ее сзади за шею и силой заставил посмотреть на газету, лежащую перед ней. — Читай! Статью, которую я обвел. Ну же, читай!

Обведенная кружком статья была почти внизу страницы, просто несколько строчек, и все же от них яростно забилось ее сердце.

«Промышленный магнат женится на секретарше!

Президент компании и известный всему городу Ли Хартфорд наконец-то встретил свое Ватерлоо в образе рыжеволосой Керри Пирсон из агентства «Профили». На венчании, как нам сообщили, будут присутствовать только близкие друзья и родственники. Приносим свои поздравления обоим в связи с ожидающимся радостным событием. Пусть все несчастья обойдут тебя стороной, Ли!»

— И ты считаешь, что это моих рук дело? — спросила Керри.

— Чьих же еще, черт возьми? — Ли убрал руку с ее шеи, но так повернул стул, что она была вынуждена смотреть ему в лицо. Он наклонился к ней, схватив ее обеими руками за руки так, что она не могла подняться, лицо его было зловещим, глаза светились не менее опасным огнем. — Но ты не навесишь на меня никакой беременности, уж будь уверена!

— Я не беременна! — вспылила она.

— Не от меня, наверняка.

— Ни от кого! — Она едва могла поверить тому, на что он намекал. — Даже если бы и была, то вряд ли прибегла бы к такого рода тактике!

— Так кто же еще рассказал это Локсли? Кто еще может извлечь из этого выгоду? — Ли не отступал. — Что ты задумала? Уладить дело, не доводя до суда?

Удар по его худощавой щеке, который она нанесла, был инстинктивным, из-за гнева она не почувствовала даже боли в ладони. Она увидела, как на его побелевшем лице ярко загорелся отпечаток ее ладони.

Керри застыла, когда он поставил ее на ноги, глаза ее расширились от внезапного осознания того, что она сделала. Руки его были как стальные капканы, рот — тонкая зловещая линия, все свидетельствовало о едва сдерживаемом гневе.