И они идут, не более (пожалуй даже, менее) взволнованные, чем бывало, когда им приходилось выступать перед парижской публикой, у которой, правда, карманы не так набиты, но зато куда больше художественного чутья.

Надо сказать, что, хотя Себастьен Цорн, Ивернес, Фрасколен и Пэншина еще не брали уроков у своего соотечественника Доремюса, все четверо держатся безукоризненно корректно. На них белые галстуки по двадцать пять франков, светло-серые перчатки по пятьдесят, крахмальные рубашки по семьдесят, ботинки по сто восемьдесят, жилеты по двести, черные брюки по пятьсот и фраки по тысячи пятьсот франков, — разумеется, все за счет администрации. Их приветствуют, им горячо аплодируют жители правого борта и более сдержанно — жители левого: здесь уже сказывается различие темпераментов.

Программа концерта состоит из четырех произведений, которые им легко было выбрать в библиотеке казино, богато укомплектованной благодаря стараниям директора управления искусств:

Первый квартет Мендельсона ми-бемоль, соч. 12.

Второй квартет Гайдна фа-мажор, соч. 16.

Десятый квартет Бетховена ми-бемоль, соч. 74.

Пятый квартет Моцарта ля-мажор, соч. 10.

Исполнители просто творят чудеса в зале, полном миллиардеров, на борту острова, плывущего над морской пучиной, глубина которой в этой части Тихого океана превышает пять тысяч метров. На их долю выпадает большой и заслуженный успех, особенно у меломанов правого борта. Надо видеть директора управления искусств в этот памятный вечер: он просто ликует. Можно подумать, что это он сам только что играл сразу на обеих скрипках, альте и виолончели. Какое удачное начало для энтузиастов камерной музыки и для их импресарио!

Заметим, что не только зал набит, ко и подступы к казино тоже полны народом. И правда, ведь очень многим не удалось раздобыть ни откидного стула, ни приставного кресла, а для других просто недоступны высокие цены. Слушатели, оставшиеся за пределами зала, получают свою порцию музыки несколько урезанной. Она доносится до них издалека, словно исходит из ящика фонографа или из телефонной трубки. Но рукоплескания не становятся от этого слабее.

И они разражаются настоящим громом, когда по окончании концерта Себастьен Цорн, Ивернес, Фрасколен и Пэншина появляются на верхней террасе левого крыла казино. Первая авеню залита ярким светом. Электрические луны льют с высоты свои лучи, которым может позавидовать бледноликая Селена.

Внимание Ивернеса привлекают двое слушателей, занявших место на тротуаре прямо против казино, но немного в стороне от прочей публики. Это мужчина и женщина, они стоят рука об руку. Мужчина выше среднего роста, с благородными чертами строгого, даже грустного лица; лет ему около пятидесяти. Женщина несколькими годами моложе, высокая, с горделивой осанкой; из-под шляпы видны ее седеющие волосы.

Достоинство, с которым держится эта пара, производит впечатление на Ивернеса, и он указывает на нее Калистусу Мэнбару.

— Кто эти люди? — спрашивает он.

— Эти люди… — отвечает г-н директор, причем губы его складываются в довольно пренебрежительную гримасу. — О, это отчаянные меломаны.

— Почему в таком случае они не купили себе билетов в казино?

— Наверно, это для них слишком дорого.

— Какое у них состояние?

— Едва-едва двести тысяч франков годового дохода.

— Пфф! — фыркает Пэншина. — А кто же эти бедняки?

— Король и королева Малекарлии.

После того как было создано это необычайное судно, Компании пришлось наладить двойную организацию — и навигационную и административную.

Первую, как известно, возглавляет в качестве управляющего, точнее — в качестве капитана, коммодор флота Соединенных Штатов Этель Симкоо. Это человек лет пятидесяти, опытный моряк, досконально знающий все части Тихого океана и все его течения, штормы, мели, коралловые рифы. Словом, у него все данные для того, чтобы твердой рукой вести плавучий остров, вверенный его попечению со всеми находящимися на нем богачами, за которых он в ответе перед господом богом и акционерной компанией.

Вторая организация, включающая в себя различные отрасли гражданского управления, сосредоточена в руках губернатора. Мистер Сайрес Бикерстаф — янки из штата Мэн, одного из тех штатов Федерации, которые почти не принимали участия в гражданской войне между Севером и Югом. В лице Сайреса Бикерстафа Компания нашла человека, который сумеет сохранить нейтральную позицию между двумя сторонами плову — чего острова.

Губернатор, которому уже под шестьдесят, холост. Человек хладнокровный, полный самообладания, весьма энергичный, несмотря на флегматическую внешность, он похож на англичанина по своей манере держаться и дипломатическому такту, сказывающемуся как в его речах, так и в действиях. Во всякой другой стране это был бы человек очень видный и пользующийся большим весом. Но здесь, на Стандарт-Айленде, он в конце концов просто главный агент Компании. И хотя его оклад вполне соответствует цивильному листу11 какого-нибудь второстепенного европейского монарха, он не считается богатым, — где ж ему равняться с набобами Миллиард-Сити!

Сайрес Бикерстаф не только губернатор, но также и мэр столицы. Поэтому он проживает в здании муниципалитета, возвышающемся в конце Первой авеню, на противоположном конце которой высится обсерватория, где находится резиденция коммодора Этеля Симкоо. В муниципалитете помещаются канцелярии мэра и регистрируются рождения (средняя рождаемость на острове вполне обеспечивает будущее), смерти (все покойники перевозятся на кладбище у бухты Магдалены) и браки (вступающие в брак сперва получают, по законам Стандарт-Айленда, гражданскую санкцию и лишь после того — церковную). Действия различных отраслей управления на острове никогда не вызывают никаких жалоб со стороны населения. Это делает честь мэру и его подчиненным. Себастьен Цорн, Пэншина, Ивернес и Фрасколен были представлены ему г-ном директором. Мэр произвел на них весьма благоприятное впечатление, какое и должен производить человек добрый и справедливый, с практическим складом ума, не поддающийся ни предрассудкам, ни пустым мечтаниям.

— Господа, — сказал он им. — Нам очень повезло, что вы оказались с нами. Возможно, что способ, к которому прибег наш директор управления искусств, и не был вполне корректным. Но ведь вы ему простите, не так ли? Впрочем, жаловаться на наш муниципалитет вам не придется. Он требует от вас только двух концертов в месяц, предоставляя полное право давать концерты у частных лиц, которые к вам могут обратиться с этой просьбой. Мы приветствуем в вашем лице талантливых музыкантов и никогда не забудем, что вы были первыми артистами, которых мы имели честь принимать на нашем острове.

Квартет был очарован таким приемом и не скрыл этого от Калистуса Мэнбара.

— Да, мистер Сайрес Бикерстаф человек любезный, — ответил г-н директор, слегка пожав плечами. — Жаль, что у него нет одного-двух миллиардов…

— Нельзя же быть совершенством! — заметил Пэншина.

Губернатор, он же мэр Миллиард-Сити, имеет двух помощников по весьма несложному управлению плавучим островом. В их подчинении находится небольшое число служащих, которые получают хорошее вознаграждение за свою работу в различных отраслях управления. Муниципального совета не существует. Да и зачем он? Его заменяет совет нотаблей, из тридцати именитых граждан, наиболее выдающихся по уму или по богатству. Он собирается в тех случаях, когда надо принять какое-либо важное решение — например, выработать маршрут, который в наибольшей мере соответствовал бы интересам общественного здравия. Этот вопрос порою возбуждал споры, как могли в том убедиться наши парижане, и не всегда легко было по нему сговориться. Но до последнего времени благодаря своему тактичному и мудрому вмешательству Сайрес Бикерстаф успешно примирял противоположные интересы, не оскорбляя самолюбия своих подопечных.