Хабаров А.

Россия ментовская

Анонс

Эта книга - жестокое повествование о многих вопиющих преступлениях, совершенных и совершаемых ныне теми, кто призван с преступлениями бороться. Закон преступают многие - простые "менты", офицеры и министры. На страницах "России ментовской" потерпевшие, очевидцы, эксперты, а также множество документов свидетельствуют о том "беспределе", который порой творят "блюстители порядка".

НАЧАЛО

Не удивляйтесь, когда бравые молодцы в камуфляже ни с Того ни с сего, усиленно принюхиваясь, требуют у вас документы. Не удивляйтесь, когда по причине отсутствия требуемого и при наличии некоего особого запаха вас все же везут в зарешеченной и неуютной кабине "бобика" в отделение. Не удивляйтесь, когда в ответ на законное (это вам кажется!) возмущение в области почек или печени у вас вдруг возникает острая боль. Это не нефрит, не колит и не цирроз. Это вы вступили в контакт с черной увесистой дубинкой (в народе метко называемой демократизатором). Еще через несколько минут вы уже будете сидеть, если повезет, за стеклом или решеткой т, н. "аквариума" ("телевизора"), а если не повезет, то в тесной камере ИВС, до сих пор называемой КПЗ. Впрочем, дубинкой дело может и не кончиться: вполне возможно, что с помощью наручников вам пристегнут правую ногу к левой руке (или наоборот). Вы можете просто не понравиться: тогда вас будут долго и нудно "крутить": расспрашивать, где вы были тогда-то и тогда-то, зачем несете то-то и то-то. Впечатлительного гражданина очень быстро можно довести до нужной кондиции, так чтобы он обязательно сознался в какомнибудь совершенном преступлении. Как не сознаться, если ты сидишь на стуле, за которым стоит мощный стальной сейф, и когда тебя вместе со стулом неожиданно толкают, то затылок обязательно ударится о сейф - и так не один раз... Есть бесчисленное множество способов заставить человека говорить, об этом свидетельствует многовековой опыт российских органов дознания - от Его Величества тайных канцелярий и сыскных приказов до следственных аппаратов НКВД - МВД и ОГПУ - КГБ - ФСБ. Естественно, что официально закон не позволяет (в отличие от времен тайных канцелярий) применять пытки в отношении допрашиваемых, однако сплошь и рядом этот запрет нарушается, заканчиваясь весьма печально для них, вплоть до смертельного исхода. Только в кинофильмах о полковнике Зорине преступник сознается, не выдержав напора неопровержимых доказательств его вины: мол, твоя взяла, начальник. На деле все иначе. Но, опровергая известную поговорку, что рыба гниет с головы, все же налицо существует факт: эта рыба (милиция) гниет в разных местах. Признаки распада обнаруживаются как в голове, так и в "чешуе" и хвостах. Самоотверженные розыскники, участковые и криминалисты сосуществуют в милицейской среде рядом с самыми настоящими преступниками. И началось это в исторически отдаленное, мало известное для нас время, а как явление определилось, может быть, с ряда прогремевших на всю страну скандальных дел.

"БЛАГОРОДНЫЕ" КОЛЛЕГИ

Майор Крымов работает в одном из столичных отделений РУОПа - можно и не расшифровывать эту аббревиатуру, обозначающую узаконенную борьбу с организованной преступностью. Все граждане давно уж привыкли к всевозможным СОБРам, ОМОНам, РУОПам, ОБСДОНам и иным формированиям, продолжающим возникать из ничего по мановению властной волшебной палочки. Впрочем, РУОП, видимо, был необходим, ибо преступный мир достиг высшей точки консолидации одновременно с внутренними противоречиями.

20 декабря 1995 года Крымов возвращался с очередного задания: брали центрового беспредела Крючка. Крючок оказал сопротивление, ухитрился впрыгнуть в "девятку" с ошалевшей дамой и рвануть по Авиамоторной в сторону шоссе Энтузиастов. В самом конце улицы Крымов на "восьмерке" (с роторным движком) настиг беспределыцика и через открытое стекло выстрелил по задним колесам. "Девятку" повело на льду, она перевернулась; дама упала на Крючка и лишила его возможности двигаться. Тут подоспели и Крымов с товарищами: они сняли даму с бандита, вытащили обоих из машины. Крючку, понятное дело, немного досталось от "товарищей" - и от дамы.

Теперь Крымов, сдав Крючка в ИВС и отметив с друзьями благополучное задержание, возвращался домой. Улица, в самом конце которой он жил, была темна и пуста.

Впрочем, сзади вдруг послышалось едва слышное стрекотание двигателя автомашины. Майор оглянулся и увидел, что за ним медленно движется милицейский "уазик". Крымов обернулся и в свете фар приветливо помахал рукой. "Уазик" прибавил скорость и тормознул возле майора. Из кабины выскочили двое милиционеров: один - с автоматом, другой - с дубинкой.

- Ну, куда торопимся, а? - лениво выговорил автоматчик, поглаживая ствол.

"За алкаша приняли, - сразу сообразил Крымов. - Ничего, сейчас разберемся..." (Он слегка покачивался, но не от малой дозы спиртного, а скорее от усталости.)

Крымов полез в карман куртки за удостоверением, но, к своему удивлению, ничего там не обнаружил. Вдруг вспомнил, что оставил ксиву в камуфляжке.

- Парни, все нормально! - зачем-то сказал он.

- Что - нормально, волчара? - удивился автоматчик. - Документ есть?

- Да нету, в отделе оставил... Я рядом живу, вон в том доме.

... Крымов потерял бдительность (ведь не на службе) и не обратил внимания на второго, с дубинкой. Тот уже был сзади, а через мгновение - перехватил этой дубинкой Крымову горло.

Крымов увидел перед глазами звездное небо: звезды становились все больше и больше, одна из них расплылась огненным пятном, которое навалилось на Крымова и выжгло память.

Очнулся майор в кустах. Правая рука как будто не существовала, он не мог ни пошевелить пальцами, ни согнуть ее в локте. Голова гудела, как чугунный котел. Ног будто и вовсе не было - оказалось, что с Крымова сняли джинсы и куртку; не стали, значит, затруднять себя проверкой карманов...

Майор ощупал голову: она оыла влажной и липкой. Бросил взгляд на руку: кровь. "Хорошо, что документы оставил в отделе", - почему-то подумал Крымов, не сообразив даже, что, может быть, с документами не влип бы в такую историю...

Кое-как, пошатываясь, в футболке и в плавках, он выбрался на улицу, название которой прочитал на табличке ближнего строения. До собственно крымовского дома надо было проехать остановок пять-шесть на автобусе, но время, видимо, было позднее. Майор хотел уточнить время, но часов, конечно же, не было, на запястье осталось лишь ощущение металлического браслета. А часы были дорогие: официально подарил известный банкир, вызволенный группой майора Крымова из одной нехорошей квартирки, где его, прикованного наручниками к батарее отопления, медленно убивали некие кавказцы, требуя за освобождение 700 тысяч долларов. Крымов с ребятами ворвались в квартиру, взорвав дверь вместе с коробкой. Майор лично, еще в прихожей, пристрелил двоих боевиков, не успевших даже взяться за автоматы, - кстати, точно такие же, как и у крымовцев...

В общем, часов не было. Впрочем, поездка на автобусе, решил Крымов, может закончиться новым неприятным эпизодом. Это было уже чересчур: завтра, кровь из носу, нужно было находиться в засаде на Мясницкой.

Дворами он кое-как, прячась от запоздалых прохожих, добрался наконец до родного дома. Пришлось звонить: ключи тоже остались в куртке. Жена Лариса, открывшая дверь, вовсе не удивилась появлению Крымова в неглиже. Она тут же показала ему его куртку, джинсы, часы и даже деньги. Объяснила, что в дверь позвонили, а когда она открыла, то увидела на пороге объемистый сверток, в котором и находилась вся мануфактура. Было это минут двадцать назад, она, конечно, успела поволноваться и даже позвонила Крымову на службу: выехала руоповская машина, скоро, видимо, будет здесь...

Действительно, пока Лариса промывала Крымову рану, подъехали коллеги. Капитан Симков сразу связался со всеми местными отделениями, выяснил фамилии патрульных, дежуривших в эту ночь...