Тут она ему и говорит: ах, принц, придётся мне с тобой расстаться.

Как, почему?! Зачем расстаться?!

А она ему печально молвит: скажу вам честно, как на исповеди — другому бы я не созналась! — что заколдована я страшным чародеем и должна смиренно ждать три года и три месяца, пока сойдёт с меня заклятие. Но, всё получится быстрее, если найдётся верный молодец, который женится на мне, не глядя на мой ужасный вид.

Помилуйте, принцесса, да разве этакое дело остановит мою решимость?! А если я возьму и ваше чудище ужасное одолею в поединке — тогда с вас чары не спадут?

Нет, спасть не спадут, но срок существенно уменьшится. Да и то сказать: не столь важно, как я выгляжу, главное, что я в душе прекрасна. Идите, принц, и победите страшное чудовище, которое скоро явится на луг. Так что, просыпайтесь, верьте мне и ничего не бойтесь.

Проснулся Каземир, лежит ни жив, ни мёртв — чудовища боится. А оно уж тут как тут! Явилось само, рыскает по полю, ищет молодца. Шумит, храпит, ревёт, копытом землю роет.

"Никак я с Минотавром повстречался!" — догадался принц, вспомнив одну картинку из маменькиной книжки.

— Ну, чудо-юдо рогатое! — осерчал он. — Сейчас я тебе вломлю, чтобы знал, холера, на кого нарвался!

Тут Каземир вскочил да как кинется с папашиным мечом на страшную зверюгу! И вот ведь незадача: попал ногою в ямку, упал и ткнулся лицом во что-то странное. Поднял он голову, а ничего не видит! Глаза залеплены какой-то дрянью!

"О боги! Злой волшебник ослепил меня! Я погиб!"

Да, вот такое подлое злодейство. Хотел наш принц крикнуть — мол, иди сюда, скотина, я тебя сейчас сражу — а рот не раскрывается. То есть раскрывается, но что-то всё время попадает на язык — опять какие-то неведомые чары положены на принца. Он хочет крикнуть, а вместо этого получается нечто вроде "ммммм!".

Он кричит:

— Ммммм!!!

Ему в ответ:

— Ммммм!

Издевается, понятно!

Принц не понял, с кем схватился. Что-то его тычет в бок, колотит в голову. Он думает: не попасть бы к антиподам! А то придётся ему к венцу идти на голове! Ногами кверху! Да как схватился за минотавровы рога!

Наш малый даром, что мечтатель — силён он был не по уму. Короче, своротил зверюге шею, причём даже обошёлся без папиной железной зубочистки.

Только вот что, пока он там возился с Минотавром, колдовские чары к глазам его присохли. Так что рот он кое-как прочистил, а вот смотреть чтобы — как слепой.

— Принцесса, где вы! — кричит он. — Мне вас не видать!

— И мне-еее! И мне-ееее! — кричит принцесса.

Он ползком в обход куста, два раза провалился в ямку, так что уже даже не поймёт: у антиподов он или уже обратно.

— Принцесса, кажется, я вас нашёл. — бормочет он, обнаружив длинную верёвку. — Злодей вас привязал, как Андромеду! Мне жаль, что я его так быстро победил.

— И мне-еее! И мне-еее! — кричит принцесса.

И вот нашёл он свою суженую на другом конце верёвки, первый-то был к колышку привязан.

— Пойдёмте, дорогая. — сказал ей Каземир, натягивая за собой верёвку, потому что сердцем он был рыцарь и не мог себе позволить ощупывать руками даму. — Нам надо торопиться, чтобы успеть до полудня отыскать священника и обвенчаться. А то мне будет очень неприятно, если мы к венчанью опоздаем.

— И мне-еее, и мне-еее. — сказала дама.

Вот вывел он принцессу на дорогу — как добрался, сам не знает. Да ещё принцесса упиралась.

Вышел, сел на обочину и стал ждать — не пройдёт ли кто да не отведёт ли его в церковь, а то чары колдовские совсем глаза заклеили. И мухи что-то разлетались.

Вот слышит: идёт какой-то путник, палкой по дороге тюк да тюк.

— Эй, путник! — крикнул принц. — Не отведёшь ли меня в церковь? Мне надо срочно обвенчаться!

— А кто невеста? — спрашивает тот.

— Не видишь разве?! Вот она, со мною!

— Не, я не вижу. Я слепой с рождения. И вообще, я не путник, я монах-отшельник.

— Святой отец, скажите, до полудня далеко?

— Я сам не знаю, для меня что день, что ночь — едино всё.

— Но как же так! — рыдает принц. — Я победил чудовище и спас принцессу. А если до полудня не женюсь, то всё пропало!

— А что пропало?

— Всё пропало!

— Ну ладно, сын мой, помогу тебе по доброте душевной.

И обвенчал его с козой.

Хохот ещё долго перекатывался по харчевне, даже хозяин и его прислуга — молоденькая девчонка-повариха — пришли послушать сказочку Кирбита. Не смеялись только Лён и Долбер. Последний был вне себя от гнева и то и дело хватался за нож — он полагал, что негодяй потешается над ним. Но самый вид стола, заставленного посудой из-под угощения, остужал его пыл и вынуждал терпеть — подлец Кирбит ловко использовал свою услугу. А сын степей уже вовсю гулял в большой компании, целуясь и братаясь с новыми друзьями.

Лён уже подумывал, не улизнуть ли втихаря, да не переждать ли у плетня, как вдруг створки двери распахнулись и на пороге возник собственной персоной князь Ромуальд Квитунковый. Вид у него был несколько помятый, рукав оторван, под глазом ссадина. Но выглядел он до того спесиво, что Кирбит с компанией слегка примолкли, разглядывая нового посетителя харчевни.

— Что вам угодно, сударь? — подбежал к нему хозяин.

— Меня зовут князь Ромуальд. — ответил тот. — И попрошу называть меня паном.

Тут в компании раздался громкий хохот — все они были уже порядком пьяны, а тут ещё Кирбит чего-то нашёптывает им на уши да кивает с хитрым видом на молодого пана жениха.

Новый посетитель не удостоил гуляк взглядом, он важно прошествовал к свободному столу, сел, подбоченясь, и закрутил ус. Своих старых знакомцев он не заметил — те сидели в углу.

— Хочу шепнуть вашей милости, что тут небезопасно. — ласково сказал ему какой-то господин, подсаживаясь рядом. — Вон те ребята промышляют на большой дороге, а у пана неплохой зипун.

— Что б ты понимал. — сквозь зубы ответил пан. — Зипун! Да неплохой ещё! Да ты хоть знаешь, в каком богатом доме живёт мой отец?! И пятеро братьев!

И так выложил доброму дяде всё про себя. Как отец его всех своих сыновей устроил: старший наследует имение, второй имеет духовный сан, третий работает на адвокатскую контору, четвёртый содержит лавку, пятый в чине хорунжего.

— А ты у нас кто, пресветлый пан? — нежно спросил вежливый собеседник.

Тут Ромуальд как ни дулся, как ни зажимался, всё же проболтался слово за слово, что рассчитывает он на выгодную женитьбу, для чего и прибыл в эту холопскую страну. Ромуальд непременно задумал стать главою рода и возвеличить в этой языческой стране добрую фамилию Квитунковых. И, кроме того, он считает, что его народ несёт некую священную миссию на земле, поэтому чувствует себя апостолом, идущим дать свет варварам и вандалам. Поэтому он собрал с собой некоторые средства и отправился свататься к дочери одного из местных землевладельцев. Конечно, ему, родовитому шляхтичу, не слишком лестно родниться с дикарями, но это всё же шанс и неплохой. Отец невесты дал согласие, и дело уже шло к обручению, но тут с большим войском явился злобный чародей и колдовством похитил молодую деву. Было у Ромуальда сражение с чернокнижником проклятым — вот, рукав порвался. Нанёс он гнусному злодею удар своим мечом. А тот железной рукавицей ударил Ромуальда в глаз, да так нечестно — даже не предупредил! А потом обернулся чёрным дымом и вылетел прочь, унеся с собою ромуальдову невесту. А она уже по местному обычаю налила пану Квитунковому в бокал священного славянского вина, потому что её отец умолял Ромуальда не тянуть до завтра и обручиться поскорее. Конечно, вся эта затея с вином есть пережиток языческих понятий, но Ромуальд намерен править твёрдою рукою и с момента передачи власти ввести здесь обычаи цивилизованного мира. Для этого он пригласит сюда своего второго брата, чтобы тот возглавил епископальное правление. Третий брат введёт здесь понятие юридического права и будет заседать в суде, четвёртый наладит торговые отношения, пятый под своим началом соберёт войска и будет главным генералом. Так что, считайте, начало нового порядка уже положено. Осталось малое — найти невесту.