Похоже, Дженни несколько поколебалась, но потом все-таки продолжила:

– Я выгляжу настоящей предательницей, говоря вам это, но я знаю, что дядя собирается выйти на владельцев садов, с которыми вы ведете дела, мистер Магеллан. Он может предложить им лучшие цены, чем вы. Как вы сможете выдержать такой натиск?

Мак нахмурился и взволнованно сказал:

– Есть много способов убить кошку, кроме как утопить ее, мисс Дженни. Возможно, у нас в запасе есть пара штучек, которые могут удивить вашего дядюшку.

Марлоу сильно толкнул его в коленку, а на лице Дженни О'Коннор отразилось смущение.

– Очень хорошо с вашей стороны, что вы приехали к нам, – сказал Марлоу, – но боюсь, что вашему дяде не удастся разорить нас. Но он уже начал это дело. И конечно, будет продолжать его до конца.

Дженни точно поникла, как и тогда, когда они виделись в последний раз. Она выглядела совершенно подавленной.

– Кажется, я понапрасну теряю время. – Дженни с трудом улыбнулась. – Но я была рада встретиться с вами, мистер Магеллан. Поверьте, если я имела бы хоть какое-то влияние на дядю, я постаралась бы использовать его, чтобы закончить это неприятное дело по справедливости.

Она кивнула Маку и двинулась к двери, ведущей в прихожую. Марлоу вышел с ней. Когда он открыл для нее дверцу ее «ягуара» и помог ей сесть, она сказала:

– Пожалуй, я выставила себя дурочкой.

Он покачал головой и вежливо ответил:

– Вам это никогда не будет угрожать.

Дженни казалась удивленной и задержалась на мгновение, положив руки на рулевое Колесо.

– Кажется, вы довольно много знаете обо мне?

Марлоу утвердительно кивнул:

– Я буду знать гораздо больше, если вы позволите мне увидеть вас сегодня вечером. Не согласитесь ли вы где-нибудь посидеть со мной, немного выпить и что-нибудь съесть?

Дженни посмотрела на него в упор, и медленная, печальная улыбка появилась на ее лице.

– А вы странный человек, – сказала она.

Марлоу усмехнулся:

– Чем дольше вы будете меня узнавать, тем более странным я буду вам казаться. Так как же, смогу ли я увидеть вас сегодня вечером?

Дженни торопливо набросала что-то в небольшой кожаной записной книжке и вырвала листок.

– Вот мой адрес, – сказала она, передавая листок Марлоу. – Заезжайте за мной примерно в семь тридцать.

Она нажала на стартер, и мощная машина завелась.

– Вы лучше быстрее идите в дом, иначе промокнете, – посоветовала Дженни, но он стоял с бумажкой в руке, пока машина не исчезла вдалеке, потом повернулся и пошел к дому.

– Что же там происходило во дворе? – спросила Мария с горящим взором, когда Марлоу вернулся в гостиную.

Он усмехнулся и показал листок бумаги.

– Адрес этой беби, – сказал он. – Сегодня вечером я ее увижу.

Всего лишь на один момент на ее лице отразилось смятение, тут же сменившееся гневом.

– Что это за странные игры, в конце концов?

Марлоу не обратил никакого внимания на ее слова, подошел к серванту и налил себе бренди. Он обернулся, поднял бокал, как бы приветствуя всех, и опорожнил его одним глотком. Когда тепло разлилось по всему телу, он удовлетворенно ухмыльнулся.

– Да, я собираюсь сегодня вечером заехать за этой леди, – сказал он. – Мы проведем вечер в Барфорде, где я постараюсь показать себя с возможно лучшей стороны.

Папа Магеллан и Мак, казалось, сразу поняли все.

– Ты хочешь сыграть роль приманки, – сказал Мак.

Когда Марлоу согласно кивнул, старик энергично покачал головой:

– Это безумие. Барфорд в ночное время нехорошее место. Моноган и его бандиты могут выследить тебя в темном переулке. Марлоу усмехнулся.

– А вот это идея! Вся эта шайка сосредоточит внимание на мне, ломая голову прежде всего над тем, какого черта я делаю в Барфорде. Они потратят на размышления так много времени, что на остальное у них его просто не останется.

– И это – единственная причина, почему вы туда поедете? – спросила Мария, не отрывая от Марлоу взгляда.

– О какой другой причине может еще идти речь?

На мгновение их взгляды встретились, потом Марлоу отвернулся и сказал:

– Пошли, Мак. Надо проверить твой грузовик и как следует нагрузить его перед этим длинным рейсом.

Они вместе покинули комнату; уходя, Марлоу чувствовал на себе неотрывный взгляд девушки.

Мария, конечно, угадала правду. У него была совсем другая причина увидеть Дженни О'Коннор, и Мария своей женской интуицией почувствовала это.

Когда Марлоу вышел из автобуса на главной площади Барфорда, то, увидев свое отражение в зеркале, помотал головой и решил, что никогда не сможет понять женщин.

Мария тщательно почистила и погладила его твидовый костюм, который ему выдали при освобождении из тюрьмы Уондсуорт. Рубашка была ослепительно белой и свежевыглаженной. Так что его костюм выглядел вполне прилично. Во всяком случае, он хорошо на нем сидел.

Проходя по тротуару, Марлоу услышал удар колокола церковных часов и проверил свои часы. Было семь, а Мак должен был отправиться в Лондон в восемь. Будет уже довольно темно, решил Марлоу, глядя на небо.

Он без труда нашел дом Дженни. Она занимала квартиру в небольшом доме неподалеку от площади. Оконные рамы были покрашены в ярко-красный цвет, на подоконниках стояло несколько комнатных растений. Марлоу нажал на кнопку звонка и, ожидая, осмотрелся вокруг. Нигде не было видно ее «ягуара», и он, не слыша в доме никаких звуков, уже забеспокоился, не ошибся ли он адресом.

Марлоу полез в карман, чтобы достать листок, но тут же услышал шаги, и дверь отворилась. Дженни стояла в дверях, улыбаясь ему. На ней был красный домашний халат из тяжелого шелка, а вьющиеся волосы сияли, словно золото. Она отошла в сторону, пропуская его в квартиру.

– Входите, мистер Марлоу. Вы появились немного раньше условленного.

Она прошла через отделанную дубом прихожую в нарядную комнату. Пол был целиком покрыт розовым ковром, тщательно замаскированные светильники окрашивали стены комнаты в тот же цвет. В камине ярко пылал огонь, а тяжелые бархатные занавеси на окнах, казалось, полностью отгораживали эту комнату от окружающего мира. Дженни пригласила Марлоу сесть в большое кресло с выгнутой спинкой, отошла к стойке для коктейлей и наполнила из шейкера два бокала.

– Я заранее все смешала, – сказала она, подавая ему один из бокалов. – Это «Мартини». Надеюсь, он вам понравится.

– Это мой любимый коктейль, – кивнул Марлоу.

Он отпил глоток, откинулся на спинку кресла и незаметно начал наблюдать за девушкой.

Она уютно устроилась на широкой софе с высокой спинкой, стоявшей рядом с его креслом, и улыбнулась:

– Я заказала обед в одном месте, которое хорошо знаю, в нескольких милях от Барфорда. Но, к сожалению, что-то случилось с моей машиной. Ее взяли в гараж. Оказалось, что ничего серьезного. Обещали привести ее в порядок через час.

Марлоу кивнул и предложил ей сигарету.

– Жаль, – посетовал он, – но и у вас здесь очень хорошо. Такая красивая комната.

Дженни кивнула и встала, чтобы долить его бокал.

– Я люблю красивые вещи, – сказала она. – Они создают настроение. А жизнь так однообразна, и в ней столько неприятностей.

– И плохо то, что даже за неприятности порой приходится платить, не говоря уж об удовольствиях.

– Не знаю, – задумчиво протянула она, – кое-что пока еще стоит недорого.

Дженни щелкнула выключателем у камина, и комната погрузилась в полумрак.

– Например, свет от камина, – продолжила она и снова села на софу. – Вот одна из вещей, которая не изменилась.

Марлоу был озадачен.

– Не изменилась с прежних дней.

Она положила головку на руку, как маленькая девочка, и повернулась к огню; в ее глазах отразились золотые и янтарные искорки.

– Когда я была маленькой девочкой, мы с отцом как-то пили чай в его кабинете часа в четыре дня, осенью. Это было особое наслаждение, что-то такое, что запоминается навсегда. Это была чудная комната, вся уставленная книжными шкафами, и в камине всегда горел огонь. Горничная приносила нам на подносе чай и горячие булочки, и отец предоставлял мне роль хозяйки. Мне нравилось заниматься серебряным чайником и красивыми китайскими чашечками. Возникала особенная интимная обстановка, а снаружи, вдоль высокого окна, падали желтые листья, и тени от них двигались по стенам комнаты.