Из телефонной будки, установленной в больничном коридоре, я в первую очередь позвонил домой Рэйгену. Трубку подняла его жена, Эллен.

– В него стреляли, – сказал я ей, – но он жив. Последовала долгая пауза.

– Где он? – спросила она. Она пыталась говорить спокойно, но чувствовалось, что это ей дается с трудом.

– Майкл Риз, – сказал я.

Она поблагодарила и повесила трубку. Она не стала расспрашивать о подробностях случившегося. У нее будет достаточно времени для этого. Я был плохо знаком с Эллен – я видел ее лишь несколько раз, – но ее нельзя было назвать наивной. Это я точно мог сказать. И она прекрасно понимала, что рано или поздно с Джимом могло случиться подобное.

Затем я позвонил к себе в офис. Было уже довольно поздно – почти семь вечера. Я знал, что моя секретарша, Глэдис Фортунато, уже ушла с работы. Глэдис была исполнительной девушкой, но только до пяти часов вечера. После этого ее мысли уже не были связаны с детективным агентством А-1, и кто мог ее винить за это?

Однако Луи Сапперстейн должен был быть на месте. В течение дня он изучал кредитоспособность клиентов Скоки-банка и сейчас наверняка остался на работе, чтобы просмотреть кое-какие бумаги. Но чтобы он подошел к телефону, мне нужно было достаточно долго и настойчиво названивать...

– А-1, – послышался наконец в трубке голос Луи. У него был мягкий баритон. Настоящий Бинг Кросби, только без его вокального таланта.

– Это твой босс, – сказал я.

– И ты рад лишний раз заявить об этом, – ответил он.

Он всегда реагировал подобным образом, когда я напоминал ему, кто среди нас был начальником. В начале 30-х годов он был моим боссом – в отделе полиции по борьбе с карманными кражами; тогда я был только начинающим полицейским сыщиком. Луи сейчас было где-то около шестидесяти лет, он носил очки в черепаховой оправе, но по-прежнему оставался в хорошей форме, а профессионализма ему было не занимать.

– Бросай все, – сказал я ему. – Сегодня ночью тебе придется поработать.

– За это ты мне и платишь? Шестьдесят часов в неделю я не потяну. Ладно, выкладывай, что у тебя?

– Они всерьез взялись за Джима Рэйгена. Луи, они стреляли по нашим машинам.

– Сволочи! Где? Как это случилось?

Я кратко ввел его в курс дела.

– А сейчас я бы хотел, чтобы ты... – начал я.

– Не теряй времени, – ответил Сапперстейн. – Ты хочешь, чтобы я отправился на квартиру к Биллу Тендлару в районе Норт Вест Сайд и выяснил, действительно ли он болен.

Тендлар был моим сотрудником, который сказался больным и которого я подменил; именно его карабином мне пришлось воспользоваться (а, вернее, не пришлось).

– Если он не болен, – сказал я, – то скоро станет больным.

– А если болен, – добавил Сапперстейн, – то ему станет еще хуже.

– Ты все правильно понял. Уолт не мог сделать этого. Он вместе со мной был под пулями.

– А как насчет того водителя грузовика с ипподрома, которому Рэйген дал день отдыха?

– Его я тоже хочу немного прощупать. Может быть, ты попросишь Ричи сделать это. Однако чутье мне подсказывает, что это Тендлар. Из тех, кто работает у меня, его я знаю хуже всех.

– Он тоже служил в отделе по борьбе с кражами, – сказал Луи, – но уже после того, как мы оттуда ушли. Правда, у меня с ним есть общие приятели. Он пришел к нам по рекомендации.

– Иуда тоже до поры до времени был предан Иисусу. Это карабин Тендлара дал осечку, из-за чего я чуть не отправился на тот свет. Найди его. Сядь на него. Мне он нужен.

– Я достану его тебе, если он еще в городе. – И Луи повесил трубку.

Затем я набрал номер детективного бюро в Центральном полицейском участке и попросил лейтенанта Друри.

С Биллом Друри я был также знаком по отделу по борьбе с карманными кражами, но, в отличие от нас, он продолжал там работать. Совсем недавно он был в звании полицейского капитана в участке Таун-Холл. Затем его и еще нескольких честных полицейских сняли с работы за то, что они якобы смотрели сквозь пальцы на существование букмекерских контор на своем участке.

– Друри слушает, – послышался голос в трубке.

– С возвращением, – сказал я ему.

Он засмеялся:

– Я как раз думал, когда ты позвонишь поздравить меня.

– Хорошо, дай мне шанс. Они восстановили тебя на прежней работе в пятницу. И это твой первый день работы на старом месте.

– Конечно, не самый удачный вариант, – сказал он, – но это лучше, чем болтаться безработным.

– Ты с которого часа на службе?

– С пяти часов. Ты откуда звонишь? Почему бы тебе не заскочить ко мне на чашечку кофе?

– Я звоню из Майкл Риз. Если ты приедешь сюда, то я предложу тебе больше, чем чашку кофе.

– Да?

И я рассказал ему, очень кратко, о том, как была обстреляна машина Рэйгена на перекрестке Стейт-стрит и Першинг-стрит.

– Гузик, – сказал Друри. В его голосе слышались торжествующие нотки.

– Возможно. Но запомни: на сей раз я не хочу оставить это все на полдороге, не доведенным до конца...

– Ты уже был сегодня на полдороге, посреди Стейт-стрит, вступив в перестрелку с двумя молодчиками, – и тебе хочется пойти еще дальше?

– Да, хочется. Приезжай сюда, если можешь.

– А почему бы и нет?

Я присоединился к Уолту в кабинете экстренной помощи, где лежал сейчас Рэйген. Он был все еще без сознания, с бледным как полотно, лицом, но уже перевязан. Рядом с ним находился молодой светловолосый врач и средних лет медицинская сестра-негритянка. Они положили его на каталку и повезли из кабинета в коридор, к лифту. Одновременно медсестра вливала ему в вену плазму. Мы последовали за ними. Они вкатили каталку в лифт, и врач, повернувшись ко мне, спросил:

– Вы кто?

– Я его телохранитель. Хочу надеяться, что вы сделаете свою работу лучше, чем я сделал свою.

С этими словами я протиснулся в лифт, а следом за мной и Уолт.

– Вам нельзя его сопровождать.

– Не беспокойтесь, – ответил я. Лифт работал без лифтера, и я вежливо спросил медсестру: – Какой этаж?

– Второй, – ответила та, покосившись на врача. Я нажал кнопку, и лифт стал подниматься. Мы с Уолтом сидели в конце узкого темного коридора, рядом с дверью, ведущей в операционную, и распространявшийся вокруг запах дезинфектора постоянно напоминал нам о том, где мы находимся. Спустя десять минут после того, как Рэйгена ввезли в операционную, в коридоре показались двое полицейских и детективов из местного полицейского участка. Детектив, сержант Блэйн, был мужчиной лет сорока, с большим животом и глуповатыми глазками на круглом, таком же глуповатом лице. Он сдвинул свою шляпу с круглой плоской тульей на затылок, как бы давая понять, что хочет получше изучить нас. Хорошее дело. Я и слыхом не слыхал о нем, а он, оказывается, знал, кто я.

– Геллер, – сказал он с кривой улыбкой, отчего его толстые щеки раздулись еще больше. – Ты тот парень, который однажды вместе с Витти выступил против своих братьев-полицейских.

– Не напоминай мне об этом, а то я расплачусь, – ответил я.

Он презрительно ухмыльнулся:

– Никто не любит копов, которые предают своих же.

– Эй, это было двенадцать или тринадцать лет тому назад. И потом, они не были копами – те двое парней из Вест Сайда, нанятые мэром Сермаком в качестве телохранителей, о'кей? Может, поговорим о деле? К примеру о том, кто лежит за этой дверью на операционном столе с простреленной грудью? Или тебе все еще хочется поболтать на отвлеченные темы?

Он посмотрел на меня так, как будто хотел сплюнуть. Возможно, он это и сделал бы, но пол больницы выглядел слишком чистым. Вместо этого он поставил двух полицейских охранять вход в операционную, вытащил маленькую записную книжку, помусолил карандаш и стал задавать вопросы. Я знал, что рано или поздно нам все равно придется подробно рассказать о случившемся в официальной обстановке, и я стал отвечать на его вопросы. Нам ничего больше не оставалось делать.

– Где этот карабин, который не стреляет? – наконец поинтересовался он. Это фактически был первый вопрос по существу после пяти минут совершенно бессмысленного разговора.