Жрица баюкала Гекату, чтобы та успокоилась и перестала видеть жуткие сны. Император жег вновь появлявшихся кошмаров молниями, вонь становилась все гуще и невыносимее. Вскоре Зона опустела.

Очередное нашествие закончилось. Только теперь Маг почувствовал боль в ноге и увидел, что оттуда выдран клок плоти. Видимо, он не заметил, как его зацепил какой-то из кошмаров. Он приглушил боль и стал останавливать кровь, но тут к нему подошла Жрица и взглянула на рану:

— Ты ранен? Давай, я тебя вылечу.

Почувствовав взгляд Мага, Воин обернулся к нему. Они встретились глазами и радостно заулыбались друг другу.

— Славно подрались! — крикнул Воин издали. Ему было прекрасно известно, что этот беловолосый мальчишка любит подраться не меньше, чем он сам.

— Хорошо пошумели! — прокричал в ответ Маг.

Императрица с жезлом изобилия подошла к границе и стала штопать выеденную кошмарами прореху. Рядом с ней опустился Император:

— Много они съели, Аллат?

— Больше, чем обычно, — ответила она. — Мы поздно услышали сигнал. Может быть, тебе лучше сделать так, чтобы купол Вильнаррата пропускал звуки внешнего мира?

— Это ничтожная случайность, что в эту ночь все мы были в Вильнаррате. — Он взглянул на Мага. — Интересно, давно он здесь? Не всю же ночь…

— Всю ночь он не продержался бы, — заметила Императрица. — Хотя… никогда не знаешь, на что он способен.

— Вот именно, — проворчал Император.

Они оба переглянулись и одновременно взглянули на Мага. Тот поднялся на ноги и пошел к Воину, за ним поспешила Жрица. Когда они подошли, грифоны оставили своего хозяина, уступая ей место, и уселись неподалеку зализывать свои раны. Жрица взялась лечить Воина, Маг остановился рядом.

— Цел? — спросил он, выражая таким образом сочувствие.

— Более-менее, — ухмыльнулся в ответ тот. — Бывало и хуже. А ты как?

— По крайней мере, не придется отращивать новую голову, — в тон ему ответил Маг.

— Ну, для тебя это не потеря…

— Кто бы говорил…

Несмотря на вечные взаимные шуточки и подкалывания, между ними не было настоящей вражды. Они никогда не признались бы в этом, но, пожалуй, оба относились друг к другу с большой долей симпатии, хотя были очень разными. Воин считал Мага легкомысленным, пустоголовым мальчишкой и при любой возможности говорил об этом во всеуслышание, но про себя соглашался, что этот мальчишка не так пуст и ветрен, как кажется. Маг не имел привычки скрывать, что считает Воина недоразвитым тупицей, не способным ни к чему, кроме как махать мечом, но в глубине души сознавал, что колодец предназначения не выбирает во Власти кого попало.

Сейчас, как и после каждой удачной пакости, Маг испытывал по отношению к Геласу что-то вроде вины. Глядя на его широкое, заросшее курчавой рыжей бородкой лицо, на мускулистые, покрытые рыжим пушком ноги, над которыми хлопотала Жрица, он вспоминал самца в саду Эдема и невольно думал, что и в Воине заметна та же прочность, основательность плотного вещества, в которой нет нужды в тонких мирах. Вот уж действительно по образу и подобию… нет, стыдно поддразнивать такое простодушие. Раскаяние шевельнулось у него внутри.

— Где ты, собственно, мотался всю ночь? — вдруг спросил у него Воин.

— Я же тебя не спрашиваю, где ты мотаешься по ночам. — На лице Мага проступило выражение полнейшей невинности, даже Воину показавшееся чрезвычайно подозрительным.

Жрица подняла голову и настороженно взглянула на Мага. Все здесь слишком давно знали друг друга, чтобы кого-то можно было обмануть притворной невинностью.

— Я и не сказал «по ночам», — поправил его Воин, не обращая внимания на скрытую в его словах колкость. — Просто мне стало интересно, где может находиться кто-то из Властей в ночь семнадцати лун, если не в Вильнаррате.

— Что ты сказал, Гелас? — вздрогнул Маг. — В какую ночь?

— В ночь семнадцати лун. Могу повторить и еще раз, если ты опять не расслышал — в ночь семнадцати лун.

— Вот как… — растерянно пробормотал про себя Маг. — Я и забыл…

— А что ты вообще помнишь? — тут же поинтересовался Воин.

— Просто я долго пробыл в промежуточных мирах. — Маг уже овладел собой. — Ты же знаешь, что время там идет иначе.

— Не понимаю, что тебе так долго делать в промежуточных мирах? Место Властей здесь, в тонких мирах.

— Наверное, поэтому кое-кто… — Он осекся. Ему почему-то вдруг очень не захотелось, чтобы об его проделке узнали слишком быстро. Лучше бы вообще не узнали, но это, к сожалению, было невозможно.

— Ты, конечно, что-то натворил. — Воин, как всегда, высказал догадку с непоколебимой уверенностью.

— Да нет, ничего, — как всегда, стал отрицать Маг. — Подумаешь, посмотрел скачки кентавров, — мотнул он головой, почти бессознательно наводя своих слушателей на меньший проступок, чтобы скрыть больший. — Можно сказать, ничего.

На словах «можно сказать» взгляд Жрицы стал еще тревожнее. Уж если даже сам Маг сомневался в том, что он натворил…

— Что ты наделал? — быстро спросила она.

— И ты туда же, Хриза, — с досадой взглянул на нее он. — Ничего вы от меня не услышите. Сейчас я устал и хочу домой. Половину этой драки я провел один, между прочим.

— Мы были в Вильнаррате, — напомнила Жрица. — Ты тоже должен был быть там.

— В следующий раз обязательно буду, — пообещал Маг.

— Ты и раньше опаздывал, но чтобы совсем не явиться… — нахмурилась она. — Такого никогда еще не было. Император, кажется, очень сердит.

— Это его нормальное состояние, — отмахнулся Маг. — Я, пожалуй, удалюсь.

Он начал сосредоточиваться на переходе, но был остановлен окликом. К нему подходил сам Император.

— Да? — откликнулся Маг.

— Ты знаешь, какая ночь была сегодня? — Тон Императора не предвещал ничего хорошего.

— Мне сейчас сказали.

— Ты знаешь, где ты должен был находиться в эту ночь? — Второй вопрос прозвучал еще более грозно.

— Я обязательно явился бы, но я просто не знал…

— Не знал? Какая безответственность! Разве тебе не известно, к чему может привести твое малейшее действие в эту ночь?

— Мало ли что мне известно… Я, в конце концов, не просился во Власти! — вспылил Маг. — Это колодец в каждом пробуждении выдает мне то лук, то свирель, то целый гардероб. — Он успел смягчить тон последних слов, чтобы талисманы не обиделись. — Можно подумать, что мне это очень нужно, а мне вообще нет дела ни до какой власти!

— Власть дается по могуществу, — одернул его Император. — А такое могущество, как твое, должно сопровождаться ответственностью. Но ты совершенно неисправим.

— Какой я есть, такой я и есть, — пожал плечами Маг. — Я не представляю, как быть другим. Как и каждый из вас.

— Не каждый из нас способен забыть про ночь семнадцати лун.

— Просто я был в промежуточных мирах. Там время другое.

— Что ты там делал? — требовательно спросил Император.

Остальные Власти подошли к ним и остановились вокруг.

— Если вам очень интересно, посмотрите в хрониках Акаши, — уперся Маг. — Я устал. Кошмар только что выкусил мне полноги. Думайте обо мне что угодно, но я отправляюсь домой.

Ему наконец удалось сосредоточиться на переходе, и он исчез. Остальные переглянулись и опустили глаза под грозным взором Императора, словно тоже были замешаны в проступке.

— Все-таки он явился сюда раньше всех, — вступилась за Мага Судья. — Неизвестно, куда прорвались бы кошмары, если бы не он.

— Не защищай его, Юстина, это вопиющий проступок, — остановил ее Император. — Где твое хваленое чувство справедливости?

— В промежуточных мирах действительно время другое, — заметила Императрица. — Он же не нарочно, а просто по забывчивости.

Взгляд Императора стал еще угрюмее. Эти женщины всегда вступались за Мага — их вводил в заблуждение его мальчишеский облик. В последний раз он воплотился юношей, но у них это, видимо, уже вошло в привычку.

Жрица промолчала.

Все стояли и ждали последнего слова Императора. Постепенно его взгляд прояснился, густые брови расправились. Маг был прав — его не переделаешь, но от него всегда было больше беспокойства, чем вреда. Стоило ли разводить шум из-за его рассеянности? Ведь само по себе отсутствие Мага ничего не значило, если он не совершил ничего такого, что могло бы повлиять на судьбы миров. Может быть, еще ничего не случилось.