Филип стоял, в раздумье глядя на монастырь; вдруг на шоссе с противоположной от города стороны показался автомобиль — темно-зеленый «Триумф-7», едва видимый на фоне темной листвы. Уже порядком стемнело, пора бы зажигать огни, но цепочка фар вдоль обтекаемого клинообразного переда не светилась. Странно, спортивная гоночная машина тащится по шоссе еле-еле. Не сводя глаз с «триумфа», Филип инстинктивно присел за своим «фордом». Поравнявшись с поворотом к монастырю, «триумф» съехал на обочину. Жадно и напряженно вглядываясь в сгущающиеся сумерки, Филип разглядел четыре мусорных контейнера, черневших на обочине шоссе, ведущего к монастырю.

Дверца машины открылась, показалась низкорослая фигура. Перебежав через дорогу, человек принялся, сбрасывая крышки с контейнеров, выволакивать зеленые пластиковые мешки с мусором. Опустошив мусорники, человек перетащил мешки через дорогу к машине, два запихнул в крохотный багажник, два закинул внутрь, на сиденье рядом с водительским. Проделав все это, человек бегом вернулся к контейнерам, закрыл крышки, снова ринулся к машине. Мгновение стояла тишина, потом раздался шум заводимого двигателя. «Триумф» поспешно развернулся и все так же, не зажигая фар, устремился в направлении, откуда возник.

Удивленный Филип встал, глядя вслед удалявшейся спортивной машине. У него на глазах какой-то неизвестный непонятно зачем похитил мусор «Десятого крестового». Значит, не его одного интересует этот Баррингтонский монастырь! Филип немедля вскочил в свой «форд» и пустился вдогонку за удалявшимся «триумфом». В сгустившейся тьме он не зажигал фар, но вот преследуемый скрылся впереди за поворотом, только тогда Филип включил свет, а миновав поворот, убедился, что водитель спортивной машины сделал то же самое.

Поотстав на километр-полтора, Филип с час ехал за «Триум-фом-7», сначала проехали спящий городок Ливония, потом повернули на юг, шоссе-15 привело к озеру Коунсес, к перекрестку с магистралью-390. Филип молил бога, чтоб «триумф» не свернул на эту магистраль, где ничего не стоило потерять его из вида. «Форду-фермонту» смешно тягаться на скоростном шоссе со спортивным «триумфом».

Но, к счастью, машина свернула на Уайленд, подъехала к стоянке мотеля, припарковалась. Филип свернул следом и тихонько подъехал к мотелю в тот самый момент, когда незнакомец входил в дверь своего номера. Выйдя из машины, Филип подошел к сигаретному автомату у входа. Кидая двадцатипяти-центовики в щель, не сводил глаз со спортивной машины на стоянке. Очень скоро дверь номера отворилась, на пороге показался владелец «триумфа». Филип нажал рычаг автомата, делая вид, что не смотрит в ту сторону.

Ошибки быть не могло: при свете узкой панели парадного козырька Филип ясно увидел, что владелец спортивной машины — женщина. Исподтишка наблюдая, как она перетаскивает в номер мешки с мусором, Филип определил, что ей лет двадцать пять, что волосы у нее темные, длинные, забраны в пучок и прядями выбиваются из-под полей допотопной охотничьей шляпы. Впечатление непривлекательности подчеркивалось старыми джинсами и мешковатым свитером. Не видя, что на лоточек упала пачка сигарет, Филип продолжал кидать в щель монетки. Снова скосил глаза на девушку: теперь она, откинув крышку багажничка, извлекала оттуда два последних мешка. На Филипа не смотрела. Проследовала к себе в номер, прикрыла дверь. Филип опять нажал рычаг, забрал обе упавшие пачки. В обеих оказались сигареты с уменьшенным содержанием никотина. Филип вскрыл одну, вынул сигарету, оторвал фильтр, закурил, раздумывая, что делать дальше.

После третьей затяжки оборванной сигареты решение пришло. Кинув обе пачки в мусорную урну при входе в мотель, стряхнув прилипший к губе табак, Филип направился по узкой дорожке к номеру неизвестной. Решительно постучал. Подождал. С той стороны стук явно произвел замешательство, но вот дверь приоткрыли, и Филип увидел незнакомку. Уже без шляпы, волосы распущены; не красавица, но, надо признать, совсем недурна.

— Приветствую! — наилюбезнейшим образом произнес Филип. — Меня зовут Филип Керкленд. Я видел, как вы воровали мусор на территории «Десятого крестового», в окрестностях Баррингтона. Хочу спросить, зачем вам это понадобилось?

Филип едва сдержался, чтоб не рассмеяться. Девушка, от удивления разинув рот, глядела на него и бледнела прямо на глазах. Отступила, попятилась, Филип открыл дверь шире.

— Не может быть… — пролепетала она. — Там никого не было, я все рассчитала…

Пытаясь изобразить миролюбивую улыбку, Филип вошел, прикрыл за собой дверь.

— Я оказался на заправочной станции, впереди по шоссе. Вам повезло, что я, а не другой. Не пугайтесь, я не злодей. — Он огляделся. Две кровати торцом к стене, напротив письменный столик, зеркало. В углу у двери, ведущей, по-видимому, в ванную, потертое кресло. У ближайшей от входа кровати сложены мешки с мусором.

Филип обошел все еще застывшую в оцепенении девушку, перешагнул через мусорные мешки, уселся на кровать. Кивнул на кресло.

— Может, присядете, поговорим?

Не сводя с него глаз, она обошла кровать, шагнула к креслу. Опустилась — все так же, не отводя взгляда.

— Вы кто? — еле слышно выдохнула она. Филип снова улыбнулся.

— Я уже представился. Меня зовут Филип Керкленд. А вы пока не назвались…

— Сара, — нехотя выдавила она. — Сара Логан. Послушайте, почему вы шпионили за мной?

Тут Филип не удержался, рассмеялся.

— Ишь какая, с больной головы на здоровую! Если я шпион, вы-то — воровка!

В глазах девушки вспыхнул вызов.

— Ничего подобного! — с достоинством сказала она. — По законам штата Нью-Йорк мусор брать не возбраняется. Я наводила справки…

— Как-как? — с улыбкой переспросил Филип. — Справки наводили?

— Все и всегда надо проверять, — отрезала девушка. — Но будьте любезны, ответьте на мой вопрос. Зачем вы за мной шпионили?

— Собственно, я не шпионил, — непринужденно откликнулся Филип. Вынув пачку «Честерфильда», он закурил. Сара поморщилась на дым, но смолчала. — Просто заехал поглядеть на этот монастырь.

— Зачем? — быстро спросила Сара, самообладание вернулось к ней. Закинув ногу на ногу, она испытующе глядела на Филипа.

Однако пальцы ее нервно постукивали по подлокотнику кресла, и Филип понял, что волнение у нее все же не прошло.

— Сами не сказали, для чего вам понадобилось красть мусор! — парировал Филип.

— Так дело не пойдет! Вам отвечать первому, это вы ко мне заявились.

— Резонно! — кивнул Филип.

И он рассказал, что счел нужным, опустив кое-какие детали и не назвав фамилии Хезер на случай, если окажется, что Сара Логан журналистка. Та слушала его на удивление бесстрастно, даже когда Филип дошел до описания крови на стене. Рассказ занял минут десять, не больше.

— Вот и все, — сказал он в завершение. — Я рассказал, теперь ваш черед.

И снова закурил, приготовившись слушать.

Сара встала, подошла к единственному в номере окну, выходившему на стоянку мотеля. Открыла, глубоко вдохнула чистый воздух, проходящий сквозь сетку. Обернулась к Филипу.

— Прежде хочу еще спросить…

— Прошу!

— Вы упомянули, что снимаете мастерскую в Манхаттане. Вы тот самый фотограф Филип Керкленд?

— Тот самый.

— Как называется ваш фотоальбом?

— Это что, проверка! — обиженно вскинулся Филип. Сара тряхнула головой.

— Просто хочу убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете!

— «Остановись, мгновенье!» — буркнул Филип. Она кивнула.

— А какой у него эм-эс-ка-эн?

— Что-что?

— Международный стандартный книжный номер, — сухо пояснила Сара.

— Понятия не имею! — замотал головой Филип. — Но уверяю вас, я фотограф Филип Керкленд. Да, клянусь, вы сами-то этого номера не знаете!

Сара усмехнулась.

— Поль, тире, три ноля, три тире, десять тысяч один, тире, пять! — отчеканила она.

— Весьма польщен! — сказал Филип.

— Пустяки! — она тряхнула головой. — Запомнилось только потому, что ритмично укладывается. Засело в мозгу вместе с другими де-ка-и-бе-ка…