– Сколько?

– Две, – ответил он с судорожным вздохом.

Она вытрясла из бутылочки две таблетки и подала ему вместе со стаканом. Шейх проглотил их, рухнул на кровать и закрыл глаза. Саманта задернула шторы, так что в комнате стало почти темно. Она скинула свои туфли, прилегла рядом с ним и гладила его, пока он не задремал.

Потом Саманта взяла бутылочку с таблетками, вынесла на свет и прочитала этикетку.

– Боже мой! – едва не вскрикнула она. – Морфин!

Какой идиот мог прописать морфин от мигрени? Никакой. Значит, Бандар страдал, не от мигреней.

Сердце Саманты остановилось. Нет, это невозможно. Не может быть, чтобы с ним случилось что-то страшное. Он был слишком здоровый и слишком сильный.

Она вспомнил, как Бандар скакал на Серебряном Вихре. Разве больной человек так смог бы? Да, он быстро уставал. Но и она тоже иногда быстро уставала.

Но тогда за ужином? Он действительно так отреагировал на смену часовых поясов? Или это была все та же странная головная боль? И в среду вечером тоже. И сегодня.

Она на цыпочках вернулась в спальню, поставила таблетки на столик и присела на кровать рядом е Бандаром. Тот спал, лицо его было спокойным и умиротворенным. Он не проснулся, когда она поцеловала его в лоб, не видел слез, которые заполнили ее глаза и потекли по щекам.

– С тобой все должно быть хорошо, – прошептала она. – Должно.

Бандар проснулся и увидел Саманту, которая уснула рядом, так и не раздевшись. Голова у него была все еще будто обернута ватой, но это, вероятно, из-за таблеток. Шейх взял руку девушки, лежавшую на его груди, и поцеловал.

Она сразу открыла глаза.

– Ты не спишь? – проговорила она нежно.

Он улыбнулся ей в ответ:

– Ты тоже.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Саманта, вглядываясь в смуглое лицо.

– Намного лучше, спасибо, – сказал он и, перевернув ее руку, поцеловал в ладонь.

Девушка попыталась отнять руку, но Бандар удерживал ее, и она перестала бороться.

– Ты почти такая же хорошая медсестра, как и рабыня, – сказал он и снова поцеловал ее ладонь. Он не собирался пугать Саманту или перекладывать на ее плечи свои проблемы. Она с ним только ради уроков секса. Он должен это помнить.

– Бандар…

– Что?

– У тебя опухоль мозга?

Он замер от неожиданности, потом заглянул ей в глаза. Слишком умные глаза.

– Не лги мне, – сказала она серьезно.

Она что, считала его полным дураком? Если он скажет ей правду, все между ними будет кончено. Он должен солгать, потому что не может сейчас потерять Саманту. Он слишком любит ее.

В то же время Бандар понимал, что нельзя дальше откладывать операцию. Он не мог больше выносить эти ужасные головные боли. Они становились все сильнее. Если бы не его мужское самолюбие, он разрыдался бы сегодня прямо у нее в объятиях. Бандар уже написал Али по электронной почте и объяснил ситуацию. Одновременно он связался со своим врачом и заказал билет на самолет на следующий вечер. Но эти двадцать четыре часа он хотел провести с ней. С женщиной, которую любит…

– Как этот бред пришел тебе в голову? – воскликнул он, улыбнувшись.

– Ты принимаешь морфин. Морфин не принимают при мигренях. У тебя рак?

– Рак? – Он и его врач тщательно избегали этого слова. Но какой в этом смысл? У него рак.

Но это жуткое слово все меняло. Оно заставляло людей смотреть на тебя совсем иначе. Если он сейчас признается Саманте, что у него рак, она будет относиться к нему как к тяжелобольному.

– Я что, выгляжу как раковый больной?

– Нет, но…

– Я склонен к мигреням, плохо переношу резкую смену климата и длительные перелеты. И я решил, что морфин – наиболее эффективное средство. Там слабая доза, уверяю тебя. У меня нет наркотической зависимости. Только от тебя, моя дорогая. – Он опять поцеловал ее ладонь.

Ее глаза затуманились. Больше она ни о чем не спрашивала.

Он раздевал ее медленно, нежно, покрывая поцелуями каждый сантиметр ее кожи, стараясь запомнить каждую частичку ее тела. Каждый ее вздох. Он будет вспоминать их, когда ляжет на операционный стол. И если он умрет, то последние его минуты будут согреты радостью и любовью.

Чем ближе был отъезд, тем грустнее становилась Саманта. Бандар, казалось, тоже.

Было уже четыре часа, а они еще не собрались в дорогу. Они избегали говорить о том, что в пять за ними прилетит вертолет.

Саманте не хотелось домой. Точнее, ей не хотелось обратно в поместье, потому что за эти два дня она перестала думать о нем как о доме. Дома, она была сейчас, в объятиях Бандара.

– Не уходи, – сказала она, когда он собрался наконец встать с кровати.

Шейх обернулся, лицо у него было мрачным.

– Мы не можем остаться здесь навсегда, Саманта. Как бы я этого ни хотел.

– А ты правда хотел бы?

Он наклонился и легко поцеловал ее.

– Конечно. Но жизнь продолжается. У меня есть дела, которые невозможно откладывать.

– Но тебе не обязательно возвращаться в поместье именно сегодня. Я тоже могу задержаться. Хорошо бы уехать куда-нибудь вместе. Или еще пожить здесь. Хоть недолго.

Его улыбка была странно грустной.

– Не искушай меня. Я уже сказал, что у меня есть дела, которые невозможно откладывать. Это не связано с конюшнями Али. Мне нужно вернуться в Англию. Сегодня вечером.

Внутри у нее все оборвалось.

– Ты возвращаешься в Лондон?

– Я должен.

– Но… но почему?

– Это личное дело.

– Возьми меня с собой! – В панике Саманта едва понимала, что говорит.

– Мне жаль, но я поеду один.

Паника сменилась опустошенностью. Опустошенностью и отчаянием.

– Но я не могу жить без тебя! – Она зарыдала. – Разве ты этого не понимаешь? Ты мне нужен. Ты должен взять меня с собой. Я не буду докучать тебе, обещаю. Ты можешь встречаться с другими женщинами, если хочешь. О! – Она вскрикнула, осознав всю унизительность своих слов.

Саманта закрыла лицо руками и плакала. Бандар нежно обнял ее.

– Мне не нужны другие женщины, – сказал он тихо, прижимая ее к груди. – Я вернусь к тебе, как только смогу.

Ее слезы сразу высохли, а глаза вспыхнули надеждой.

– Правда? Ты вернешься?

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Разве я могу отказаться от такой хорошей рабыни?

– Когда? Когда ты вернешься?

– Как только смогу.

– Когда?

– Я не знаю точно. Но клянусь тебе, что не задержусь ни на день. Как только все будет в порядке.

– Звучит слишком неопределенно. Это связано с деньгами? У тебя проблемы с инвестициями?

Нет, не подумай, что мне нужны деньги. Даже если ты совсем разоришься, я наскребу тебе на билет в Австралию:

Он погладил ее по волосам и улыбнулся.

– Это не связано с деньгами. Не волнуйся. Возвращайся в усадьбу. Я тебе скоро позвоню.

– Ты обещаешь?

– Я обещаю.

– Когда?

– Через несколько дней.

Бандар видел, как она расстроена. Но он не мог ничего объяснить. Через несколько дней он ей все расскажет. Он или его адвокат. Поскольку Бандар собирался оставить ей все. Женщине, которая любила его ради него самого, а не ради его денег.

– Я люблю тебя, Бандар, – выдохнула она, и это почти сломало его решимость.

– Я допускаю, что ты так думаешь, – ответил он.

– Ты не веришь мне? Тебе это не нужно! – бросила она гневно. – Если ты и вернешься ко мне, то только ради секса.

– Ты не хочешь, чтобы я возвращался?

Она посмотрела на него взглядом прежней Саманты – гневным и независимым.

– Поступай как хочешь. Ты же привык думать только о себе.

Он улыбнулся.

– Рад видеть, что ты не изменилась. Я никогда еще не встречал женщины с таким сильным характером. Ты еще увидишь меня, Саманта, инш Аллах.

Всю дорогу до дома Саманта прорыдала. Сильный характер? Да у нее вообще нет характера!

Она еще плакала, когда вышла из вертолета и упала в объятия Клео, которая встречала ее.