– Я хотел сказать, что считал нас друзьями.

– И я тоже. Целых две недели. Или три? Ведь ты кое-что знаешь, малыш, а тебе хотелось бы и дальше продолжать в том же духе.

Рэнд вернулся к своей выпивке, но даже сквозь сильный загар на его лице проступил румянец, а по выражению лица можно было заключить, что он сожалеет о своей реплике. Затем Фэй повернулась к третьему мужчине по имени Джон Андерсон. На вид тому было около сорока, его волосы цвета перца с солью были коротко пострижены, глаза скрыты за темными стеклами очков, он носил пышные усы, а во рту торчала неизменная сигара. Этот американец владел несколькими участками земли вдали от побережья, пару раз забирал его жену из бунгало и оставался для Уоллеса загадкой.

Андерсон бесстрастно наблюдал эту сцену, и только по выражению его скрытых очками глаз можно было заключить, что она его позабавила, но Фэй с неожиданной проницательностью, иногда свойственной пьющим натурам, казалось, уловила его настроение.

– Ты находишь это забавным, Джо? – холодно поинтересовалась она, теребя пальцами серебристое ожерелье. – Если это так, ты мог бы рассмеяться вслух, хотя бы и одной половиной рта.

Андерсон пожал плечами и вынул сигару изо рта. Его голос звучал спокойно и почти вежливо.

– Все ещё показываешь свои зубки, Фэй?

К тому времени Уоллес уже взял её за руку. Он мало что понял из этой сцены, и его мало занимало дальнейшее развитие событий. У него было лишь одно желание: поскорее убраться отсюда. Ведь с самых первых дней их неудачного брака Дэйв хорошо усвоил, что там, где это касалось её отношений с мужчинами, Фэй была врожденным источником неприятностей, особенно после обильных возлияний, а тем более в баре. Если она злилась, то устраивала перепалку с ближайшим незнакомцем, неважно с кем и почему, потом жаловалась, что её оскорбили и требовала немедленной расправы с обидчиком. Вот и сейчас, не желая оказаться в подобной ситуации, Уоллес заметил:

– По-моему ты куда-то спешила? Так что давай поторопимся.

К собственному удивлению он не встретил никакого отпора с её стороны, и она послушно направилась вместе с ним к машине. По дороге домой Фэй не проронила ни слова, а когда Дейв пытался заговорить о разводе, совершенно не обращала на него внимания. Так что, когда они вошли в гостиную и зажгли свет, его терпению пришел конец. конпров

Возможно в данных обстоятельствах было разумнее отложить этот разговор до лучших времен, но в этот момент он уже потерял контроль над собой и был не в ладах с логикой. Правда Уоллес ещё попытался что-нибудь предпринять не обостряя ситуации. У него не было разумных объяснений внезапной перемены настроения его жены, он все же ещё раз попытался спокойно вернуться к теме их разговора.

– Подумай сама, Фэй, – начал Дейв. – Я устал от всех этих разговоров вокруг да около.

– И я тоже, – согласилась она. – Я хотела сказать, что устала от твоих жалоб. Почему бы тебе не исчезнуть?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если тебе хочется точнее, мне нужно, чтобы ты убрался отсюда. Сел в свою маленькую машинку и заблудился.

Долгое время он смотрел на нее, не понимая, чего от него требуют, хотя ему было известно, что она имеет в виду именно то, что сказала. Дейв снова попытался взять себя в руки, но развитие событий пожалуй зашло уже слишком далеко, чтобы можно было их игнорировать. Скулы на его лице побелели, а кожа заблестела от выступившего пота. Он перевел дыхание и постарался заговорить спокойным тоном.

– Ну, хорошо. Я хотел выполнить все, что от меня требовалось, и старался не обострять ситуацию. Если тебя это не устраивает, то пора уже поступить по-другому.

– Каким образом?

– Если ты не хочешь разводиться со мной, то я сделаю это сам.

– И как же? – она презрительно фыркнула. – Расскажи мне об этом Дейви, малыш.

– Получив свидетельства, которые примет любой суд. С момента своего появления здесь, ты шляешься с другими мужчинами. Мне известны, по крайней мере, трое, – начал он и в той же агрессивной манере выложил ей все, что ему было известно о её связях с Рэндом, Бенедиктом и Андерсоном. Уоллес рассказал ей, как ждал в машине, чтобы увидеть с кем она отправится, и про тот случай, когда он следил за ней и Рэндом.

– До сих пор я надеялся, что ты сможешь заарканить одного из них, но, полагаю, они слишком умны для этого. А возможно им не понравилось то, что ты могла предложить. Так что вместо того, чтобы дать тебе ещё денег, я намерен выяснить, где и с кем ты проводишь время и заставить их немного покопаться в прошлом…

Дейв стоял почти вплотную к ней и наблюдал, как дергается её красный ротик и загорается недобрый блеск в её карих, накрашенных глазах, но он не ожидал, что она запрокинет голову и громко рассмеется ему в лицо.

– Да, ты можешь, – заявила она, когда наконец смогла говорить.

– Что могу?

– Натравить на меня частных детективов. Но если тебе вздумается это сделать, я на всю округу буду кричать об этой высокой, темноволосой милашке, с которой ты таскаешься по острову.

В первые мгновения он мог только смотреть на неё широко открытыми глазами. Дейв отчетливо слышал каждое её слово и понимал, что они означают, но даже раньше, чем ему удалось осознать происшедшее, его настроение резко изменилось, ярость и напор сменились каким-то странным отчаянием, моментально сделавшим его беззащитным, и, словно почувствовав это, Фэй снова рассмеялась.

– Не знаю уж насколько это далеко зашло в последнее время, но мне извостно её имя и адрес. Я также знаю, что ты во время своих поездок в залив Майаро и Маракас-Бич занимался не только живописью… В чем дело, малыш? Это тебя удивляет?

В эту минуту он ненавидел эту женщину, а холодный блеск её карих глаз говорил ему о том, что она испытывает к нему то же самое. Не догадываясь о том, что ей точно известно об их отношениях, а о чем она просто догадывается, он сделал ещё одну попытку взять себя в руки.

– В том, что я здесь делал, тебе не найти основания для развода, Фэй. И берегись, если не сможешь сказать о себе то же самое. Я собираюсь разузнать все, что здесь происходило. И если твое поведение последнее время не было незапятнано-чистым…

Фэй ударила его прежде, чем он смог закончить свою мысль. Она бросила свою плетеную сумочку на стол, вероятно ей хотелось сначала воспользоваться ей, но как бы то ни было её правая рука вцепилась ему в щеку, в ответ его рука инстинктивно пошла вперед, словно выполняя контрудар как у опытного боксера. Но она замерла на пол-пути в тот самый момент, когда Дейв собирался нанести ответный удар, его память напомнила ему про случай, когда он совсем потерял голову и не смог контролировать вспыхнувшую в нем ярость. К тому времени они уже были женаты около года и от их брака уже мало что осталось. Их перералка становилась все более ожесточенной, они поздно вернулись домой после какой-то вечеринки и продолжили обмен упреками, начатый ещё за ужином. Ему трудно было вспомнить причину их ссоры, но кульминация этого вечера запомнилась ему на всю жизнь.

Надеясь отвлечься от постоянных упреков жены, Дейв уже порядочно поднабрался. Фэй тоже выпила больше обычного, но алкоголь только усугубил и без того отвратительное настроение, затаенную злобу и непрощенные обиды. Ему и раньше доставалось от нее, но это были обычные вспышки насилия, некий способ для большинства людей сорвать свое дурное настроение, который можно было удержать в некоторых рамках. На этот раз она ударила его кулаком, а он, не задумываясь и желая отплатить той же монетой, дал ей в ответ пощечину, а когда она закричала и вцепилась в него, ударил снова. Фэй продолжала кричать. Он помнил только, что в следующий момент его пальцы сомкнулись у неё на горле, и все стихло. Дейв никогда не смог бы сказать, что остановило его, помнил только, как дрожа от страха и ужаса, оказался на улице и благодарил Бога, который вернул ему благоразумие и дал возможность вовремя отпустить её горло.

Когда Уоллес вернулся, полиция уже дожидалась его и, выслушав жалобу Фэй, забрала в полицейский участок, где он и провел остаток ночи. Наутро его адвокат поработал с его женой. Она никогда не объяснила ему причину, по которой отказалась подтвердить свое обвинение, но дело было улажено. Впоследствии Фэй не раз ещё пускала в ход руки, казалось, она понимала, что Дейв не осмелится ответить ей тем же, а он научился чувствовать ситуацию, когда надо уклониться, запихнуть свои руки в карманы или удержать ее…