От стены темного зала отделился маленький скрюченный человек, рыжий клок волос закрывал правый глаз, пятна на лице, скрывали его выражение.

? Величество...

? Хочу знать о манускрипте Хранителей. Мне виделось, они преемников себе искали. Юнцов. Было это далеко впереди.

Столетия, страны, города летели...

? О да, Магистр...

? Решение их принято и законно?

? Не решено, Магистр, покуда Ваше слово не звучало...

? О равновесии дбра и зла судить хотели без меня?

? Вас ждали...

? Мир рухнул бы, нельзя склонить чаши весов, ведь Мы не вечны ? Хранители, Хаотики уйдут. Всевышний не дал Долорес права. Альфредо не посмеет чрез порог познанья преступить.

? О да, Магистр...

? Я должен видеть их...

? Пожалуйте, сюда, Магистр...

Маленький уродец семеня шел к озеру. Он снял синий перстень с левой руки Магистра и бросил его в туманные воды озера. И тот час столб воды взметнулся ввысь.

? Они?! ? в голосе Магистра возмущение рокотало громом.

? О да!

? И вновь они? Вот это трио?

? Вы правы Маг! Антоний, Юриус и Эва...

? Не быть тому. Добра не будет больше, чем можем сотворить мы зла. Не быть. Довольно, Янгус!

Я стоял потрясенный, ошарашенный. Не знаю, как это получилось, но я уже не принадлежал себе. Даже странно. И еще я очень напугался, потому что никогда такого раньше не было. Когда с тобой происходит нечто невероятное помимо твоей воли, а ты к тому же можешь понять, что именно!

Кажется, я весь покрылся мурашками, и ладони стали влажные и холодные.

Я медленно пошел к нему. На невысоком постаменте передо мной стоял весь в позолоте клавесин. Белые-желтые клавиши из слоновой кости показались мне горячими, когда я дотронулся до них. Высокий дребезжащий звук разбил прохладную тишину зала. Я оглянулся. Нажал еще одну. А потом мне почему-то захотелось сыграть «Собачий Вальс». Ну не знаю, чего это меня так сподобило! Я тогда волновался, вдруг кто-нибудь услышит. Стыдно ? скажут: «Такой верзила, и „Собачий Вальс“ играет!». А я, может, ничего другого и не умею.

В общем, это клавесин произвел на меня такое впечатление, что я обо всем забыл. Как маленький, стоял и нажимал все клавиши по очереди, как будто ноты на вкус пробовал. И тут, когда я уже прошел четверти три, между ними что-то блеснуло.

Так холодно, как звезда, тогда, на рыбалке. У меня от удивления чуть глаза не выпрыгнули.

Осторожно нажал еще одну клавишу, раздался какой-то низкий звук, и я мизинцем прижал прозрачный камушек на тонкой длинной железке. Аккуратно вытащив ее полностью, я стал рассматривать свою находку. Белый камень в окружении светло-зеленых и сиреневых, маленьких, словно осколки.

Длинный стержень, на котором они крепились, был потолще цыганской иголки и остро заточенным на конце. Это я выяснил, когда легонько до него дотронулся. Тут же на моем указательном пальце выступила круглая, как бусина, капля крови.

Я сунул эту иголку в карман, бросил прощальный взгляд на клавесин, который вдруг показался мне старой рухлядью, и пошел догонять класс.

Хотабыч все так же увлеченно о чем-то рассказывал, кивал на портреты и пейзажи, развешанные на стенах. Ребята хлопали глазами и старались поближе протиснуться к механическому пианино. Олег Владиславович позвол всем немножко поиграть, после чего экскурсия гуськом отправилась дальше.

Я догнал Красильникова и положил ему руку на плечо:

? Ну как?

? Отлично!

Я ничуть не сомневался, что он именно так и скажет. Дальше мы все осматривали вместе, и играть пробовали вместе: он, потом я ? все вместе. Я был очень рад, что у меня есть такой друг, но что-то внутри царапало меня и было как-то нехорошо. Только я никак не мог понять: почему именно.

Вечером я поделился с Антоном своей находкой.

? Как тебе программа Хотабыча?

? Какого Хотабыча? ? удивился Красильников.

? Да экскурсовода, ? я забыл, что не поделился с другом своей ассоциацией.

? А он и правда на него очень похож. Понравилась, конечно, а что?

? Просто мне кажется, что я время в музее провел с большей пользой, чем вы все вместе взятые...

? Это ты к чему клонишь? ? хитро прищурился Антон, ? Рассказывай, пока я приготовлю чего-нибудь на зуб положить, ? попросил он.

И тут я, ни слова не говоря, достал из кармана иголку с камнями.

? Вот это штука! ? присвистнул Красильников. ? Где ты ее взял?

? В музее, ? скромно ответил я.

? Стянул?!

? Издеваешься? ? тут пришла моя очередь удивиться. ? Чтобы я что-то украл?!

? Да не кипятись ты, я просто не ожидал такое увидеть.

? Понятно ? не ожидал. А что ты хотел? Чтобы я рояль или контрабас из кармана достал?! ? продолжал возмущаться я.

Мы поняли, что нам обоим нужно помолчать и остыть. Я на повышенных тонах ничего объяснить не могу, а он ничего понять не в состоянии. Поэтому мы не придумали ничего лучше, чем сидеть и жевать бутерброды.

В комнату зашел Макс. Он-таки ходил в Макдоналдс. Ну и настырный же тип.

? А вы уже едите! ? вместо обычного «Привет!» сказал он.

? А ты, судя по всему, уже сытый, ? ни с того ни с сего огрызнулся я.

? Садись с нами, если хочешь, ? предложил Антон.

? Не-а, после чизбургеров колбасу и кетчуп как-то не очень хочется.

? Ну и все, свободен, значит, ? продолжал сердиться я.

Макс удивленно посмотрел на нас, пожал плечами и вышел.

? Ты чего? Он-то тут причем? Зачем на него напускаться надо было? ? Антон как с цепи сорвался.

? Ага, на него, значит, нельзя! А на меня ? пожалуйста!

Спасибо!

? Юрка, ты чего? Зачем все в штыки воспринимать, я просто удивился, чего это ты на всех набрасываешься...

? Я набрасываюсь?! Это я-то?!..

? Ну не будем же мы ругаться? Ведь даже повода не было!

Я встал и налил себе крепкого кофе. Хорошо, что Антон додумался захватить кипятильник.

В дверь постучали. Красильников пошел открывать.

? Вы пойдете ужинать? ? спросила Журавлева, появившись в темном прямоугольнике открытой двери. И тут же скользнув взглядом по нашим физиономиям, добавила:

? Что-то случилось?

? Да нет, ничего, ? быстро соврал Антон.

? Значит, случилось. Мне еще про вас сон какой-то мерзкий всю ночь снился. Я думала, что вы в музее что-нибудь эдакое выкините... А у тебя, Гислер, вообще день сегодня отватительный, потому что Юпитер противостоит Марсу.

? Все-то ты знаешь! ? съязвил я.

? Все, не все, а знаю, ? обиделась Ева.

? Тут у Гислера есть кое-что, но он не говорит... ? Красильников посмотрел на меня и осекся на полуслове.

? Просто есть одна штука, но я не знаю, что это такое.

Какая-то иголка, украшенная цветными стекляшками, ? вдруг ни с того, ни с сего выпалил я.

? Дай посмотрю, ? сказала Ева, про ужин она, по всей видимости, совсем забыла.

Я достал иголку, которую с появлением Макса предусмотрительно убрал в карман, и протянул Журавлевой:

? Смотри...

? Вот это да! ? прошиептала она с восторгом, ? это же изумруды и аметисты! Откуда у тебя такая прелесть?

? Нашел, ? ответил я без особого энтузиазма, потому что знал ? не поверит.

? Как это нашел? Где? ? вопросы из Евы так и сыпались.

? В музее. Только не говори никому. А то знаю я вас, девчонок, ? тут же все разнесете.

? Я? Чтобы я кому-то сказала? ? обида и недовольство тут же нарисовались на ее лице.

? По-моему, ей вполне можно доверять. Она никогда нас не подводила, ? встал на ее защиту Антон.

? Так, с камнями ты разобралась, а вообще, что это за штуковина, знаешь? ? хотел все до конца выяснить я.

? Это булавка для галстука, ? спокойно сказала Ева, ? полагаю, вещь довольно дорогая, и скорее всего, старинная.

Поэтому я, собственно, и удивилась ? откуда у она тебя.

Я понял, что теперь эти двое от меня не отстанут, и придется рассказать все, как было. Неожиданно для себя я рассказал все быстро и даже внятно, только опустил историю с «Собачьим Вальсом», может, одному Антону я ее и поведал бы, а вот Еве...