Поиск

ЧЕЛОВЕК

Природа
Не очень спешила
Провидеть свою благодать,
Пока, заскучав, не решила
Себе Человека создать.
Природа
В работе неспорой,
Незримое что-то творя,
Предгорья
Вздвигала на горы,
Бросала моря
На моря.
В горячке,
В бреду,
В наважденье
Земля, потерявшая стыд,
Так мучилась
В корчах рожденья,
Что даже срывалась
С орбит.
Громада
Кружилась,
Металась,
Глазеющих звезд
Не стыдясь,
Чтоб некая
Малая малость
Однажды живой родилась.
Не смея
В удачу поверить,
Ей некого было спросить,
Как малую малость лелеять,
Как ей
Человека растить.
Чтоб тело
Над миром парило,
Чтоб воды давались, легки,
Она ему крылья дарила,
Кроила ему плавники.
В заботе
И счет потеряла
Периодам,
Эрам,
Векам,
Когда не спеша
Примеряла,
Где быть
И ногам и рукам.
И снова
Дымила,
Чадила,
Крепила,
Чтоб сила была.
Сначала она начудила:
Трехглазым его создала.
И снова
Дышала могутно,
Чтоб свет его жизни
Не мерк.
Рожденный
Вот так многотрудно,
Чем занялся он,
Человек?
Чем?
С первой извилиной мозга
Он стал сучковатым древьем
Губить черновые наброски
Себя —
То, что стало зверьем.
За жизнь
Научившийся драться,
Губил он и рвал на куски
Улики недавнего братства,
Рожденья
Из той же музги.
Как нелюди,
Жившие в нетях,
Едва отойдя от горилл,
Природы нахальные дети
С дубиной
Полезли в цари.
Они
С первобытным пристрастьем,
Уже посягнув на миры,
Царят с превышением власти
С тех пор
И до нашей поры.
1971

Я — СЛОВНО ДОМ

Я — словно дом…
За беглецом — беглец,
В нем каждый год
Меняется жилец.
Сначала в доме
За его пазами
Жил мудрый мальчик
С тихими глазами.
Трудолюбивый,
Жадный до всего,
Все в дом тащил
И украшал его.
Для бурь и стуж,
Предвидя с ними встречи,
Он душу сложил
В меру русской печи.
Когда оставил он
Свое жилье,
В его проектах
Уже было все.
За мальчиком
Жил юноша в дому,
Во всем послушный
Мальчику тому.
Тот наказал взлететь
Во звездный рост,
И юноша взлетел
Почти до звезд.
Тот наказал не пить,
И он не пил,
Табачным дымом
Стены не коптил.
И вдруг явился,
Не подав вестей,
Неукротимый
Человек страстей.
Дом задрожал
И загудел от встрясок,
От переделок,
Выпивок и плясок.
Еще сырой,
Невыстоянный в лето,
Дом затрещал,
Огнями перегретый.
Не только в дом,
Теперь, страстьми ведомый,
Жилец уже
Потаскивал из дома.
Но тут на смену
Жизни гулевой
Пришел суровый
Мастер цеховой.
В нем уже все —
Бунт сердца,
Крик души
Смиряли
Заводские чертежи.
Те чертежи —
Дороги в бездорожье,
Как истины
Несовместимы с ложью.
Они учили
В их хитросплетеньях
Мир прозревать
Во многих измереньях.
И лишь потом,
Познавший тайну эту,
Я дал в себе
Прибежище поэту.
Мечтатель,
Истязатель сам,
И кроме
Он всех вернул,
Кто жил однажды в доме.
Всех, всех вернул,
Смешал в себе охотно —
И мальчика,
И летчика,
И мота.
Он мог весь дом
На бревна раскатить,
Чтобы дорогу к милой
Намостить,
Мог, как Нерон
С потемками в мозгу,
Полдома сжечь,
Чтоб осветить строку.
Душа поэта
Где-то кочевала,
Случалось, что в дому
Не ночевала.
Поэт строчит,
Пыхтит, дымит к тому же,
Поэту хорошо,
А дому — хуже.
Старело все,
Что прошлое скопило:
Кривились стены,
Падали стропила.
Венцы в беде.
Сменить бы два венца
И снова ждать
Хорошего жильца.
1972
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: