– Только так!

За обедом Фрея не было. В день прибытия в Лас-Пальмас у него было много дел по службе. Андра как будто даже не заметила его отсутствия, но все время упорно смотрела на Пустой стул. Она почти не слышала болтовни Вена Лейна и сплетен миссис Оппендорф. Днем принесли телеграмму от Тревора:

«Чем ты ближе, тем дороже. Тоже страшно волнуюсь. Твой Тревор».

Эти слова заставили ее устыдиться. Она перечитала телеграмму вслух, стараясь убедить себя в том, что Тревор – любовь ее сердца, а мечты (и Фрей Роулэнд) значения не имеют.

Еще сорок восемь часов, и «Аутспен Квин» прошел половину пути до Кейптауна.

Дни становились все теплее. Молодые женщины бродили по палубе в купальниках и легких платьях. Бассейн был постоянно полон. Звездные ночи сменялись прекрасными теплыми днями. На палубе танцевали. Все это создавало идеальную атмосферу для флиртов, без которых не обходится ни одно морское путешествие.

Скучать было некогда. На борту постоянно что-то происходило. Было много фильмов, концертов. Для пожилых людей, таких как чета Боливеров и миссис Оппендорф, – бридж. Настольный теннис, метание колец, танцы – для молодых.

Бывали еще соревнования по перетягиванию каната. Великое множество развлечений организовал комитет, созданный Фреем Роулэндом. Участвовать во всем этом Андра была также приглашена, но отказалась, сославшись на желание побыть в одиночестве. И действительно, она всегда избегала толпы. За хорошие чаевые стюард находил тихий уголок, где, уютно устроившись в шезлонге, она оставалась незамеченной и никто ее не беспокоил. Здесь она ежедневно проводила много часов, читала или просто нежилась на солнце, довольная тем, что загорела с ног до головы. Она была из тех рыжух с очень белой кожей, которые могли загорать, не «сгорая». Она не только почувствовала себя здоровой и сильной, но и очень похорошела. Зеркало говорило, что она просто расцвела после пяти-шести дней отдыха на солнце и морском воздухе.

И все же Андра не сумела обрести душевный покой, на который так надеялась. Никакой самогипноз, никакая сила воли не могли заставить ее не вспоминать о Фрее Роулэнде. Что он чувствовал по отношению к ней, девушка не знала, уже догадавшись, правда, что свои настоящие чувства помощник капитана прячет за внешним весельем, вежливостью и шармом. Однако за обедом Фрей стал уже менее приветлив с Андрей. Время от времени его язвительные комментарии и ироническое отношение к слабому полу проявлялись слишком очевидно, и это раздражало Андру. Иногда она вдруг огорчалась из-за того, что вовсе ему безразлична.

На шестой день путешествия Фрей Роулэнд организовал у себя вечеринку с коктейлями. Было так много гостей и так шумно, что это напоминало Андре утомительные вечеринки дома. Она откровенно скучала. Наконец хозяин пробрался к ней через толпу гостей и протянул бокал шампанского.

– Спасибо. Этот напиток мне не подходит, – ответила она достаточно холодно.

– Но ваше платье очень идет вам, если я могу позволить себе такую дерзость! – Фрей улыбнулся полузагадочной, полусаркастической улыбкой, и она подумала – почему это вдруг ему вздумалось говорить комплименты.

Андра была в белом облегающем платье с большим вырезом на спине, открывающим темно-золотой загар и подчеркивающим ее тонкую талию. Этот наряд превосходно дополняли серьги из черного жемчуга. Такие же бусы она два или три раза обернула вокруг шеи. Веки ее оттеняли зеленые тени, а губы были такого же яркого цвета, как волосы. Когда Фрей Роулэнд остановил на ней взгляд, то был вынужден признать, что никогда еще Андра не выглядела более пленительной.

– Сегодня вы смотритесь на все сто! – вздохнул он.

– Спасибо, – сказала она сухо. – Как жаль, что я не могу посмотреть ваши книги и пластинки. В этой толпе ничего не увидишь.

– Задержитесь немного, когда они уйдут, – прошептал он вдруг. – Я покажу вам все.

Щеки ее вспыхнули, а сердце забилось от удивления и радостного возбуждения.

– Я думаю, вряд ли… – начала она.

Он прервал:

– Вы не думайте, а оставайтесь. У меня есть книги, которые я очень хочу показать вам, и пластинка, послушать которую вы просто обязаны. Сегодня из-за множества вечеринок в ресторане – «шведский стол», поэтому не имеет значения, когда мы туда отправимся.

Между половиной девятого и девятью толпа понемногу рассеялась. Андра беседовала с человеком, знакомым ей лишь в лицо. Но все ее внимание было поглощено каютой, а не этим случайным собеседником. То, что она успела увидеть, ей понравилось. Каюта первого помощника соответствовала его должности. Мебель занимала немного места. Занавески и обивка из спокойного серого льна. Андра разглядывала книги над письменным столом. (Никаких фотографий. Это интересно. Значит, в жизни Фрея Роулэнда не было никакой особенной женщины.) И только одна картина. Маленький пейзаж – каменный дом в окружении зеленых деревьев. Позднее Андра узнает, что это дом деда, где он провел детство.

Да, это было типичное, ничем не выделяющееся жилище холостяка. Каюта содержалась в безукоризненной чистоте отлично вышколенным стюардом со странным прозвищем Пинк, настоящим «кокни», уроженцем лондонского Ист-Энда.

Пинк плавал едва ли не с детства. Он был предан первому помощнику.

– Я вечно все теряю. А Пинк находит и возвращает на место, – рассказывал Фрей Андре.

Гости разошлись, и они остались одни. Медленно подступала темнота. Фрей включил лампу с зеленым абажуром, стоявшую на столе, и выключил верхний свет. Они не пили, только курили, наслаждаясь покоем. Через открытый иллюминатор в каюту вливался холодный морской воздух.

Вдруг Андра почувствовала какой-то прилив сил. Раньше шум и духота, создаваемые толпой, не давали ей вздохнуть. Она даже не знала, зачем приняла приглашение старшего помощника на этот тет-а-тет. Ведь можно было пойти ужинать с другими.

Но что-то заставило ее остаться против собственной воли. Странная сила толкала ее к Фрею. Даже память о Треворе не спасала.

Сейчас она вообще не думала о женихе. Оставшись с Фреем в мягко освещенной каюте, в дружеской атмосфере, Андра поняла, что именно с этим человеком ей больше всего и хотелось бы быть. Серьезный, сосредоточенный, без своей обычной дерзости, он сидел напротив нее, спрятав лицо в тени абажура, и рассказывал о себе.

Андра задавала много вопросов. Ей хотелось знать о его детстве, продвижении по службе в «Аутспен компани». Фрей признался, что не удовлетворен карьерой.

– Я понимаю, что меня считают слишком молодым для должности капитана, но мне хочется именно этого. Я не врожденный мажордом. Хотя вы, может быть, так и думаете. Я хочу стать капитаном.

– Я никогда не думала о вас как о мажордоме, – сказала она. – Хотя вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Не каждый смог бы так легко общаться с людьми и завоевывать их расположение.

– Спасибо, – откликнулся он со странным смешком.

– Я прекрасно понимаю, что вы предпочли бы место капитана Стивенса.

Наверное, быть капитаном, несмотря на огромную ответственность, очень заманчиво.

– Ответственность – это своего рода состязание, а я люблю борьбу, ответил он.

– Врожденный спортсмен всегда стремится выиграть.

– Возможно, это всего лишь форма эгоизма, – Фрей улыбнулся и стряхнул пепел с сигареты.

– Я уже смотрела ваши книги. Они очень серьезные.

– Можете почитать, если хотите.

– Я никогда не увлекалась метафизикой. Думаю, это может быть интересно.

– Возьмите книгу о Востоке, – поискав на полке, он протянул ей небольшой томик.

Она скорчила гримаску.

– Это, наверное, выше моего понимания, но я, конечно, попытаюсь вникнуть, – и внезапно добавила:

– Вы такой странный человек. Я думаю, что вы не читаете обычных романов. Даже детективов.

– Бывало иногда.

– Это не романтично, – улыбнулась девушка.

– Ну, вам-то, конечно, романтичные мужчины не нравятся.

– Особенно приторные, – подтвердила Андра.

– А ведь все по-настоящему романтичные мужчины – приторные.