– Гарри…

– Ты не спишь?

– Что происходит?

– Было поздно, и я решил, что ты не станешь возражать, если он останется.

– Гарри, это – не твой дом.

– Только на одну ночь. Я положил его в комнате для прислуги.

– У меня нет комнаты для прислуги.

– А та сзади, рядом с кухней?

Тишина.

– Не понимаю.

– Что?

– Этот парень… что вы с ним затеяли?

– У него есть неплохие идеи, и он хочет помочь мне.

– Гарри, он же проходимец.

– Значит, чудесно впишется в этот город.

Гарри перевернулся на другой бок и застонал от наслаждения.

– Спокойной ночи.

Тишина, во всем доме.

– Гарри…

– Да?

– Что происходит?

– Я же сказал.

– Хочешь, чтобы я вызвала такси? Для тебя и твоего друга.

Она почувствовала, как Гарри перекатился на бок и лег лицом к ней.

Чили осведомился у Гарри, уж не намеревается ли он проспать весь день.

– Неужели ты думаешь, что я буду сидеть здесь и спокойно ждать, пока ты дрыхнешь? Терпеть не могу ждать кого-то.

Гарри, казалось, был сильно удивлен. Ведь времени-то – всего десять минут одиннадцатого.

– Когда я лег в постель, Карен вдруг захотелось пообщаться.

Эти слова поразили Чили.

Он даже чуть не спросил, уж не разыгрывает ли его Гарри. Он представить себе не мог, что Карен могла позволить этому толстяку забраться к ней в постель. Впрочем, правду выяснить было невозможно.

– Но она-то проснулась без проблем, – сказал он. – Даже подвезла меня до машины. А я, вернувшись, торчал здесь еще час, пока ты не проснулся.

Гарри возразил, сказав, что в любом случае лимузинщики раньше десяти тридцати – одиннадцати в контору не приходят. Потом они около часа обсуждают, где будут обедать, и уезжают. В общем, не имеет значения, в какое время ты к ним приедешь, все равно придется ждать.

– Гарри, – перебил его Чили, – мы к ним не поедем, это они приедут к нам. Сам позвонишь или хочешь, чтобы это сделал я?

И вот они в офисе Гарри, на верхнем этаже белого двухэтажного здания, являющегося частью торгового квартала на бульваре Сансет рядом с Ла Синега. Гарри щелкнул выключателем – зажглись настенные светильники в виде подсвечников на панелях темного дерева – и поднял жалюзи на окне за рабочим столом, заваленным папками, журналами, рукописями, нераспечатанными почтовыми конвертами и пепельницами с эмблемами отелей. Кроме этого хлама, на столешнице стояли бронзовая лампа и два телефонных аппарата…

Чили посмотрел на уставившегося в окно Гарри:

– Ну и где сценарий?

– Ах да, – устало проворчал Гарри, – ты ж его не читал.

– Даже понятия не имею, о чем он.

Разбирая хлам на столе, Гарри пояснил, что уже давно не был в офисе, а секретарша Кэтлин ушла от него к владельцу дома – литературному агенту, работавшему в Голливуде более пятидесяти лет.

Агент каждый день либо обедал в «Чейзене», либо заказывал там еду с доставкой в офис. Морские гребешки и протертый шпинат. Всегда. Каждый Божий день. Гарри был уверен, что, если сейчас зайти в его офис, который располагается в другом конце коридора, агент будет есть именно гребешки и шпинат.

– Однажды я спросил его: «Как ты думаешь, какой литературный жанр наиболее доходен?» И знаешь, что он ответил? «Записки с требованием выкупа».

– Так как насчет сценария, Гарри?

Мысли Гарри явно блуждали. По пути сюда он начал было говорить о «Мистере Лавджое», но, не сказав и двух фраз, вдруг воскликнул: «Смотри, смотри, а вон там снимали…», и поездка в офис превратилась в экскурсию по Сансет-Стрип. Гарри рассказывал и показывал, где что было. Бывший бар «Сирое», знаменитый актерскими драками, а теперь – магазин «Комеди». Сад Аллаха, в котором любили тусоваться кинозвезды, превратившийся в ресторан и парковку. Шато Мармон, служивший домом Джин Харлоу, Грете Гарбо и Говарду Хьюзу – здесь же распрощался с жизнью Джон Белуши, один из «Братьев Блюз», – стоял на месте. Гарри вроде бы проснулся, но сразу переместился в старый Голливуд. А потом перескочил во времена, когда Стрип захватили хиппи: молоденькие девчонки в бабушкиных платьях, движение бампер в бампер. «Пока доедешь сюда из Дохени, так надышишься марихуаной…» Чили напомнил, что в двенадцать придут лимузинщики, и Гарри вроде бы опомнился: «Ах да…»

Покопавшись на столе, он нашел несколько экземпляров сценария «Мистер Лавджой»:

– Вот он.

Чили взял в руку папку – впервые в жизни он держал в руках сценарий фильма. Даже понятия не имел, как может выглядеть сценарий. Совсем не такой толстый, как Чили себе представлял, меньше дюйма толщиной, в красной папке с тисненной золотом надписью «ЗигЗаг продакшнс». От букв надписи отходили линии – так обычно изображают в комиксах несущиеся на огромной скорости машины. Чили открыл сценарий на середине, посмотрел, как оформлена страница, и углубился в чтение, хотя на первом же предложении споткнулся. И что это такое за «инт»?

Чили поднял голову:

– Чем они там занимаются? Следят, что ли?

– Читай дальше. Потрясающий сценарий.

Чили закрыл папку и положил ее на стол, встав между двумя старыми, обтянутыми потрескавшейся красной кожей креслами.

– Пора подготовиться к встрече, – возвестил он, положив руки на спинки. – Посади их сюда, ни в коем случае не на диван.

Он увидел, что Гарри дергает за шнур, пытаясь опустить жалюзи.

– Не надо, пускай свет падает им в глаза. Я буду сидеть за столом… Но не представляй меня, просто начинай говорить. Стоять будешь здесь. – Чили чуть отошел от кресел. – Как только они усядутся, встанешь за их спинами.

– Они будут разглядывать тебя, пытаясь понять, кто ты такой.

– Именно так. Пусть смотрят и думают: «И что это за парень?» А ты ничего им не скажешь, будешь все время оставаться на ногах. Начнешь разговор примерно так: «Очень рад, что вы, говнюки, заехали. Сейчас я вам, козлам, все объясню».

– Шутишь, да?

– Тебе решать. Излагай все спокойно и уверенно. Отойдешь туда, где стоишь сейчас, и возвестишь, что съемки откладываются, скажем, до следующего года. Но не говори, чем ты занят и что случилось.

– Им это не понравится.

– Ну и пусть. Только делай все так, как я тебе сказал. Кстати, о говнюках. Главный из них – Ронни?

– Ронни Уингейт. И компания так называется «Уингейт мотор каре лимитед», она на Санта-Монике.

Гарри раскладывал на столе бумажки, пытаясь создать видимость порядка – или просто нервничал, хотел хоть чем-то занять руки.

– Ронни я считаю богатым мальчишкой, которому никак не удается повзрослеть. Родом он из Санта-Барбары, деньги семья заработала на торговле недвижимостью, а в Голливуд он приехал, чтобы стать актером, но ничего не получилось. Считает, что разбирается в деле, так как его дед когда-то был продюсером в «МГМ». Сейчас Ронни пристает ко мне, чтобы я дал ему роль одного из уродцев.

– Так почему ж ты его боишься?

– Не доверяю. Очень нестабильный характер. Мужику к сорока, а ведет себя как ненагулявшийся тинейджер.

– Может быть, он такой и есть.