Родители, наверное, никогда не поймут ее. Особенно это не понравится матери. Она не простит Андру. Во-первых, с точки зрения мамы, это не слишком хорошая партия. Морской офицер совсем не то, что богатый кейптаунский бизнесмен. Даже став капитаном корабля, он будет зарабатывать меньше Тревора. Вчера вечером Фрей признался, что не сможет жить вдали от нее. Он намеревался просить компанию подыскать ему работу в порту.

– Но ты же мечтаешь быть капитаном? Ты ведь моряк и не можешь бросить море? – протестовала Андра.

– И я так думал неделю назад. Но сейчас для меня важно только одно – быть рядом с тобой.

Деньги и положение не слишком их волновали. Фрей готов был оставить море ради нее, а она была рада забыть о карьере кинозвезды и жить с ним в уединении. Они обсуждали, как снимут крошечный коттедж в маленькой английской деревушке, как будут жить вдали от шума и суеты. Они заведут детей – разве можно считать счастливым брак, если нет малышей? Фрей подумывал уже, где бы перехватить денег, чтобы дать им хорошее образование.

Это заставило Андру весело рассмеяться. Счастлив тот смех, которым смеются влюбленные.

Но теперь, когда судно стояло в порту, увидеть Фрея Андра уже не могла. В течение нескольких часов он будет очень занят делами службы. Позже, когда он освободится, они смогут встретиться, но уже на берегу. Фрей и Андра договорились увидеться в холле отеля «Маунт Нельсон» после ее разговора с Тревором, когда уже будут отменены все приготовления к свадьбе.

Рассматривая современные здания и постройки на пирсе, девушка ощущала большую нервозность, чем раньше. Как жаль, что рядом нет Фрея. Думая о Треворе, Андра испытывала угрызения совести.

– Я должна помнить о нашем с Фреем решении, – твердила она. – Будет еще более несправедливо, если я выйду замуж за Тревора, думая только о Фрее.

Наконец все формальности закончились. Андра попрощалась с сэром Эштоном, леди Боливер и миссис Оппендорф. Бенедикт Лейн галантно поцеловал ей руку:

– Было приятно познакомиться с вами. Я разыщу вас и непременно напишу о вашей свадьбе.

При этих словах сердце ее болезненно сжалось, но она не произнесла ни слова.

Андра искала в толпе на пирсе высокую фигуру Тревора. Интересно, почему он не поднялся на борт? И даже сейчас его не видно.

Час спустя она почувствовала еще большее беспокойство. А ей-то казалось, что он первый взлетит по трапу, приветствуя ее.

Через толпу к ней пробрался стюард и сообщил:

– Какая-то леди в баре хочет поговорить с вами, мисс Ли.

– О?! – удивилась Андра, направляясь в бар.

Кто эта леди? Где Тревор? Не мог же он уехать по делам в такой день!

Взяв только сумочку с драгоценностями, Андра оставила стюарда присмотреть за багажом. Бар был пуст. Все находились на палубе и старались как можно скорее сойти на берег.

Ее ожидала высокая, худая женщина. На ней было пальто из овечьей шерсти, волнистые волосы покрывала сетка.

При виде Андры она улыбнулась.

– Мисс Ли?

– Да.

– Как поживаете, мисс Ли? Я – миссис Грайем. Мой муж – священник Элистер Грайем. Мистер Гудвин – прихожанин нашей церкви. Он договорился о церемонии на завтра, и, если помните, вы должны сегодня переночевать у нас.

Андра улыбнулась и протянула руку:

– Здравствуйте, миссис Грайем. Вы так добры, что приехали встретить меня.

Тревор писал мне, что я должна остановиться в вашем доме.

Миссис Грайем выглядела несчастной. Это была практичная, несентиментальная женщина, воспитанная в строгих шотландских правилах. Они с мужем прожили в Южной Африке последние двадцать лет, познав радость побед и горечь поражений. Но семейного счастья у них не было. Трое детей умерли при рождении. Бог, казалось, лишил их возможности создать полноценную семью.

Монике Грайем очень нравились молодые люди, и она всегда радовалась их счастью.

Она так мечтала о завтрашней свадьбе мистера Гудвина и английской кинозвезды. Какая она хорошенькая, мисс Ли, высший класс, хотя, конечно, слишком накрашенная, решила миссис Грайем. Ей не нравилась косметика, которую употребляли девушки, но что поделать, если это модно. Ее тонкого бледного рта никогда не касалась помада.

Однако она не осуждала тех, кто ею пользовался, и сумела беспристрастно оценить красоту невесты Гудвина. Теперь у миссис Грайем осталось только одно желание – не рассказывать этой девушке те ужасные новости, которые она принесла.

Андра еще улыбалась:

– Что, Тревор уехал по делам? Поэтому меня встречаете вы?

Миссис Грайем закашлялась.

– Пойдемте присядем на диван, моя дорогая. Боюсь, что у меня для вас плохие вести.

У Андры застучало в висках.

– Плохие вести? – переспросила она – Что-то случилось? С Тревором?

– Мне очень жаль, но это так, – ответила жена священника. Они сели рядом в прохладном опустевшем баре, миссис Грайем взяла руку Андры в свою и приступила к исполнению своего тяжкого долга:

– Случилось ужасное, моя девочка.

Андра побелела.

– Пожалуйста, говорите, миссис Грайем.

Моника никогда не ходила вокруг да около. Рассказ ее был кратким и откровенным. Андра слушала молча. Она всего могла ожидать, но такого невозможно было даже предположить.

Тревор попал в авиакатастрофу. Два дня назад он возвращался из Родезии, где провернул крупную сделку. Он торопился все срочные дела закончить до свадьбы и медового месяца.

Но в аэропорту, когда самолет пошел на посадку, что-то произошло с шасси.

В технических подробностях миссис Грайем не разбиралась. Но эта поломка стоила жизни двум пассажирам. Остальные чудом спаслись и сумели вырваться из-под обломков. Тревор пострадал меньше всех.

У Андры пересохло во рту. Она дрожала от волнения.

– Он мертв?

– Нет, мы должны благодарить Бога. Он жив.

– Он сильно пострадал? Скажите мне, миссис Грайем.

Я хочу знать.

– Очень сильно. Сломан позвоночник. Он парализован до пояса. Я обязана сказать вам всю правду, моя бедная девочка. Врачи сомневаются, что когда-нибудь он сможет ходить.

Андра застыла в ужасе.

– Не могу поверить…

– И мне хотелось бы, чтобы все это не было правдой, – с участием произнесла миссис Грайем.

– Почему он не будет ходить? Современные врачи совершают чудеса.

– Все дело в позвоночнике, дорогая. Повторяю, мне самой хотелось бы, чтобы это было неправдой, но доктора твердят – он никогда больше не сможет ходить.

Андра, которую ужасала мысль о встрече с Тревором и необходимости рассказать ему обо всем, внезапно сломалась. Она закрыла лицо руками и расплакалась.

– О! Бедный Тревор! Как это ужасно! – рыдала она.

Позднее, немного успокоившись, она позволила жене священника позаботиться о себе. Полностью потеряв собственную волю, Андра последовала за этой женщиной. Она даже не взглянула на капитанский мостик, чтобы узнать, там ли Фрей. Сейчас не время с ним говорить. Надо немедленно ехать к Тревору.

Словно окаменев, Андра ехала в центр города. Она не видела солнца на широких, зеленых даже в эту пору улицах. Ее уже не интересовали красоты Кейптауна. Ни о чем, кроме Тревора и этого кошмарного происшествия, думать она не могла.

Госпиталь Груэшр был окружен цветниками. Садовники заботливо поливали зеленые лужайки.

Миссис Грайем с беспокойством посмотрела на застывшее лицо своей спутницы.

– Я попрошу медсестру принести вам чашку кофе, прежде чем вы пройдете к мистеру Гудвину.

– Нет, спасибо, – тихо сказала Андра, – я хочу видеть его немедленно.

Ее проводили в маленькую белую комнату, затемненную зелеными шторами.

Тревор лежал на узкой высокой кровати. Его вид испугал Андру. Загорелое лицо казалось сморщенным, огромные глаза ввалились. У нее сжалось сердце.

Что стало с этим большим, красивым, полным жизни человеком!

Андра всхлипнула и подошла к нему:

– О, Тревор… Дорогой…

Его взгляд остановился на ней. Радость и облегчение отразились на измученном лице.