— Заманчиво, — с большой долей яда в голосе произнес Шишел. — Кто тебе вообще брякнул, что я покупаю каких-то там богов?

— Вот как? — огорчился его нахальный собеседник. — Так я, получается, ошибся номером? Ну, тогда извините, пан Дедушка… Но если вдруг вспомните, что все-таки хотите купить боженьку, то оставьте на всякий случай мой номерочек в памяти вашего телефончика…

Зазвучало короткое попискивание отбоя.

— Ну что туг скажешь! — только и произнес Шишел, озадаченно уставившись на свой мобильник. — Боженька… Пан Дедушка… Двадцать процентов… Воистину, черт их разберет!

В подсобке «Антикварной лавки» Макс положил мобильник, извлеченный из кармана злосчастного Свистуна, на стол и воззрился на Чарли.

— Ну, — развел он руками, — все номера из памяти этой трубы я обзвонил. Никто сразу не клюнул… Но вот последний — Дед — мне показался перспективным… Хотя… Может быть, как раз он и платит Мессеру. Или кто-нибудь Другой из этой обоймы. У типа чувствуется русский акцент.

Это недаром.

— А ты соображаешь что-нибудь в восточных языках? — с оттенком уважения в голосе осведомился у него Чарли.

— В русском — кое-что смыслю, усмехнулся в ответ Макс. — Пришлось в молодости годик-другой сшиваться на «Святой Анне». Я, впрочем, тебе про это рассказывал как-то…

— Значит, выходит, это русская мафия? — почесал в затылке Чарли.

— Черт их разберет… — пожал плечами Макс,

Энни подошла к двери и заглянула в экран камеры внешнего наблюдения.

— Господи! — воскликнула она и поспешно принялась отпирать замки, оберегавшие покой и неприкосновенность корпункта.

— Господи! — повторила Энни, наклоняясь над сидевшим перед дверьми на корточках Майком. — Что ты здесь делаешь в такую рань? Еще ночь на дворе…

— Здравствуйте, мисс… — сказал Майк.

Похоже было, что слова давались ему с трудом. И на ногах он держался — это Энни заметила, когда помогла ему подняться, — совсем не твердо. Но это не походило на то одурение, которое Энни приходилось наблюдать у «неблагополучных» подростков, в младые годы обкуренных, опоенных или обколотых какой-нибудь дрянью из многочисленных зелий, которые можно было сыскать даже на скудноватом наркорынке Старого Форта. Нет, это не было действие «дури». Мальчишка просто никак не мог проснуться.

— Садись сюда, — приговаривала Энни, помогая Майку забраться на стул. — Сейчас я тебе дам чаю… Нет, такой тебе, наверное, не понравится… Я заварю сейчас «Липтон».

— Твои родители знают, куда ты ушел? Почему ты пришел сюда?

— Меня послали, — объяснил Майк, на глазах просыпаясь все больше и больше. — Я должен передать вам приглашение… Чтобы вы встретились… Они хотят познакомиться с вами…

— Вот как? — удивленно заломила бровь Энни и стала наливать чай в чашку. — Со мной хотят познакомиться. Кто-то из твоих друзей?

— Да, — кивнул Майк и отпил глоток чая.

На мгновение Энни показалось, что он проснулся окончательно. И словно в подтверждение этого Майк вдруг недоуменно, даже испуганно, огляделся вокруг и растерянно спросил:

— Ой… А зачем я пришел сюда?

— Ты хотел куда-то пригласить меня, — нехотя напомнила ему Энни. — Ты сказал, что тебя послали ко мне твои друзья…

По лицу Майка она поняла, что тот снова «уходит». И пожалела, что своими словами словно подтолкнула его назад — в полуявь-полусон.

— А… Да! — вспомнил маленький гость. — Они хотели познакомиться с тобой. Предупредить…

— Так кто — «они»? — терпеливо спросила его Энни.

— «Они», это — гномы! — просто объяснил Майк.

Руля по пустынным улицам, Чоппер прикидывал в уме — к какому из надежных друзей-приятелей стоит податься под крышу на то время, пока не уляжется поднятый его нанимателями сыр-бор. Долго размышлять он не привык, Да и ни к чему это было. Вполне надежным держателем сразу нескольких «ямок» был, с его точки зрения, старый приятель Барри.

Барри Итону — для приятелей Бегунок — было не привыкать к тому, что спать ему приходится в основном днем, а решать многочисленные проблемы — как правило, не свои — в оставшееся время, от заката до рассвета. Если хочешь в Старом Форте иметь не облагаемые налогом доходы, то с подобными неприятностями приходится мириться. Вот и сегодня, хотя особых событий вечер не обещал, под утро, когда все порядочные люди досматривали свои последние или предпоследние в эту ночь сны, Барри спать не пришлось. Он только что успел собрать и завезти кому надо причитающиеся за аренду «сомнительных» площадей «пожертвования» и закончить свои дела с рассовыванием по подпольным ночлежкам неполной дюжины «единиц» нелегальной рабсилы, желающей пахать на хозяев, готовых закрыть глаза на профсоюзное законодательство и наличие лицензий и санитарных сертификатов. Занятие это было утомительное и после требовало, по мнению Барри, полноценного отдыха.

И вот вам — нате! У самого входа в свою «нору», «нору» довольно уютную, оснащенную бассейном, искусственным солярием, гидромассажем, теннисным кортом и эксклюзивной линией доставки, его поджидал поношенный «коронадо», а в нем чертов боров Чоппер.

Сначала Барри не сообразил, кто это подрулил к самому въезду, ведущему в гараж его особняка. Но, когда его старинный знакомый отворил дверь машины и явил миру свою словно гуталином начищенную, лоснящуюся физиономию, возможность ошибки отпала сама собой.

Чоппера пришлось ждать. Когда он наконец, как-то умудрившись не развалить кабину тесноватого кара, все-таки выбрался на свет божий, Барри, преодолев себя, приветливо помахал проклятому мордовороту своей розовой ладошкой. Больше всего в Чоппере его бесило то, что тот искренне считал его своим преданным и закадычным другом. Что туг поделаешь? Барри приходилось играть эту роль. Разочаровать в себе этого типа было небезопасно. Как-никак за ним числилось небольшое «личное кладбище».

Чоппер, тяжело сопя, поспешил к тачке Итона и, нагнувшись к окну кабины, сообщил:

— Мне нужна ночевка на пару суток, Бегунок. Плачу хорошо и сразу.

— Для кого? — деловито осведомился Барри, вытаскивая трубку мобильника.

Для меня самого, — не мудрствуя лукаво признался тот. — Только, сам понимаешь…

Он выразительно прижал палец к губам.

— Что, поссорился с кем-то? — довольно точно предположил Барри.

— С Законом, — мрачно буркнул Чоппер. — С ним, как всегда.

Он, в общем-то, не слишком преувеличивал. Барри озадаченно поскреб в затылке. Вообще-то он не помнил того, чтобы Чоппер был с Законом в каких-либо других отношениях.

— Но и со «своими» держи язык за зубами, — добавил Чоппер. — Неизвестно, на ком проколоться можно.

Да уж, вздохнул про себя Барри. Как говорится, «везучему человеку даже сам знаешь где гвоздики попадаются». Он снова вздохнул:

— Тогда лучше будет, если ты поторчишь в «охотничьем домике». Знаешь, где это, — добавил он уверенно. — Место хорошее и тихое. Можно сказать, специально для таких случаев. Я тебе не стану подсовывать завшивленную ночлежку. Тебе — по дружбе — скидка. Выкладывай пять сотен и забирай ключи…

Он порылся в бардачке, вытащил карточку с магнитным кодом замка загородного особнячка и протянул Чопперу. Другой рукой он, не считая, принял отмусоленные Чоппером купюры и сунул их в тот же бардачок. Еще раз помахал Чопперу, с дьявольским скрипом втискивающемуся снова в кабину «коронадо», сам вышел из тачки и на автопилоте отправил ее в гараж.

Проводив «коронадо» пристальным взглядом, Барри прошел в свою «нору», еще раз поскреб в затылке и вынул Из бара бутылку виски. Отмерил свою дозу, поставил стакан на стол, рядом бросил свой мобильник и принялся набивать на его клавиатуре нужный номер.

— Это ты, Булыжник? — осведомился он. — Мне передавали, что ты зачем-то искал по городу одного типа…

Весь разговор, решавший судьбу Чоппера, не занял и пары минут. Закончив его, Барри ощутил все-таки что-то, похожее на угрызения совести. Он долил всклянь виски в предназначенный для него стакан и проглотил в два глотка.