Лён, ослеплённый воздушными рывками и летящим песком, травой и мусором, схватился за дудочку двумя руками, даже не раздумывая, хватит ли у него сил сломать металлическую трубку.

Тут громадный пылевой клуб достиг дуба, но не ударил, а застыл. Это была необыкновенная картина — застывший ураган. В гигантском облаке обозначились полные щёки, нос и рот. Свирепые глаза открылись и глянули на маленькую человеческую букашку, валяющуюся на оголённой земле.

— Зачем ты звал нас? — разнёсся далеко над искалеченным лесом и полями звучный голос. Вокруг гигантского лица образовалось множество мелких лиц — они кривлялись, показывали языки, с интересом осматривались по сторонам.

— Ты звал нас и переполошил всё моё ветряное царство. Какую работу ты хочешь дать мне в этот раз? — голосом, от которого содрогалась почва, проговорил ураган.

Речь Громобоя была таинственна, но стало ясно, что он не в первый раз видит золотую дудку. Лён задумался: возможно, страшная буря произошла оттого, что он неумело воспользовался волшебной вещью — дул беспорядочно в оба конца. Что сказать этому урагану, который может одним дуновением перемолоть неумёху-волшебника в мелкий порошок?

— Не ври, говори правду, как есть. — шепнула Гранитэль.

— Мне требуется заставить воздушных дев ответить на мои вопросы. — признался Лён с замиранием сердца.

— И только-то?!! — взъярился Громобой. — За этим мы неслись сюда от Северного океана?! Летите, внуки! Поймайте мне этих глупых девок!

Молодые северные ветры оторвались от великана-дедушки и понеслись с гиканьем и воем в ободранное поле. Они вернулись, таща с собою визжащих от ужаса воздушных дев — при свете дня они выглядели, как бледные тени.

— А ну-ка, говорите, что натворили?! — грозно рявкнул на них Ураган.

— Мы больше так не будем! — запищали воздушные девы, корчась на земле.

— Вот так всегда!! — разозлился Громобой. — У Южного Ветра все дети глупые! Тебе следовало, волшебник, дуть в сторону юга, тогда к тебе прилетел бы Мистраль! Дуй на юг! А я полетел обратно!

С этими словами огромное лицо скрылось внутри тучи, вся ветряная кавалькада повернула вспять и с громким воем улетела.

Лён поднялся с земли и стал вертеть свою дудку, соображая, куда же всё-таки полагается дуть.

— Не надо, волшебник! — взмолились воздушные девы. — Мы сделаем всё. что ты захочешь!

— Расскажите, как к вам попал тот перстень белого металла, который вы более недели назад подарили одному человеку.

— Ах, тот красавчик с такими милыми кудрями? — игриво засмеялись девы, взлетая над землёй и кружась в водухе.

— Как жаль, что он оказался слишком бескорыстен. — пропела одна дева. — А мы уже хотели украсить его черепом наш милый старый дуб!

— Да-да! — заворковала и закружилась над Лёном другая. — Но, если ты не против, мы пригласим тебя в наш подземный дворец и ты увидишь бесчисленные сокровища! Ты сможешь взять всё, что угодно! Только дождись ночи!

— Нет, мне некогда. — вежливо отказался Лён. — Я сейчас подую в сторону юга и позову Мистраль.

Все девы тут же сделали большие круглые глаза, опустились на землю и сели перед ним. Сквозь их прозрачные тела виднелся ободранны й ураганом лес и заваленная ветками дорога.

— Итак, по порядку: как к вам попал этот перстень и зачем вы дали его Долберу?

— Однажды много лет назад… — начала повествовать одна воздушная дева, раскачиваясь и завывая.

— Шестнадцать. — поправила её другая.

— Не перебивай! — рассердилась первая. — Итак, шестнадцать лет назад пришла к нашему дубу одна прекрасная девица.

— Она была с ребёнком. — тут же прервали её.

— О да! Она так плакала, прямо убивалась! — и легкомысленные внучки Мистраля принялись показывать, как именно происходило дело.

— Короче, — вытерла ложные слёзы рассказчица. — мы стали её звать к нам, обещали, что ей будет у нас хорошо — ей и ребёнку. Но, она отказалась — вот глупая!

Воздушные девы дружно расхохотались, сорвались с места и некоторое время кружили вокруг кроны дуба.

Лён заскучал и начал рассматривать волшебную дудку.

— Ну да! — уселась обратно рассказчица. — Она только оставила нам перстень. Нам нравятся сокровища — мы взяли.

— Да, нам нравятся сокровища. — сообщили хором остальные девы, низвергаясь сверху и ударяясь в землю. Они снова уселись кружком.

— Она только сказала, что этот Перстень принадлежит каменным духам.

— Или принадлежал. — опять прервали рассказчицу — она не возражала.

— А мы не любим духов камня! — завопили они все дружно. — Они мешают нам летать, где мы хотим! Мы налетаем на верхушки их жилищ и ударяемся! Нет, нет, мы не любим духов камня!

— А дальше что? — терпеливо спросил Лён.

— Ну-уу, она ушла. — глубокомысленно ответила воздушная дева. — Вон по той дороге. А мы сложили перстень в сокровищницу.

— А почему отдали его Долберу?

— Откуда мы знаем? — взлетела в воздух и закружилась стая воздушных дев. — Понравился он нам! Хорошенький такой!

— Почему именно перстень?! — рассердился Лён. — И почему именно ему?!

От этого окрика девы снова угомонились и, опасливо косясь на дудочку, уселись на земле.

— Мы его позвали — думали он сейчас начнёт набивать карманы золотом, а оно его и не выпустит из сокровищницы. — снова заговорила первая рассказчица. — А он идёт такой и ни на что не смотрит. И говорит нам: хочу-де жениться на принцессе и стать королём. Ну, мы подумали: надо дать ему кольцо для сватовства. Только нам было жалко золота, а это кольцо было серебряным и камешек, хоть и красивый, но недорогой. Мы и отдали.

— Дуры. — сказал Лён. — Это было белое золото.

— Белое золото?!!! — тут же завопили девы. — Нас ограбили! Это всё проклятые каменные духи — они нас обманули!

— Ну ладно, — произнёс Лён, поднимаясь с места. — С вами говорить — как с кукушкой спорить.

— Иди к нам, путник. — ласково запели девы воздуха, взлетая вверх. — Мы тебе покажем золото — много, много золота!

— Зачем вам золото, пустоголовые девицы! — крикнул он, выходя на дорогу. — Вы ни крупицы его не удержите в руках!

— Противный дивоярец! — кричали они в ответ. — Приди к нам ещё раз, мы тебя так заморочим!

— А это видели?! — посмеялся он напоследок перед тем, как обернуться соколом, и показал им дудочку.

— У-уууу! — завыли глупые воздушные девицы, закружились и с воплями ушли в землю. Тогда прикатились черепа и попрыгали обратно на ветви дуба.

Скорее в царский дворец! Он отсутствовал всего один день, и, может быть, ещё ничего не случилось. Царь рассчитывал видеть его только спустя четыре дня — столько занимает дорога до Оракула и обратно — так что мог особенно не торопиться. Эх, зря Лён уничтожил каменную демоницу — она сдерживала царя в действии, мешая ему покидать дворец и надолго удаляться за его пределы.

Не обращая внимания на ночную суету в городе, множество огней, слоняющийся по улицам народ и веселье на площади, лёгкая птица незаметно села на пустом балконе и моментально обратилась человеком.

Во дворце многое изменилось — прежде всего исчезли тяжёлые дубовые двери, укреплённые железными полосами, а кое-где уже успели поставить новые: нарядные, резные, раззолоченные. Опасность, которая гнездилась во дворце шестнадцать лет, ушла, и теперь все очень спешили придать царскому жилью достойный вид. Кругом виднелись следы праздничных приготовлений, и суетливо бегали с охапками тканей слуги. Таскали с места на место мебель, мыли окна, выметали мусор — работы был непочатый край, поэтому от расспросов дивоярца отмахивались и вообще слушали невнимательно.

Отчаявшись получить какой-нибудь внятный ответ, Лён уже подумывал, не устроить ли местной публике ещё одно огненное шоу, как вдруг увидел старого слугу — отца пропавшей девушки. Вот кого следовало отыскать в первую очередь!