Я поднялся с пола, почему-то оказалось, что я сижу возле двери, и поплелся в ванную. Макс стоял в нерешительности: заходить ему или нет, может, тоже по шее достанется. Кто знает этих ненормальных баскетболистов. Пока он раздумывал, Ева прошмыгнула в комнату и захлопнула перед его носом дверь.

? Давайте разберемся, ? начала она, ? что здесь произошло, а то вы до отъезда так не доживете.

? А чего произошло? Ничего не произошло. Все нормально, ? сказал Антон. ? Он с утра какой-то взбесившийся: орет на меня, потом с кулаками полез.

? Сам виноват. Нечего ко мне все время придираться.

? Подождите-подождите! Надо во всем спокойно разобраться!

Вы сегодня утром поругались?

? Да я с ним вообще не ругался! Он после музея какой-то ненормальный стал. Все время срывается, все ему мешают. Как подменили!

? Так нельзя. Антон, ты просто обвиняешь его! ? Ева была на моей стороне, что приятно.

Не думал я, что наше разбирательство так затянется. Но Журавлева не хотела уходить, пока мы все точки над «i» не расставим. И, с одной стороны, я был ей благодарен, потому что не хотел с Красильниковым один на один оставаться. Макс возвращаться не спешил, а сидеть с ним сейчас в одной комнате ? не самое приятное времяпрепровождение.

Пользуясь случаем, я решил обсудить с Евой все, что касается булавки. Это гораздо полезнее и важнее на сегодняшний день, к тому же я хотел побыстрее забыть ссору с Антоном, удовольствия она мне не доставила.

? Отнесем ее завтра утром? ? спросил я.

? Думаешь, это правильно? ? в голосе Журавлевой сквозило недоверие, ? хотя... ведь это ты нашел булавку, значит, тебе и решать, что с ней делать. Мы, конечно, можем дождаться возвращения домой и поискать антиквара там, но если она нашлась в Ярославле, то это что-нибудь, да значит, тебе так не кажется?

Красильников сидел перед телевизором и делал вид, что смотрит «Криминальное Чтиво», но его уши и глаза были рядом с нами, я это буквально чувствовал. И мне очень не хватало его совета, но самому спрашивать не хотелось. Я гордый. А он, как на зло, сидел и демонстрировал полное равнодушие.

? Может быть, тебе у Антона спросить, что дальше делать? ? Ева прочитала мои мысли. ? Он парень не глупый, к тому же две головы ? хорошо, а три ? лучше.

Я понял, что без друга не обойтись, и, собрав волю в кулак, выдавил из себя:

? Антон, у нас тут такое дело...

Он с готовностью обернулся, как будто и не смотрел, как Траволта и Турман лихо отплясывают твист.

? Рассказывайте!

Про поход к ювелиру долго говорить не пришлось ? тут все ясно. Правда, он подтвердил, что на экспертизу какого-либо украшения требуется время. Особенно, если вещь старинная.

Такие просто так не покупаются и не подаются, нужно убедиться в ценности камня, выяснить, что за сплав на самой булавке. Так и получается ? пара дней.

Антон убедил нас в том, что мы должны разгадать историю этой загадочной булавки. Слишком уж удивительно ее появление в моей жизни, ведь до меня к этому клавесину подходило столько людей, почему же ни один из них ее не увидел? Быть такого не может. А если ее потеряли, то нужно выяснить: кто именно.

Ведь если я ее когда-нибудь захочу продать, могут объявиться владельцы.

? А к антиквару ее действительно нужно отнести, я видел каталоги со старинными украшениями, вдруг она по ним проходит? Тогда мы узнаем, для кого эту булавку сделали, какие на ней камни и вообще, тогда можно считать, что мы ребус разгадали, ? заключил Красильников.

? Согласна, ? устало сказала Ева. ? Вот только кто из нас завтра в антикварную лавку пойдет? Фокус с животом больше не пройдет...

? Я завтра попрошу у Лидии Васильевны разрешения погулять вместе с Юрой, ну, якобы для того, чтобы помириться, ? предложил Антон.

? Надо сегодня просить, ? я вспомнил, что обещал быть рано утром.

? Сегодня, так сегодня. Думаю, что Стрижева разрешит.

? Если что, то я пойду с тобой, Антон, и постараюсь на нее повлиять. А сейчас спокойной ночи, вам еще Макса искать. Не будет же он из-за вас в холле ночевать? ? сказала Ева, собираясь уходить.

? А что? Это идея! Не будет без нас в МакДональдс больше ходить, ? развеселился я. Окончание сегодняшнего дня мне определенно нравилось.

? Опять начинается? ? Антон старался сделать серьезное лицо, но вместо этого расхохотался вместе со мной.

Ева не выдержала и присоединилась тоже. Мы втроем стояли, смеялись как сумасшедшие, и тут в дверь просунулась голова Макса:

? Чего это вы тут делаете? ? не понял он.

? Кино-то уже давно кончилось! ? продолжил фразу Антон и мы расхохотались еще сильнее, хотя по большому счету-то повода не было. Говорят же: «Смех без причины...». Про нас, наверное.

Я кое-как успокоился и выдал:

? Да вот, постель тебе нести собирались, ты же теперь в фойе спать будешь.

Журавлева и Красильников аж приседали, смеясь. У меня смешинка во рту растворилась, и удушье от хохота мне больше не грозило. Наконец, успокоились и те двое. Потом Ева чинно попрощалась с нами, сделала реверанс и ушла, даже, вернее, удалилась. Макс ошалело смотрел то на Антона, то на меня.

? Да ну вас! Вечно чего-нибудь выдумаете... ? сказал он и пошел чистить зубы.

Мы с Красильниковым стояли и молча улыбались друг другу.

Мягкие тени черным бархатом укрывали время, застывшее на холодных каменных ступенях потайной лестницы, ведущей в подземелье. Бьянка дотронулась кончиками пальцев до стены, пытаясь найти опору, и начала медленно спускаться вниз.

Сделав несколько шагов, она отпрянула: тяжелый мрак подземелья коснулся мертвым дыханием ее бледного лица, дрожь пробрала ее до самых костей, страх жадно сжимал мохнатыми лапами душу.

? Есть ли в этом проклятом месте хотя бы самый маленький огарок свечи? ? прошептала она. Господи, мне не нужно ничего, только прошу тебя, помоги отыскать отца средь этих затхлых комнат. Прошу тебя, прошу тебя...

Губы ее беззвучно шевелились. Девушка вернулась в зал, обвела взглядом комнату и направилась к давно остывшему камину, пугаясь звука собственных шагов. Он чернел в глубине залы, литая чугунная решетка острыми зубъями распахнула свою пасть. На мраморной каминной полке стояли заснувшие позолоченные часы, когда замерли их стрелки, весь замок погрузился в летаргический сон и пребывал в нем, покуда Бьянка не распахнула двери этого страшного места.

Борясь со страхом и тревогой, которые не покидали ее многие месяцы, девушка попыталась дотянуться до канделябра, стоявшего рядом с часами, но камин был слишком велик, а решетка не позволяла ближе подойти, чтобы достать до свечей.

Она еще раз огляделась: вон, шагах в десяти, лежит перевернутый стул, надо подвинуть его к камину. Бьянка подошла, осторожно стала поднимать его за высокую спинку.

Паутина сплошь оплетала ее, будто не хотела, чтобы стул кто-нибудь обнаружил. Дубовый, он казался невероятно тяжелым. Девушка тянула его за собой, и шорох ножек по мраморному полу наполнял замок. Наконец, справившись со стулом, Бьянка взобралась на него и уже хотела потянуться за канделябром, как вскрикнула:

? Крыса!

На нее черными жадными глазами смотрело серое чудовище с голым хвостом. Успокоившись, она все-таки схватила канделябр и побежала прочь от крысы и камина, но вспомнила, что ей нечем будет зажечь эти свечные огарки. Собрав всю волю и поборов страх, Бьянка вернулась и взяла кремень. Несколько раз ударила камень о камень, пока не высекла искру и зажгла тонкий фитиль одной из свечек. Горячее пламя согрело девушку и вселило в нее уверенность.

Она долго смотрела на огонь, и ее мысли были далеко от стен этого замка. Когда свечное сало начало заливать ей пальцы, она вспомнила, зачем вернулась в поместье, откуда мать увезла ее еще ребенком.

Девушка вернулась к потайной винтовой лестнице и уже смелее спускалась по ее ступеням из неотесанного камня. Сделав несколько поворотов, она попыталась определить, насколько глубоко подземелье замка, но так и не смогла этого сделать.