Я вышел во внутренний двор, освещенный мягким светом красных и голубых фонарей. Вокруг бассейна, «загорая» при свете луны, расположилась группа молодых, стройных женщин; они сидели и лежали в шезлонгах. Все эти молодые дамы работали у Сигела, – правда, я не мог точно сказать, чем они конкретно занимались. Они просиживали у бассейна в течение всей недели, позируя обнаженными перед фотографами из различных иллюстрированных журналов. Некоторых из этих красоток я знал как продавщиц сигарет и сувениров. Среди них лишь несколько были официантками. Сигел предпочитал, чтобы посетителей ресторана обслуживали официанты в смокингах.

Одна из этих молодых женщин, загоравших под луной, работала доверенным секретарем у Бена Сигела.

– Ты выглядишь как кинозвезда, – сказал я Пегги.

На ней был темно-синий купальник.

– Спасибо, – сказала она. Ее ответ прозвучал несколько прохладно. Правда, и воздух был довольно свеж.

Я присел на корточки рядом с ней:

– Мне кажется, это немного несерьезно, быть сейчас здесь, учитывая твой нынешний статус.

Она посмотрела на меня сверху вниз и холодно улыбнулась:

– Я так не думаю. Бен хотел, чтобы некоторое число симпатичных девушек побыли здесь, у бассейна, сегодня вечером. Мне кажется, я отвечаю этому критерию.

Я придвинул к себе свободный шезлонг.

– Ну конечно же. Я только подумал, что ты могла бы выступить в более заметной роли во время сегодняшнего торжественного события.

Она, казалось, изучала разноцветные блики, игравшие на поверхности воды.

– Некоторым особам это не совсем понравилось бы, – сказала она.

– Но в то же время, сидя здесь, полуобнаженной, ты словно показываешь нос этим «некоторым особам». Это мне нравится. В тебе еще осталась эта чикагская дерзость. Воздух пустыни пока не высушил тебя до конца.

Ее глаза чуть погрустнели.

– Ты ненавидеть меня сейчас, да?

Я покачал головой, чуть улыбнувшись:

– Нет. Ты все еще злишься на меня?

Она посмотрела на меня горящими глазами.

– Да, я должна быть злой на тебя. Ты не имеешь права вмешиваться...

Мне показалось, что она хотела сказать «в личную жизнь». Но она запнулась на полуфразе и вновь посмотрела на воду. Она имела в виду тот короткий разговор, который состоялся между нами в холле «Ласт Фронтиер» на второй день моего пребывания здесь. Я ей тогда сказал: «Я не знаю, спишь ты с Сигелом или нет, но, если да, послушайся моего совета: делай это, по крайней мере, когда в городе нет Тэбби». – «Это все?» – спросила она холодно. «Да, все. Но если ты не можешь ничего с собой поделать, то занимайся этим тайно и очень осмотрительно». – «Неужели?» – сказала она, пылая гневом. «Именно так. Твоя подружка, как ты знаешь, способна на убийство». В какой-то момент мне показалось, что она хочет ударить меня, но она лишь пронзила меня горящим взглядом, развернулась и ушла. После этого мы не разговаривали, за исключением случайных, вежливых фраз, которыми мы обменялись несколько раз за вечерними трапезами в «Ласт Фронтиер», которые организовывал Сигел.

– Послушай, – сказал я. – Я знаю, что это, наверное, тягостно, знать, что я нахожусь где-то поблизости. Мне тоже тягостно быть здесь...

Она посмотрела на меня, и выражение ее лица несколько смягчилось. Мне даже показалось, что я увидел в нем отсвет той любви, которую она раньше испытывала ко мне. Я подумал, преследует ли ее прошлое так же, как и меня?

– Скоро я отправлюсь домой, – сказал я. – Возможно, в понедельник, когда завершатся все эти торжественные празднества.

– Для чего ты согласился выполнять эту работу, Нат?

– Деньги.

– Я не верю тебе.

– Ну и зря. Ты же хорошо знаешь меня. Скажи, разве моей серьезности больше всего не соответствует стремление к деньгам?

Она отвернулась и снова стала смотреть на водную гладь бассейна. Я подумал, что, может быть, ее губы при этом подрагивали. А может, и нет.

Я поднялся.

Я уже сделал несколько шагов, когда она сказала:

– Я думаю, что ты остался для того, чтобы смотреть за мной.

Я не знал, что ответить.

– Ты... ты думаешь, что охраняешь меня, так ведь?

– Не будь глупенькой.

– Ты смотришь за мной. Я знаю, что это так.

Я ничего не ответил.

Она вновь посмотрела на меня:

– Ты действительно считаешь, что Джинни опасна?

– А ты?

– Нет. Она лишь угрожает на словах. Лишь ругается. Бен с трудом выносит ее.

– Неужели?

– Он лишь по необходимости находится с ней.

– Зачем же ему это нужно?

– Она держит его на крючке. В финансовом плане. Она внесла определенную сумму в этот проект. Ты знаешь.

– То же сделал и Джордж Рафт, но Сигел же не спит с ним.

Она снова отвернулась и сказала:

– Ты же знаешь, какие у нее тесные связи с людьми Бена на востоке.

– Ты имеешь в виду гангстеров? По-твоему, он вынужден терпеть ее потому, что она любимое дитя их уголовной организации? Может быть, он держит ее при себе, потому что знает, что она шпионит за ним в интересах своих друзей?

– Разве такое возможно?

– Конечно же, это полнейшая чепуха. Она была курьером у этих парней, они доверяли ей. И они спали с ней – большинство из них. Но сейчас она подружка Бена, и этим все сказано. Ты обманываешь саму себя. Почему бы тебе не вернуться назад, в Чикаго, где у тебя родные и друзья?

– Нат, не надо...

– Я не говорю о нас. Я говорю о тебе. О том, чтобы ты начала нормальную жизнь, а не забивала голову какими-то голливудскими миражами, которые, ты надеешься, в один прекрасный день обретут реальность в этой пустыне.

Она обвела рукой вокруг:

– Я думаю, он сделал это не так уж плохо. – Она чуть усмехнулась.

– Сегодня все это выглядит действительно довольно привлекательно. Эти пальмы, цветочные клумбы, этот плавательный бассейн. Но тебе лучше, чем мне, известно, насколько плохи у него дела.

Она проглотила комок в горле.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я показал на здание отеля:

– Он не закончил его. Не так ли? Не уложился в срок, который сам себе определил. Этот отель не откроется еще и через несколько недель, а может, и месяцев. Ему придется арендовать номера в отелях по всему городу, когда к нему начнут приезжать отдыхающие.

– Ну и что? Ты видишь эти толпы? Казино работает. Рестораны тоже. Концертный зал.

– Он не собирается делать большие деньги на посетителях ресторана, как он сам говорил. Ресторан лишь призван привлекать клиентов. То же самое можно сказать и о концертном зале – он тратит тридцать пять тысяч в неделю, чтобы там выступали Кугат, Дюран и другие звезды. Выдающиеся знаменитости обходятся недешево. Значит, остается одно казино. Но эти толпы, собравшиеся сегодня, они здесь не останутся и до завтрашнего дня.

– Почему же?

– Ты что, меня не слушаешь? Он не успел вовремя открыть отель. «Фламинго» привлек сегодня людей. Но все они остановились в других отелях, большинство – в «Ласт Фронтиер» и «Эль Ранчо Вегас», которые имеют свои собственные казино. Другие отели расположены поблизости от многочисленных казино в деловой части города. Люди играют в азартные игры там, где они живут, Пег. Они могут приехать из города во «Фламинго» на час или даже на день, но все равно они главным образом будут просаживать свои деньги там, где остановились. Это аксиома.

Она отрицательно покачала головой:

– У него все здесь будет так, как надо. Ты можешь остаться и сам убедиться в этом.

– Не знаю, не знаю. Ты обратила внимание на того маленького парня, с которым он разговаривал.

– Мистера Либермана?

– Да. Только он Лански. Мейер Лански.

Ее глаза сузились.

– Он не... гангстер?

– Рита Хэйворт – не женщина? Я не думаю, что его присутствие здесь – хороший знак.

– Может быть, он приехал, чтобы продемонстрировать ему свою поддержку?

– Я так не думаю. Я не думаю, что у Бена осталось много времени, чтобы показать, что его комплекс – прибыльное предприятие. Он угрохал шесть миллионов долларов на «Фламинго», и в основном это деньги его партнеров из криминального мира. И я подозреваю, что ребята хотят увидеть, что их денежки дают отдачу, что он ведет дело к их полному удовлетворению.