При этом рассуждения в целом оказываются удивительно нелогичными. Вот какое противопоставление предлагает академик Д.С.Лихачев: “Нас долгие годы обманывали: дамба строится во имя Ленинграда, предохранения его от стихии, но сейчас становится все очевиднее: дамба ухудшает экологическую обстановку”.
Откуда следует, что “нас обманывали”? Ведь чтобы как-то обосновать тезис, надо было бы сказать, для чего в действительности строили дамбу обманщики-инженеры. Две части утверждения находятся в разных плоскостях и не могут быть связаны понятием обман и частицей но. Логичным могло бы быть утверждение такого типа: нам говорили, что дамбу строят как защиту от наводнений, а на самом деле целью строительства было ухудшение экологической обстановки. Кстати, сейчас строительство дамбы возобновляется (при участии международных финансовых организаций), но поклонники академика Д.С.Лихачева что-то помалкивают. У них память как у Буратино — коротенькая.
Иррациональность усиливается привлечением нравственных обвинений, в принципе не поддающихся логике. Д.С.Лихачев пишет: “Рассказывают, что когда идет лед, то суда не могут войти в порт. В эти дни, по существу, закрывается “окно” в Европу. Понимаете, кроме экономического ущерба, я все больше задумываюсь над нравственным ущербом. Сейчас никто не знает, что с дамбой делать. Не знаю, право, и я. Есть предложение дамбу разобрать, но не повлечет ли это ухудшение экологической обстановки? Ведь грязь распространится по всему Финскому заливу, засорит Балтийское море”92.
Какой маразм! Окно в Европу, нравственный ущерб… Одна тут разумная мысль — сам Д.С.Лихачев не знает проблемы. Разобрать дамбу? Как бы не напустить русской грязи в Балтийское море, не огорчить немцев… “я, право, не знаю”. Знать не знает, но судить берется.
В рассуждениях на экологические темы становятся как будто необязательными элементарные знания. Вот, например, статья в академическом журнале “руководителя сектора Центра демографии Института социально-политических исследований РАН”. Здесь можно прочитать такое утверждение: “С какими же заболеваниями связано присутствие в воде различных химических элементов? Если в воде имеется какая-либо концентрация солей, она представляет собой полимер. Незримая опасность такой воды заключается в том, что она обладает способностью полимеризовать в организме человека все другие компоненты биологических жидкостей. И тогда получается не просто полимерная, а многополимерная вода… В целом вода содержит 13 тыс. потенциальных токсичных химикатов”. Что за бред! Что за невежество гнездится в Российской Академии наук!
И откуда берут эти академические социологи данные для своих бредовых и исключительно агрессивных выступлений в солидных журналах? Из “желтой прессы”, которая ни за что не отвечает! А у самих этих социологов и редакторов журналов нет мыслительных инструментов, чтобы оценить разумность и правдоподобность бредовых утверждений “Московского комсомольца”.
Большой удар по рациональности нанесли экологи в связи с катастрофой на Чернобыльской АЭС. Хотя после 1986 г. в стране непрерывно работала большая международная бригада, изучавшая последствия трагедии, ставшей большим экспериментом над людьми, и эта бригада регулярно издавала официальный бюллетень, свои фантастические сведения либеральная интеллигенция черпала из того же “Московского комсомольца”. В цитированной статье из СОЦИС говорится, со ссылкой на ту же газету: “В обычных условиях рак щитовидной железы у детей бывает крайне редко. Однако в областях, наиболее пострадавших после Чернобыля, число детей с этим заболеванием возросло: на Украине — в 50 раз, в Белоруссии, особенно в Гомельской области — в 40 раз…”93.
Замечательно, что достоверные сводки о мониторинге состояния здоровья населения после Чернобыльской катастрофы печатаются в том же журнале РАН, авторами из того же Института социологии РАН! В одной из статей, в частности, говорится об “оценке состояния здоровья населения, проживающего в зоне бедствия, данной международной группой экспертов в 1990 г. В группу входили 200 экспертов из 25 стран и семи международных организаций. Участники тесно сотрудничали с государственными, научными и другими организациями бывшего Союза… Особое внимание было уделено выявлению возможных патологических изменений щитовидной железы в результате воздействия радиоактивного йода. По результатам обследований, как отмечается в опубликованном докладе, не обнаружено статистически значимых различий в щитовидной железе детей 2-10 лет в загрязненных и контрольных населенных пунктах”94.
И в западной, и в российской прессе до сих пор проходят сообщения, согласно которым в результате воздействия радиации после катастрофы погибло 300 тыс. человек. Обычно при этом умалчивается тот факт, что это — расчеты, сделанные исходя из “линейной” модели воздействия радиации. Действительность совсем иная, реальные данные постоянно публикуются в специальной литературе, но иррациональная вера мешает образованным людям в них вникнуть. В “Независимой газете” эти данные были приведены. Вот они:
“В 2000 году в Вене состоялась 49-я сессия Научного комитета по действию атомной радиации ООН (НКДАР ООН). Созданный в 1955 году, НКДАР ООН анализирует состояние наиболее актуальных проблем медицинской радиологии и радиационной защиты. Среди них — генетические эффекты, радиационный канцерогенез, влияние малых доз ионизирующих излучений, радиационная эпидемиология, радиационное поражение ДНК, радиационный мутагенез и другие. Одним из наиболее значимых документов, подготовленных к 49-й сессии НКДАР ООН, стал отчет “Уровни облучения и последствия чернобыльской аварии”. Сегодня, в день 15-летней годовщины чернобыльской аварии, прокомментировать этот документ, а также ответить на несколько вопросов об основных уроках Чернобыля корреспондент “НГ” попросил руководителя российской делегации на сессии НКДАР ООН, члена Главного комитета Международной комиссии по радиационной защите (МКРЗ), директора Государственного научного центра “Институт биофизики”, академика РАМН Леонида Ильина.
— Леонид Андреевич, какие же основные выводы содержатся в отчете НКДАР ООН?
— В нем сделаны два основополагающих вывода. Первый вывод гласит, что ни одного случая острой лучевой болезни среди ликвидаторов, то есть тех людей, которые участвовали в ликвидации последствий аварии в течение первых двух лет (1986-1987 годов), и населения, проживающего в так называемой чернобыльской зоне, зафиксировано не было. По оценкам специалистов Института биофизики, общее число задействованных в тот период на Чернобыльской АЭС людей составляло около 227 тысяч человек, из них примерно половина — военнослужащие…
Повторяю, что среди этих людей, по всем официальным и научным данным, ни одного случая острой лучевой болезни и хронической лучевой болезни зафиксировано не было. Это принципиально важный результат, полученный на основании крупномасштабных исследований здоровья чернобыльцев в России, на Украине и в Белоруссии… Эти данные получены путем тщательного изучения всех случаев заболевания и смертности.
Таким образом, можно утверждать, что до настоящего времени не зафиксировано увеличения общей заболеваемости злокачественными опухолями или смертности, которые можно было бы отнести за счет действия радиационного облучения. Среди ликвидаторов и детей не наблюдалось значительного роста риска заболевания лейкемией — одного из наиболее чувствительных показателей облучения”95.
Утверждения экологов бывают настолько тоталитарны, что иной раз почти все общественные институты и устроения причисляются ими к числу факторов, несовместимых с жизнью человека. Вот из той же статьи: “Сельское хозяйство — еще один опосредованный фактор, несущий угрозу здоровью… Химизация в сельском хозяйстве по своим масштабам и негативным последствиям не только сравнима с ядерными катастрофами, но может превзойти их, поскольку сказывается повсеместно… В группу косвенных факторов целесообразно включить политику, экономику, здравоохранение, поскольку, пересекаясь с экологией, последние наносят ей, а через нее здоровью человека чрезвычайно большой вред”96.